Роскошь от лукавого

Алкоголь от лукавого

Прекрасные девы от лукавого

Свобода от лукавого

Тяжелый рок от лукавого

Лев Толстой от лукавого

Курение от лукавого

... От лукавого

... От лукавого

... От лукавого

 

Послушайте, девы и господа, а этот ваш Лукавый не такой уж и плохой парень, как не крути...

 

Утренняя прогулка за покупками по Феодосийскому рынку.

 

Креатуры грядущего борща! 

Мучительные размышления над горизонтальными голгофами мясных рядов. Говядина, крольчатина, верблюжатина, конина, баранина, человечина, свинина, фарш, нарезка, пастрами, кострец, яловчина и бастурма. Багровый огузок соперничает ароматом с нежнорозовым филеем, пока слоистый подбедерок подпирает на прилавке увесистую рульку, по центру которой, теплая мозговая патока в круге сахарной кости светится теплым светом, словно янтарь в белом золоте. Индейка, солонина, зарез, мясцо, подпашек, бычатина, и вожделеная вырезка, медальоны из которой, наша дорогая редакция ровно 30 секунд обжигает на сухой раскаленной сковороде со свежим базиликом, после чего они тают во рту, оставляя после себя долгий, словно эхо в горах, аромат счастья.

 

Мясники. 

Молодые чернобровые красавцы - демоны низовых энергий - колдуют над свежей, еще теплой расчлененкой. Они ласково и нежно, поглаживают, треплют, щупают кровоточащую свежатину. Они сыплют вокруг жемчуга улыбок, а плахи под их топорами звучат призывно, как ночные барабаны.

 

Инициация капустных кочанов уже отягчена утренней рефлексией.

Мелкотравчатые гномы и носатые фавны соблазняют красотой корнеплодов и рубиновыми россыпями семества пасленовых. На мой вкус все портит семантическая избыточность изумрудов и фальшивых заморских смарагдов.

 

Юная оранжевая морковка топорщится и возбуждает даже отличниц и мелких старушонок. Помидоры, названия которых, словно имена героев эпических поэм: "Космонавт Волков", "Микадо", "Волгоградская 456", "Победитель", "Малиновый звон".

 

Волосатые арбузы с Альфы Центавры. Античные дыни Туркестана. Виноград и персики Бахчисарая. Кожица персиков мирно трескается в пальцах, когда чуть нажимаешь, и липкий сок течет по рукам. Непременно нужен кто-то еще рядом, чтобы слизывать

 

Знакомый торговец чешуйчатыми и створчатыми обитателями глубин. 

Руки его татуированы котами и драконами, а под его роскошной седой шевелюрой, я знаю, прячутся нежно-розовые жабры. Он приветливо машет нам псевдоподиями, словно что-то знает, причем это "что-то" всегда относится к уже существующему, но скрытому от посторонних глаз. Он держит в ладонях какую-то вкусную зеленоватую слизь, улыбаясь медленной улыбкой улитки, и воздушные (ах, как же хотелось набрать "вУздУшные", но сдержался и начартал неправильно - воздушные!) пузырики его радужных слов, беззвучно поднимаясь вверх, лопаются, натыкаясь на острые углы мироздания. 

И тогда я их начинаю слышать. 

Доброе утро, Крым!

Миру Мурр!

Небо люблю. очень люблю. Это у меня с молока матери еще, от Эммануила Канта. Сколько угодно могу на него смотреть - не надоедает. А когда не хочу, то не смотрю. Жизнь - это всегда борьба желаний с другими желаниями, зачастую противоположными. Одни желания строят заборы и стены, а другие их разрушают и говорят "Не забывай нас. Мы всегда с тобой. Если ты нас забудешь, то со временем привыкнешь, совсем перестанешь себя слышать и будешь выглядеть дурачьком". Поэтому избегать своих эстетских хотелок - последнее дело. По Берроузу ограничение подобных желаний напоминает о прутьях клетки, кандалах и о цепи с ошейником.

 

Нами давно замечено, что наилучший способ, успокоиться, расслабиться, увидеть что-то прекрасное - поднять голову вверх и всмотреться в бездонную высь. Некоторые советуют еще и освободить ум от мыслей. Мы полагаем, что это лишнее. Ленивый философ без мыслей в голове - это как бутылка хорошего вина без вина или горшочек с золотом, в котором вместо золота говно. Метафоры так и клубятся. Поэтому просто поднимите голову вверх и посмотрите. .. И... облачные или звёздные фигуры сами найдут вас....

