Иоганнес Брамс (7 мая 1833 - 3 апреля 1897).

 Зa чтo peжиccep кинoшeдeвpa «Бaллaдa o   coлдaтe»  Гpигopий Чуxpaй был иcключeн из   пapтии пocлe  oкoнчaния cъeмoк 

 

 

А вы знаете, что режиссера Григория Чухрая за фильм «Баллада о солдате» исключили из партии? 

Вот как вспоминает об этом Григорий Наумович ( речь идет об эпизоде, когда Алеша Скворцов привез мыло с фронта от сослуживца-фронтовика?):

«Когда фильм был снят, его директор студии не принял. Я говорю: «А что вам там не понравилось?» Он сказал: «Ну, вот у Вас изменяет жена мужу, а разве советские жены изменяли во время войны своим мужьям?» Конечно, советская жена не должна была изменять своему мужу, но обычные жены — некоторые — изменяли. И я об этом ему сказал, что, конечно, это не правильно, но вот бывают такие нарушения. Он сказал: «Советские жены должны ждать своих мужей, когда они воюют». Директор стал требовать, чтобы мы вырезали оттуда непонравившиеся ему эпизоды. Мы не соглашались. Тогда нас вызвал министр культуры Михайлов. Про этого министра интеллигенция творческая говорила так: бойся не министра культуры, а культуры министра. Он пригласил меня, Ежова и директора картины, такого Данильянца. Он говорит: «У вас пессимистический конец, и вот этот пессимизм недопустим в наших фильмах о войне. Ваш солдат умирает, а зачем вам печалить советского зрителя?» Мы ему, естественно, отвечаем, что об этом и рассказ, что человечество потеряло одного хорошего человека, а это большая потеря.

Он обратился к директору картины Данильянцу: «Вот что Вы скажете про это?» Данильянц сказал: «Я давно говорил Григорию Наумовичу, что так снимать фильмы нельзя. Например, там передают мыло в подарок жене одного бойца, причем, передают все мыло, которое было у старшины. Следовательно — они не будут мыться, следовательно — наша армия нечистоплотна. А я давно ему говорю, что надо уважать армию».  Читать далее

Автор Maxfactor72,

Глава 10. Оазис


Бури на Альтине частые, но короткие: несколько часов жуткого месива, и вновь на небе сияет солнце. Это не Полигон, где безумство пыли и песка может длиться неделю. Я использую это время для отдыха – валяюсь на койке, а если надоедает, пишу никому не нужные романы. Впрочем, даже бури не останавливают испытаний. Уж если что взбредет в голову нашему «королю» - профессору Невтриносову – так вынь да положь.
Ветер стих еще ночью. Я продул сенсоры, и мы двинулись в путь. Я сидел в кресле командира, управляя планетным модулем. Эвелина заняла место оператора. Она выступала в качестве штурмана и экскурсовода одновременно. Правда, рассказывать ей пока было нечего.
Мы пересекли полосу холмов – совершенно голых, как колено. Никаких следов растительности я не разглядел – только бурые камни, пыль и песок.
Я немного заблудился, несмотря на подробную карту. Одно дело смотреть сверху, с орбиты, совсем другое – самому лавировать между идиотскими, похожими друг на друга, холмами. Индикатор направления крутился, как сумасшедший.
Я уже хотел вызвать звездный модуль, но Эвелина оказалась на высоте. Она уверенно вывела меня на проложенную караванщиками тропу. Отпечатки сотен ног ездовых, тягловых и вьючных животных четко указывали путь.
Холмы стали ниже и понемногу исчезли совсем. Танк выскочил на равнину, поросшую чахлой травой. Машина шла ровно, как по бетонной дорожке и вдруг начала клевать носом. Пришлось притормозить. Я даже остановился, выбрался наружу и осмотрел ходовую часть и подвеску. Катки, траки, ленивцы… все оказалось в полном порядке.
Ровную гладь пустыни портило что-то, похожее на маленькое зернышко. Я навел на него видеокамеру и включил максимальное увеличение. Оказалось, что это артиллерийское орудие. Не старинная бомбарда или мортира, а полевая пушка со щитом и дульным тормозом. Разумеется, такими сейчас никто не пользуется. Она осталась со времен колонистов.
Я подъехал ближе, выскочил из планетного модуля и бросился к орудию. На стволе пушки не было ни следа ржавчины. Разве только шины превратились в расплывшуюся бесформенную массу. Теперь стало ясно, почему танк странно себя вел: он ехал по занесенным песком и пылью воронкам. В кого колонисты стреляли из орудий? Кого травили боевой химией? В этом надо разобраться. Но стоит ли ворошить далекое прошлое?
Эвелина вслед за мной выбралась из танка, подала мне мушкетон и указала на размытое зеленое пятно. Оно было совсем рядом.
Читать далее...

