Каждый раз, когда хорошо знакомый собеседник говорит мне при расставании: "Ну, ты материал пришлешь, прежде чем публиковать, да?", я испытываю некоторую внутреннюю неловкость. С одной стороны, прекрасно понимаю, что мне же самой спокойнее будет, если человек текст прочтет прежде чем его в газете увидит. А с другой, неизменно проскальзывает мысль, что мне не доверяют и нужно ждать проблем. 

Это такой на самом деле момент дурацкий - визирование интервью... Потому что все люди разные. Один, например, звонит в неурочное время, захлебывается эмоциями, говорит, что "все достало и все расскажу", а потом, получив текст, звонит снова и говорит: "Ты вот этот абзац только вычеркни, ладно? И этот... И этот...

Представители второй категории искренне убеждены, что интервью - это форма неких программных заявлений, составленная для них журналистом. И, получив текст, начинают его "улучшать": менять слова, вписывать более "умные" формулировки в результате чего живой текст превращается в доклад ревизионной комиссии на 24-м съезде КПСС. А ты чувствуешь себя полным идиотом: публиковать текст в первоначальном варианте уже некорректно, а во втором - совершенно невозможно. А текст на полосу и полоса - завтра...

Третья категория моя "любимая". Это люди, которые на мое же предложение прислать интервью на визу, безразлично машут рукой, я все-таки посылаю текст, потом следует долгое молчание, а примерно в 10 вечера накануне выхода газеты (то есть, когда все внутренние полосы уже два часа как в типографии) раздается звонок: "Слышь, я тут подумал... ты там вот эту фамилию убери, а? Ее не должно там быть ни в коем случае"

Потом обиды, разумеется, припоминание ситуации при любом удобном случае... 

С выдающимися людьми, плотно и успешно занятыми по жизни своей профессией, бывает намного легче. Они, как правило, как и все прочие, просят прислать материал по почте, отзваниваются через пять минут после его получения и занятым сухим голосом говорят что-то вроде: "В двух местах будет правка.  В третьем абзаце вместо 1998 года нужно поставить 1997, а правильное название соревнований, упомянутых с третьей строке снизу перед вторым подзаголовком пишется в два слова, а не в одно.  

А еще я почему-то сегодня (видимо, в связи с тем, что очень симпатичных креветок по дороге с работы купила) вспомнила историю, которую с удовольствием вам расскажу. Поскольку она отчасти кулинарная, убираю сюда

Был у меня много лет назад хороший старший товарищ - страшно талантливый журналист Серега Вишняков. Балагур, гурман, жизнелюб и жуткий лентяй - как многие талантливые люди. Помню, когда я только пришла устраиваться на работу в "Советский спорт", в котором Вишняков к тому времени проработал довольно много лет, по редакции ходила раздирающая душу история о том, как на двери главного редактора кто-то ночью написал мелом слово из трех букв. Заподозрили, что человеком этим был Вишняков, ибо своего скепсиса по отношению к главному редактору он никогда не скрывал. Серегу вызвали на заседание редколлегии и там, обведя глазами высокое собрание с высоты своего почти двухметрового роста, он изрек сакраментальную фразу: "Я бесплатно не пишу!"

Еще Серега очень хорошо умел опускать слишком возомнившего о себе собеседника на землю.  Относиться к профессии журналиста (и к себе в целом) с большой иронией научил меня именно он.  Вскоре из "Советского спорта он, правда, уволился, занялся бизнесом, возглавил кооперативное движение в Москве и даже как-то сильно помог деньгами созданному бывшими коллегами "Спорт-Экспрессу". А несколько лет спустя Сергей внезапно ушел из жизни. 

Я потом долго вспоминала, как незадолго до трагедии он как-то особенно настойчиво звонил, приглашал в любимый ресторан на Страстном бульваре, куда я так и не выбралась.  В этом ресторане  мы когда-то выпивали большой компанией за успешное начало новой и очень денежной вишняковской "кооперативной" жизни.  

Тот давний праздник оставил у меня два воспоминания. Сначала расслабленный хорошими напитками хозяин стола стал требовать цыган, цыгане-таки появились и долго пели, затем они всем табором исчезли в какой-то подсобке, и туда же, нашарив в кожаном "дипломате"  бумажник,   отправился и Серега. Потом он вернулся, плюхнулся на свое место и лаконично резюмировал: "Цыганам понравилось. Сказали, придут еще".

Именно за тем столом, когда гости были уже не способны ни пить, ни есть, ни танцевать, Серега вдруг стал рассказывать мне о креветках. Как варит их у себя дома, если вдруг на вечер планируется пиво и футбол. Или футбол и пиво - что без разницы.

"Я ж одинокий мужчина, - то ли хвастался, то ли жаловался он. - Больше всего не люблю мыть большие кастрюли, да и нет их у меня. Поэтому креветки я не варю, а жарю.

На вопрос "Как?" Вишняков выставил в мою сторону указательный палец своей громадной лапы и глубокомысленно с расстановкой, тщательно отделяя слова друг от друга, сказал: "О! А вот это я тебе сейчас расскажу"

С тех самых пор, кстати, я перестала варить креветки в воде и ни разу об этом не пожалела. 

Предпочтительнее, разумеется, если морские звери имеют крупный размер, то есть, королевской породы, но годятся и мелкие. Главное условие - чтобы они были заморожены в сыром виде. То есть серые, а не красные.

Замороженные креветки нужно выложить в глубокую сковороду и от души засыпать их специями по выбору. Годятся перец, включая черный молотый, душистый и стручковый, чеснок, лавровый лист, тимьян, свежая петрушка, репчатый лук, раздавленные зерна кориандра или можжевельника.    Немного растительного масла - три-четыре столовые ложки на сковородку. И пусть в таком виде под закрытой крышкой все это оттаивает, а затем маринуется. 

В идеале следует совершать все эти манипуляции с утра, а готовить креветки к ужину. Вечером же нужно просто поставить сковородку на сильный огонь и, периодически ее встряхивая, дождаться пока креветки полностью покраснеют. Уменьшить огонь, подержать  на нем сковороду в течении еще пары-тройки минут, затем выдавить на креветки сок лимона, посолить, сам разрезанный на половинки и выжатый лимон  тоже кинуть в сковороду, накрыть посудину крышкой, снять с огня и дать настояться минут 10-15.

"Ты все поняла? - заговорщицким шепотом продолжал вещать мне за тем столом Вишняков. - Настояться, напитаться запахами - это просто обязательно. В этом весь смак! А этого, - Сергей неожиданно перевел взгляд на моего сидящего в отдалении спутника, - брось. Не стоит он тебя."

И ведь как в воду глядел...