 

Глядя на бесплатное небесное великолепие в голову сразу приходит учение Гераклита о разумности космоса как огня. Космический огонь по Гераклиту есть насквозь ум и смысл, также как чистый ленивофилософский ум есть насквозь огонь. 

 

Поскольку огонь сушит, постольку и ум превращает все чувственное, ползучее, неустойчивое, все дурацкое, липкое, разливающееся в светлое сознание, в чистую мысль, в красоту живого ума, бесконечного и неисчерпаемого, но, одновременно, - цельного, целомудренного, самособранного.

 

Это величественно и красиво.

Миру мурр.

Ужасно скучно пить в одиночку вино. Никому не пожелаешь. Особенно когда в трехлитровой банке под крышку налит медоточивый гамбургский мускат, на столе пяток жопастых осенних персиков, наводящих на мысль о попе одной там Л., золотой сыр кубиками, пачка цигарок, а ты один. Почти также скучно, как в одиночку убирать собственную квартиру. 

 

Но если рассуждать о вине без метафор, а строго научно, то здесь не надо быть семи пядей во лбу. Надо лишь взять в руки телефон и позвать гостей. Точно как сделал я вчера. Гости придут, рассядутся, съедят все персики, сточат весь сыр, выкурят все сигареты, выпьют все вино, радостно опустошат, литературно выражаясь, все ваши винные подвалы, осушат все бочки из валенсийского дуба и споют все песни Стаса Михайлова. Ведь гости же. Гость в дом - радость в дом.

 

Зато с уборкой квартиры есть семантическая загогулина. И она, эта загогулина вылазит, как не крути и куда ни сядь, словно шило в дырсе. 

 

Можно, конешн, повторить схему и опять позвать гостей. Но те, как мудро вангует наша дорогая редакция, неминуемо устроят срач, окурки и садовый нудизм. А уборку пошлют впезду побоку.

 

Поэтому, мы полагаем, что надо придумать какую-то новейшую систему. Ну, например, такую систему чтобы убирать не у себя, а у соседей, причем у разных соседей. По договоренности. Те приходят и убираются у вас, а вы пиздуете разгребать говно у них, в чужом доме. Вижу здесь немало интересных эмерджентных обретений и гносеологических открытий. Тогда по крайней мере ты, дорогой читатель, увидишь чужие фотографии и картинки на стене, узришь другие обои и занавески, насладишься непривычным видом из окна,  испытаешь другие подоконники, изучишь другие коллекции домашнего порно, двери, содержимое холодильника...                        

      

Вощем, в сентябре посты традиционно становятся короче, а ночи длиннее. И всё рано, не верь никому, читатель. Не верь, что осенью или зимой не бывает настоящей, верной, вечной любви. Да отрежут лгуну его гнусный язык! А если язык уже отрезан, то мизинец или ухо. Тут дело вкуса. Всем миру мурр. 

Всю ночь читал "Анну Каренину". В шестой раз. Заснул на объяснении Левина и Кити. Здоровый ведь мужик - этот ваш Левин. Лет на шестнадцать старше девушки, а все туда же. 

«Он схватил мел напряженными, дрожащими пальцами и, сломав его, написал начальные буквы следующего: ”мне нечего забывать и прощать, я не переставал любить вас”. Она взглянула на него с остановившеюся улыбкой.

- Я поняла, - шепотом сказала она».

 

Поскольку наша дорогая редакция посредством Толстого занимается чтением своего опыта в своей душе, то она наконец может признаться, что одним из ея переживаний (из-за которых она, может быть, стала дрочить и заниматься ленивой философией) было именно это переживание - совершенно непонятной, приводящей нас в растерянность слепоты ноунеймов перед тем, что есть. Поразительный феномен, он действительно вызывает замешательство. Мы даже проснулись уставшими. Зато в мозгах обнаружилась одна единственная утрешняя мысль. словно золотая рыбка в томате, она плавала из правого полушария в левое - туда и обратно, туда и обратно - три круга по аквариуму черепа и здравствуй новая жизнь.Озвучить ее можно примерно так: - Никогда не надо бояться зайти слишком далеко, потому что истина - еще дальше.

 

И тогда, для интеллектуального отдыха, научно говоря, муда на подкрадулях, мы решили отойти от этой напряженной драмы, комедии, триллера, детектива в сторону и задаться по настоящему философским вопросом. Вопросом стороннего наблюдателя, а не яростного участника велопробега по бездорожью и беспределу.