Какую последнюю мелодию сыграл оркестр Уоллеса Хартли перед тем как «непотопляемый» «Титаник» погрузился в бездну Атлантики? До сих пор на этот счет нет однозначного мнения. 

Согласно свидетельству Уолтера Лорда, которому посчастливилось пережить катастрофу 4 апреля 1912 года, последним сыгранным произведением оркестра был гимн «Ближе, Боже, к Тебе» («Nearer, My God, to Thee») написанный английской поэтессой Сарой Ф. Адамс в 1841 году, и положенный на музыку композитором Артуром Сэлливаном в 1872 году.

 

«Nearer, my God, to Thee, (Propior Deo)» - Methodist Version.

Другой не менее заслуживающий доверия источник - младший радист «Титаника» Гарольд Брайд - говорит, что самой последней была сыграна песня «Осенний сон» («Autumn Dream») короля вальса, английского дирижера и композитора Арчибальда Джойса. В интервью газете «Нью-Йорк Таймс», данным после благополучного прибытия в Нью-Йорк на борту лайнера «Карпатия», Брайд заявляет: «… Корабль постепенно погружался всё глубже в воду носом – точно ныряющая утка. У меня была только одна мысль –спастись от ужасной воронки. Оркестр все еще играл. Я думаю, что все они утонули. Они играли «Осень» …  Читать далее

[477x315]
Автор Марат_Валеев,


С командиром - до конца!
Наша боевая авиация в годы Великой Отечественной войны представляла собой грозную силу – истребители, штурмовики, бомбардировщики громили врага на всех фронтах, поражая как наземные и наводные, так и воздушные цели. Да, в начале войны советская авиация уступала немецкой. Но неравенство это быстро ликвидировалось за счет совершенствования самих боевых машины и повышения мастерства, опыта пилотов. А уж отваги и героизма советским соколам было не занимать. И даже выведенные из строя их самолеты продолжали оставаться для противника очень опасными. Потому что нередки были случаи, когда экипажи подбитых самолетов, не имея возможности вернуться на свои аэродромы, превращали воздушные машины в грозные снаряды, в последнем пике поражающие наземные вражеские цели. Главный маршал авиации Александр Новиков говорил, что таран – это наивысшее проявление морального фактора, который не мог учесть противник.
За годы Великой Отечественной войны подобные случаи беспримерного героизма и самопожертвования наших пилотов приобрели чуть ли не массовый характер, а летчиков, шедших на таран наземных целей, стали называть гастелловцами - по имени прославленного пилота, Героя Советского Союза капитана Николая Францевича Гастелло. Он был пилотом бомбардировочной авиации и командовал эскадрильей бомбардировщиков. Успел поучаствовать в конфликте с японцами на Халхин-Голе и в советско-финской войне.
Свой бессмертный подвиг москвич Николай Гастелло совершил буквально на четвертый день начала Великой Отечественной войны. Его самолет ДБ 3ф (дальний бомбардировщик) во время атаки на колонну вражеской техники в районе Радошковичи — Молодечно в Белоруссии подбили немецкие зенитчики. Был поврежден топливный бак, самолет загорелся. И командир экипажа Гастелло принял решение обрушить пылающую машину на вражескую механизированную колонну. Экипаж бомбардировщика в составе лейтенантов Григория Николаевича Скоробогатого, Анатолия Акимовича Бурденюка, младшего сержанта Алексея Александровича Калинина не захотел в эти трагические минуты оставлять своего командира и спастись на парашютах. Они геройски погибли все вместе, нанеся при этом серьезный урон врагу. Подчиненные капитана Гастелло посмертно были награждены орденом Отечественной войны I степени (правда, только в 1958 году, после досконального выяснения обстоятельств того боя), а их командир удостоился звания Героя Советского Союза уже 26 июля 1941 года, всего через месяц после подвига.

