Стихи вышибают меня напрочь. А главное, от самого процесса их сочинения или редактирования, когда зависаешь над словом или строчкой на несколько часов, а то и на целый день, я не получаю никакого особого удовольствия. Но оторваться не могу. Как будто в автомобильную пробку попал и развернуться или проехать дворами обратно к прозе не получится. Вот от сочинения прозы я получаю реальное - почти физическое - удовольствие. Если удаётся хороший абзац или приходит интересная мысль, то настроение поднимается, вплоть до ощущения полёта. Не то стихи. Когда и если удаётся сочинить удачную строчку, то ощущаешь себя не счастливым, а абсолютно выжатым.
Уже неделю, как меня снова вышибло напрочь. Ни общественно-полезных дел вроде походов в магазин за хлебом или ремонта расшатавшихся кухонных табуреток, ни работы над книгой (а вернее, книгами - в свободное от своей работы за станком и домашних дел время я их пишу сразу три, не считая четвёртой), ни личной жизни вроде прогулок в метель под Луной. Причиной тому - находка старой папки со стихами, написанными в восьмидесятые годы. Тридцать лет назад, Карл! Кому нужен этот юношеский бред, спрашивается? А я завис. Сижу, правлю неудачные строчки и ветхие слова... И когда захожу на кухню, то с ужасом смотрю на табуретки. Они меня ждут!
Вот вам привет от 19-летнего меня: стихотворение, написанное в 1983 году и портрет того же года.