 

Вопрос такой. Вот, напремер, мелкие низкорослые мужички - знаете таких. Вечно под ногами путаются, твари дрожащие, сандалии и те на платформах, злые как комары, назойливые как мухи и постоянно в наполеоны метят. Так вот, что волнует ленивого невыспавшегося философа прямо с утра: - зачем эти низкорослики снимают здоровенных кобылообразных телок высоких прекрасных дев, размер ноги 43 - 44, зачем? Отвечаю. Вовсе не для того, чтобы просто перепихнуться и получить удовольствие, хотя это первое, что приходит голову. Почему бы , собственно, и нет? И все таки - нет. Они снимают этих здоровенных телок высоких прекрасных дев для того, чтобы доказать всему миру и человечеству, а также своей маме и своей бывшей, что они вовсе не мелкие. Как тебе такое, Илон Маск? Отакото. Приз в студию!

 

Вот также и мы, очкарики. У нас почти все как у мелких вышеописанных мужичков, только еще лучше, хотя аналогии сейчас неуместны, поскольку аналогия не является методом доказывания истины. Единственное отличие между нами в том, что у нас грусть вытесняется гордостью, а гордость периодически проваливается в стыд, и достичь какого-то равновесия, нам, ленивым философам никак не удается. А у них, мелких, всё  наоборот.

 

В связи с чем мы не устаем удивляться загадке природы, почему вроде у нас очки плюс полтора всего, а мы весь такой погруженный в себя, сосредоточенно чешем шишку мудрости, полученную от удара по нашей башке бейсбольной битой, и не видим чо да как вокруг.

 

Не, ну красивую чиксу красивую прекрасную тянку с аккуратной круглой жопой и сиськами на вынос, к примеру, сразу учуем. Или даже голого извращенца, который в Битцевском парке в плаще нараспашку и всем свой хуй показывает, конешно заметим, на предмет того, чтобы дать ему по йацам, но далеко не всякий хуй и далеко не каждую прекрасную деву. 

 

Тут, к сожалению, та щекотливая ситуация, когда цвет и размер имеют значение. 

 

Особенный случай, когда мы свои очки забываем одеть на прогулку. Без окуляров мы вообще можем нанести децкую психическую травму какому-нить гею-эксгибиционисту со скромными достоинствами. Он то будет нам семафорить из кустов во весь опор, а мы на это будем токо неистово щуриться и вежливо интересоваться, как пройти в

 

Вощем,, дорогие прекрасные девы, мы с вами опять отвлеклись от главного. Что и не мудрено, поскольку дверь к счастью открывается наружу. Но люди в основном тянут ее, а не толкают. Почему? Хуйихзнает. Иными словами у вас всех есть эта дверь и она лишь прочнее закрывается перед тем, кто изо всех сил тянет ее на себя. 

.

И так, крепко поразмышляв о смысле жизни и любви, научно говоря - о том да о сём, мы решили назло некоторым помыть себе кота себе голову. И ными словами, если перевести с греческого - решили прожить утро трудного дня на всю катушку, на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. По купечески, с размахом, открывая пинком все двери и распахивая кулаком все окна. И вот что случилось дальше. Эта вещь будет посильнее чем чжучженский гуцинь Виктора Егоровича и тяньцзиньский ничжэньчжан Гаранта вместе взятые.

 

И значить, только мы amotio meo galeam, что в переводе с латыни означает сняли с головы свою кепку и строго, по-ленински, скомкали её в кулаке, а другой рукой залезли головой под кран, в рамках вышеозначенной банно-прачечной процедуры. забыв при этом снять с лица очки, в которых мы пишем, читаем и спим, поскольку подслеповаты как крот (+1,5 если чо.).

 

Вощем, что греха таить - сунули мы голову под кран (в очках) и чуть нах не родили уж не знаю кого, когда вода как ливанет по стеклам.

 

 Во всяком случае без слова "блятьсуканах!" не обошлось. 

 

Миру мурр. Остерегайтесь исполнения своих желаний. так сказатьб.

Как известно гуманными средствами заткнуть и обездвижить кота нельзя. Так мы думали нынче утром, рассматривая себя в зеркале. А сегодня второе сентября. Сегодня мы вообще, чувствуем себя как бы котом-в-кубе. И наше второе имя Шило-в-жопе Безудержность продолжает господствовать над всеми остальными нашими вторыми именами. Даже над такими самыми пресамыми как Дапохуй и Данахуй. А такого уже ни одна живая душа не выдержит.