Посчитали погибшим
Читать далее...

Автор Дэйв_Макара,


В прозрачной пластиковой упаковке с лекарством сиротливо катается две последних капсулы.
Завтра надо выйти, дойти до врача, который подтвердит, что мое состояние не улучшилось и выпишет новые рецепт. Хотя, сложно представить, что болезнь может уйти. Это как давным-давно потерянная нога, которая никак не отрастет вновь.
Я смотрю в окно, на белую машину на парковке, напротив.
И страстно не хочу, чтобы там, рядом, возникла другая белая машина, только с красным верхом.
Машина с красным верхом это всегда плохо. Это больно и ворует мое время, которого у меня и так уж совсем мало.

Я смотрю на зеленые деревья, синее небо.
А вижу черную клавиатуру с белыми английскими и красными русскими, буквами.
Иногда я их путаю и тогда мир выплевывает в мою сторону красные и синие волнистые линии текстового редактора, ужасно пиратского, но приветливо-знакомого, эгоистичного и вечно сваливающегося в грех автосохранения.

Квадратный еще экран наполняют иконки программ на фоне пустой черной улицы, с оранжевыми фонарями, зеленой оградкой и белыми полосами пешеходной зебры.
Сейчас я уже и не понимаю, какая их них и за что отвечает, а ведь когда-то я находил их краем взгляда и одобрительно кивал, признавая их полезность.
А теперь бесполезен уже я сам.
Короткая, больничная стрижка.
На руке - черный браслет-диагност-часы, которые я вечно забываю зарядить, а еще лучше - зайти к лечащему врачу и потребовать замену на новые, с подзарядкой от тепла тела, воды душа и холодного пота кошмаров, что возвращают и возвращают меня в реальность, за которой искаженное мышление разбитого болезнью, мозга.
Сладко, до хруста, потянувшись, вновь полюбовался двумя, грохочущими в пустом контейнере, капсулами.
Черная - на ночь.

Веселенько-желтая - на утро, чтобы я смог протянуть еще один денек, втягивая впалой грудью чадный городской воздух, с дебильной улыбкой комментируя городские новости, которые теперь для меня доступны круглосуточно, в режиме онлайн, секунда в секунду.
Пробегая глазами экран, разделенный на два десятка прямоугольников новостного портала, выхватываю самое интересное - на проспекте снова авария: дятел врезался в исторически-реликтовый трамвай, не заметив 14-ти тонную махину, по идиотской прихоти властей выкрашенную в сине-голубой цвет, теряющийся в сумраке разбитых фонарей, съедающийся в свете новомодных бесконтактных, светодиодных, экономических лампочек с длиной волны в 6500...

По окраинам города снова скачет табун коров с седлами и лошадей с выменем, возглавляемый саксаулом-пастырем, который блаженно похрапывает в гравикресла, пуская струйку слюны из уголка губ.
Глаза, уставшие от мельтешащих картинок, так и норовят закрыться, спрятать мир от моего воспаленного разума, но пальцы снова привычно бегут по клавишам, строча очередной комментарий...
... "Учитывая недостаточность освещения улиц находящихся за городской чертой, слабую подготовку водителей подвижного состава городских коммуникаций и личного транспорта, следует признать повышенную аварийность ..."
... "Если продавать права, дарить на день рождения и не знать правил дорожного движения, то следует признавать не повышенную аварийность!"

Строчка, через строчку, еще строка и еще - взрыв эмоций!
Ну да, ну да, водители они такие, вечно их притесняют, оттесняют и дрючат во все платежные прорези...
Черный браслет сжал запястье и завибрировал, сбивая пальцы с нужных клавиш и напоминая, что пришло время черной капсулы.
Черная капсула - это хорошо!

Это сон без видений, без врывающихся в сон существ, которым тебе надо срочно что-то сказать, без панического сердцебиения и без холодного пота.
Желтенькая, конечно, тоже не плохо, но завтра надо идти к врачу, проходить унизительный осмотр, отвечать на вопросы, которые набили оскомину и сдавать телесные жидкости.
Слышать, всей своей спиной слышать невысказанные слова очередной медсестры, которые меняются в нашей больнице чаще, чем листочки в допотопном отрывном календаре.

... "Нет, нельзя "просто так" отдавать людям свободу. Они ее не заслужили и не оценят"...
А вот с этим и не поспоришь.
Народец в наше время мелочный и вечно пытающийся встать на чью-то сторону... А потом ноющий, что никто не жаждет торопиться вставать на их личную сторону!
Мерзкий народец, если честно. Подловатенький. Трусливенький и гаденький.
Как поставить свое авто под окнами, напротив входа в подъезд - так это всегда за милую душу. И оскорбленно кляузничать, что "спасы" разбили окна и спустили железяку под уклон, освобождая себе проезд на тушение - так это за милую душу.

Или что сосед, вместо того чтобы благодарно вдыхать выхлопную вонь, слушать очередной говнокавер или гогот пьяного сборищества, сбросил с балкона пригоршню мелких гвоздей...
Кстати, о гвоздях идея прекрасная, как и все, что навевает черная капсула!
Погасив монитор, прислушиваюсь к тишине в своей комнате.
Вздыхает тяжело помпа древнего кулера, наполняя водой опустевшую посудину, сопит за стенкой сосед, Читать далее...

Американский кларнетист и альт-саксофонист кубинского происхождения

Пакито Д'Ривера

Несмотря на географическую малость и совершенно противоположную идеологию, Остров Свободы Куба дал непропорционально много американскому джазу. Сегодня, 4 июня в качестве подтверждения этого тезиса мы отмечаем 75-летие выдающегося кларнетиста и альт-саксофониста кубинского происхождения, давно живущего в США Пакито Д'Ривера (Paquito D'Rivera). В последние десятилетия Д'Ривера один из самых почитаемых и награждаемых музыкантов Америки. На его счету Грэмми, победы в поллах Ассоциации джазовых журналистов, премия Национального фонда искусств США. Пакито играет на кларнете, альт-саксофоне, флейте, широк и его стилистический диапазон от заводных афрокубинских пьес до камерной музыки, от записей соло до сессий с большими оркестрами, в том числе и с “Оркестром Объединенных Наций”, созданном Гиллеспи.

Читать далее

 История одной песни. Connie Francis – «Stupid Cupid»   (1958). 

Читать далее...

             Двадцатидевятилетняя Алла Петрова больше десяти лет работала в бухгалтерии Союза Художников, куда её устроили знакомые родителей. Сидя на этом тёплом, но скучноватом месте, за своим рабочим столом у компьютера, она, то и дело, засыпая, клевала носом. Девушке было невыносимо скучно сидеть в одной комнате с очень полными, тоскливыми женщинами постклимактерического возраста, и она с завистью смотрела на художников, приходивших платить членские взносы и делать прочие платежи. Эти интересные, странноватые люди были какие-то беззаботные, хорошо выглядевшие, часто лет на десять моложе своего возраста, смело, затрапезно (свитер-джинсы) или стильно одетые, кто во что, а говорили они, почему-то много и в полный голос. Часто смеялись, очень весело и тоже громко. Иногда они даже позволяли себе капризничать как избалованные маленькие дети. Это было забавно или, как говорится, «прикольно». Сразу было видно то, что они не привыкли работать в коллективе. Это были, в основном, мужчины, которым было за пятьдесят лет, но было и достаточно молодых, и женщины там тоже встречались. Особенно Алла завидовала своим ровесницам, многие из которых были красивыми, стройными и с устроенной личной жизнью. При этом у них была интересная творческая жизнь. «Счастливые!..» - думала девушка, и ей тоже хотелось работать творчески, но она не смогла никуда поступить. Специально она брала отпуска и ездила на предэкзаменационные просмотры, но до экзаменов её не допускали. В творческие техникумы и вузы вообще поступить крайне трудно, даже очень подготовленным абитуриентам, особенно, если на актёра собираешься учиться, впрочем, и в литературный, и в музыкальный, и в художественный тоже поступить практически невозможно. Алла Петрова собиралась учиться на художника, но почти не имела должной подготовки кроме художественной школы и частной изостудии, где художник серьёзно готовил своих учеников к поступлению, но у Аллочки получалось слабо, и педагог никаких прогнозов не давал и честно отговаривал Аллу от её затеи, предлагая идти на прикладника. Девушка попыталась, было, обучаться народным промыслам, но у неё оказались неловкие руки, и это у неё выходило ещё хуже, чем в студии у живописца. Вот Алла и кисла в бухгалтерии, целыми днями просиживая за столом и отращивая себе зад, а в выходные занималась любимым хобби. Она рисовала, хоть и плохо, но все её знакомые и родственники были одарены её «шедеврами». Читать далее

№ 1515

Реальная история пропащей жизни автора романса «Институтка»: Пела в кабаре Парижа, а потом написала стихи о Ленине

 

 

Романс «Институтка» стал известен в России после выхода на экраны фильма «Государственная граница». Правда, в советской интерпретации Париж в тексте заменили Харбином. В русских кабаре Парижа оригинал надрывно звучал в 1930-е, когда после волнительных двадцатых эмигранты зажили уверенностью, что коммунизм скоро закончится, и они смогут вернуться домой. Автор знаменитых строк была известна в эмигрантских рядах. Насколько же сильным было удивление ее окружения, когда спустя пару десятилетий представительница царской интеллигенции написала стихи о Ленине.

 

Неофициальный гимн обнищавшего русского дворянства

 

 

Кадр из "Государственной границы". 

"Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз, джентльмены, бароны и леди..." Впервые с экранов советских телевизоров «Институтка» зазвучала в 1982-м, когда вышла очередная серия фильма «Государственная граница». По сюжету чекистка Анисимова, засланная в конце 20-х на советско-китайскую границу, проникла в белогвардейское общество в Харбине для раскрытия заговора. Чтоб сойти за свою и заручиться доверием окопавшихся в Харбине экс-имперских офицеров, героиня устроилась в эмигрантский ресторан певицей.   Читать далее

Автор rotmistr1980,



Италия. Остров Капри 1912 год.

– Дон Воларро, я мамой клянусь мы его и без вас накажем! Порежем этого пижона на раз-два. Ну зачем вам было сюда приезжать?
– Потому-что Винченцо ты до сих пор не понял самого главного. Само по себе насилие ничего не стоит...
– Как не стоит, они же нас все боятся?! Да у них поджилки трясутся когда кто-то упоминает про...

Шлёп!

– Ай, за что дон?
– Никогда не перебивай меня идиот. Каморра – это не насилие. Каморра – это авторитет превращающийся во власть.
– Но мы же убиваем!?
– Мы наказываем виновных, да. Тех кто становится у нас на пути. Но не трогаем простых людей. За это нас уважают, парень. Мы же сами когда-то были народом. Вспомни как я начинал, по макушку в муке и масле?
– Помню. Я понял.
– Вряд ли. Не зря моя покойная сестра так переживала о тебе перед смертью. Что там произошло? Что сделал этот человек?
– Позавчера я в "Красной гвоздике" учил уму-разуму одну шлюху. Ну так не сильно, только чтобы поняла. А этот русский, сломал мне руку.
– Русский?
– Ну да. Разве я не говорил? Он так сжал мне кисть, что она треснула, а потом... он отобрал у меня револьвер.
– Не говорил. Позор Винченцо. Он из местного русского квартала?
– Нет. Он приехал на остров несколько лет назад. Лечится здесь от чахотки.
– Тебя побил больной человек?
– Дядя, он на голову выше меня!
– А что Карло? Что делал твой телохранитель?
– Карло пытался отцепить его от меня. И... он вырубил его с одного удара. А потом обыскал его и забрал нож. Тот, что подарили вы.
– Господи за что мне такое наказание? Два кретина. Как нам его искать?
– Не надо искать, он уже пару лет с полудня и до двух дня сидит в "Красной гвоздике", смотрит на море и пьёт кофе. Чашку за чашкой. Сидит всегда в одном месте.
– Ты покажешь мне его и останешься сидеть в автомобиле.
– Но дядя!
– Для тебя дон Волларо идиот. По крайней мере пока. Иначе ты пожалеешь...
– Покоряюсь вашей воле, дон.
Читать далее...

В прекрасном городе на Неве часто останавливаемся в отеле "На Римского-Корсакова".

Он расположен в историческом центре Санкт-Петербурга, в Адмиралтейском районе.

Читать далее...

Автор Леха_Ильин,


Первый шаг


И началось, и морок головы кружил.
И дух болот туманом песню глушил.
А время близится к заре. Зверь будет очень рад,
Когда в звенящей тишине услышит-
«Здравствуй, Брат!»
Ден Назгул. Обряд.



...Тень снова возникает из кустов, в этот раз она намного расплывчатей. Ствол ласгана извивается и не дает толком прицелиться. Это мы уже видели - надо только дать очередь подлиннее. Зажимаем спуск, пяток импульсов - очередь прерывается. Поймать защелку батареи в этот раз оказывается намного проще, она только чуть дергается, пытаясь удержать батарею в ласгане, а вот подсумок носится по поясу, словно крыса в кольцевой трубе, и захватить его никак не выходит. Тени же все плотнеют и приближаются. На хрен ласган! Нож сам запрыгивает в ладонь, ого! да он длиннее цепного меча сержанта - выпад, тень окутывает с головой и руки сразу словно связаны, сквозь шум в ушах доносятся слова: 'Антидот! Быстрее, мля!!'. Что-то они значат - вспомнить бы еще – что... Из тени вознкает малюсенькая блестящая змейка - короткая острая боль в руке, лед, текущий по жилам, темнота ...



Дикая жажда и звон в ушах. Фляга перед лицом. В паре метров под деревом валяются три трупа в серо-желтой одежде. Двое получили не меньше десятка ласганных попаданий, у оставшегося одно в голову.

- Оклеймался? Пей. - Белые зубы странно смотрятся в камуфляжной краске на лице - Пей ... чего смотришь? Двое твои, одного мы, когда тебя нашли. Это ж надо - в глюк-траву свалиться и двоих положить. Не увидел бы своими глазами - хрен поверил бы.
- А остальные? - Слова с трудом прорываются сквозь пересохшее горло.
- Из ваших? Ты пей. После этой дряни пить всегда дико хочется. А остальные - оглянись.

Голова Ника с искаженным лицом висит метрах в шести над землей, а по дереву тянется подтек крови. Выгоревший остов 'Химеры' уже не дымит, и рядом с ним длинные бугорки, укрытые брезентом.
Читать далее...

Автор Занудкин,






На первом Учредительном Съезде многоножцев произошло объединение любителей насекомых, паукообразных, многоножек, ракообразных и прочих членистоногих. Научная группа лиц разуверившаяся в звездочётстве, костеметании, картомухляже, цифрожонглировании и прочих методах обмана доверчивых людей, составила уникальную систему предсказаний.

Для каждого месяца были выбраны представители разных таксонов: муха (январь), сороканожка (сентябрь), краб (ноябрь), паук (декабрь), креветка (октябрь), оса (апрель), бабочка (август), стрекоза (июнь), жук (март), кузнечик (июль), таракан (февраль) и муравей (май). Внутри каждого месяца есть уточнения по дням, например, бабочки: махаон, капустница, мотылёк и так далее.

Тараканы, родившиеся на излёте календарной зимы, большей частью люди компанейские и миролюбивые (кроме чёрных — 02.02). Они легко живут большими группами на малой жилплощади, рано вступают в брак, заводя при этом не менее двадцати детей, в том числе, не менее десятка вне брака. Любят гостей и сами часто ходят в гости. Легко уживаются с представителями других знаков, хотя от таких, как осы, пауки, сколопендры (сороконожки) и кузнечики часто страдают. Даже муравей, легко может обидеть и разорить таракана. В силу своей незлобливости, неумности и легкомыслия, запросто забывают свои и чужие беды и обиды, живут одним днём. Здесь выделяются, опять же, чёрные, которые будут мстить и живут только своими изолированными группами, разве что, с трудом уживаются только с рыжими.

Пары, что возникают с представителями знаков, любителей путешествий (мухи, бабочки, стрекозы и креветки), быстро распадаются, но в одиночестве тараканы не остаются, также быстро находят нового супруга, в чём имеющееся потомство совершенно не мешает.

Не смотря на малую естественную продолжительность жизни (редко более шестидесяти лет), успевают понянчить правнуков, если не погибнут от несчастного случая, или болезни.

Те же, кто родился 29 февраля, называются белыми, резко выделяются из своего знака: поздно заводят семьи, если вообще заводят. Детей у них мало — не более двух, чаще, это родители-одиночки. При этом невероятно талантливы и удачливы в искусстве, спорте, реже — в науке, ещё реже — в военном деле.

Но, преуспевшие военные часто прерывают эту карьеру и занимают видные административные посты, вплоть до глав государств, при этом, редко бывают богатыми.

Читать далее...

[315x515]
Автор Игорь Маранин brombenzol,


Снег неспешно падал Степанычу на лицо и не таял. Степаныч сидел прямо на земле, в изрядно помятом костюме, свесив костлявые ноги в разрытую могилу. На лбу мертвеца местами слезла кожа, обнажив череп, и чтобы прикрыть непотребство, пришлось зачесать остатки волос на лицо. Рядом сидела Верка, с холодным любопытством изучая крупную снежинку на ладони. Она даже лизнула её, но вкуса не почувствовала.

– Зря ты меня разрыл, – равнодушно произнесла женщина. – Куда я с такой мордой пойду?

– Никто не заметит, – пообещал Степаныч. – Мы только туда и обратно. И вообще, Вер, ты сейчас лучше, чем при жизни выглядишь.

Покойная зло посмотрела на соседа:

– Сволочь ты, Лёнька! Чтоб на твоей могиле одна спорынья росла! Не пойду я с тобой никуда.

– Прости дурня! Смотри красота вокруг какая: снег, зима, кладбище. В городе оливье готовят да ёлочные игрушки с антресолей достают. Пойдём, а? Туда и обратно. Мне без тебя никак – отвлечь гостей нужно.

Неожиданно покойной захотелось посмотреть на себя в зеркальце: а вдруг и правда не так уж она подурнела, лёжа в могиле? Но зеркальца при себе не было. Её похоронили очень скромно – в дешёвом платьице, купленном сестрой в секонд-хенде, в старых туфлях. Даже поминок и тех родная холодная душа не устроила. Только грузчики в магазине взяли на троих бутылку и, не чокаясь, помянули безвременно усопшую продавщицу. Воспоминания промелькнули и царапнули, но не особо больно – так, слегка, но смертная дрёма окончательно спала с лица, растаяв вместо снега.

– Бросил бы ты свою затею, – поднимаясь на ноги, произнесла свежевырытая покойница. – Как мы по городу пойдём?

– Я всё продумал! – откликнулся Степаныч. – Женьку Никитина с восьмого участка знаешь? Не знаешь?! Двадцать лет Кащея Бессмертного в детском театре играл, так на сцене и помер. Дотерпел, пока достанут из яйца иглу и рухнул замертво на суфлёрскую будку. Ну да я не о том! За его квартиру родня судится, а потому та под арестом. А у него там костюмы Деда Мороза и Снегурочки остались и профессиональный набор гримёра. Смекаешь? Переоденемся, загримируемся и никто нас, покойников, не узнает.

По соседству с могилой зашевелился снежный холмик и оттуда выползло отталкивающее существо с облезлым туловищем и головой, проломленной садовой лопатой. След от удара заканчивался пустой вытекшей глазницей.

– Привет, Мурзавчик, – поздоровался Степаныч.

– Мяв, – хрипло ответило чудовище.

– Бывший бездомный кот, – пояснил покойник Верке. – Бомжевал с таким же бездомным стариком, пока один садовод животине башку не раскроил. Дружок-бомж и прикопал его здесь. Идешь с нами в город, животное?

– Мяв, – неопределённо ответил кот и, отыскав на лапе место, где ещё сохранилась шерсть, принялся её вылизывать. Представив покойников, шагающих по улице в сопровождении мёртвого кота, Верка беззвучно захохотала. Снег падал ей в открытый рот и не таял уже там.

– И как мы до квартиры Никитина доберемся? – спросила она. Чувствуя, как в том месте, где у человека должна находиться душа, что-то зачесалось и ледяное безразличие пошло трещинками.

– А я такси заказал.

– Такси? – изумилась Верка. Позабытое слово показалось мертвой продавшице сладким как шоколадка, а желание посмотреться в зеркало стало нестерпимым. – А чем рассчитываться будем?

– Неподалёку от моей могилки блатные участки начинаются – ну ты знаешь. На днях там застреленного барыгу похоронили, депутата местного. Часы, перстни, айфон – всё при нем, братва пачки денег прямо в гроб бросала. А сам гроб двойной, из нержавеющего сплава – для жены место оставлено, когда помрет. Вот я и попросил разрешения позвонить да тысячу на такси.

– И он дал денег?
Читать далее...