 

Поэтому, для континуации банкета, мы продолжаем наблюдать окружающую нас действительность и записывать, что видим. А видим мы вокруг лишь счастливые лица, нитевидные лбы и светящиеся в темноте глаза. Пока всё как всегда. Ничего нового. На этой части суши ничего не меняется. А если и меняется, то лучше бы не менялось. И тем не менее, любопытно лишний раз разобрать на палочки и веточки социальные фреймы, увидеть чем заняты глубинные люди в тени, особенно, когда они не осознают нашего присутствия. При этом, в ходе эксперимента, у нас самих появляется реальный шанс утратить уверенность в собственном вечном существовании и незримом всемогуществе. Но нам сегодня второго сентября пох. И в нашем "пох" явно присутствуют своё неизбывное когнитивное очарование, своя семиотическая прелесть и свои коты Шрёдингера в коробках из-под пива. Очарования чуть-чуть поменьше, прелести - чуть-чуть побольше, котов - просто дохуя.

 

Подобные свидетельства и документы эпохи, собственноручно написанные бесстрастным живовидцем - это то, что всем очень скоро понадобится. А такой независимый наблюдатель как наша дорогая редакция, она же котик-в-кубе она же Безудержный - это самый лучший ленивый сертификатор. И грамотный притом. 

 

Эту истину мы уяснили ещё тогда, когда будучи 17 лет отроду служили дежурным электриком в колхозе Заветы Палача, что неподалеку от города Y, что стоит в дельте реки Х. Председатель Заветов был старый, татуированный до груди Сталиным, и много чего на своем веку повидавший Виктор Егорыч. Часть синего Сталина на левой сиске от времени поистерлась, другая часть, та что была ближе к сердцу, сползла по животу вниз прямо на короткие, обшмыганные табаком и ударным трудом пальцы Виктора Егоровича и стала именем Витя.

 

Виктор Егорович учил нашу дорогую редакцию как мог всему, что знал. Днем дела у нас в колхозе шли хорошо, как и во всей необъятной, встающей с колен стране. Виктор Егорович, после обхода полей и нив, убедившись что всё вокруг заибись, возвращался ближе к полудню в правление, чтобы полежать возле арыка, под сенью чинары, подстелив под себя тонкий как лист рисовой бумаги и мягкий как облако чжучжэньский гуцинь. Зато по ночам он мучился бессонницей, снедаемый горькой мыслью о том, что у соседей дела идут еще лучше.

 

В такие поздние часы, глядя на звёзды, он рассказывал нам истории из своей жизни, и гонял по двору жену. Бил её палкой для просветления. Я, конечно, запомнил все его рассказы. Оба. И записал их в свой блокнот, чтобы было о чем рассказывать внукам и правнукам. Но так как внуков с правнуками поблизости не наблюдается, слушайте вы с большой пользой для себя и окружающей вас среды. 

 

Был у нас один колхозник, начинал Виктор Егорович, и любил он слушать музыку через своего кота Барсика. 

Он клал Барсика на колонку и включал звук погромче. Сильно погромче. Ядрено так. А всем говорил, что звук более наполненный что ли, когда через кота. Пушистый такой. И ласковый. Ну, и верхов побольше становится. Но потом, после уборочной все прекратилось.В тот год урожай был очень компактный. Компактнее чем раньше, при старой власти. И колхозник перестал через кота музыку слушать - то ли заломало его, то ли наушники нормальные купил. А может кот спрятался. Коты они такие. Сейчас никто и не вспомнит.

 

А вот вам вторая история:

 

Одна прекрасная дева жила в Заветах Палача. Неподалеку от правления ее юрта стояла - сразу налево, за углом. И шила это прекрасная дева

Сегодня с утра наше второе имя Безудержность. В руках все горит, перстни сияют, фенечки тикают, на голове прическа-заебец, в ушах наушники, такая рань, а мы столько всего успели. Хороший мальчик. А все потому, что мы только что сочинили, потом отредактировали, потом перечитали, расставили знаки препинания - ошибки править не стали, поскольку у нас абсолютная грамотность и мы пишем сочинения без ошибок - написанное, нет, наработанное бурным потоком за утро непосильным трудом - а сделанного оказалось немало - 14034 знаков без пробелов. И все до одного о любви и о смысле жизни. И мы, как Нерон над телом своей мамы, - кое что похвалили, а кое что похулили. Вероятно потому, что наша дорогая редакция единогласно относится к такому типу мужиков-крепышей, которые ничего не могут понять, пока не попробуют записать то что узрили или удумали на бумаге. А как только мы всё запишем, напишем, отредактируем, прочитаем и расставим, то сразу же, вместо того чтобы успокится и подумать о судьбах малой родины, мы алогично задаемся следующим экзистенциальным вопросом - и как такое вообще могло придти нам в голову? Это чо было? А сейчас что происходит? Опять писец стучится в дверь? Или пока ещё старый продолжается во весь опор? Надо срочно сесть и записать, типо как для расслабления нейронов, аксонов и тестикул, а то забуду или запутаюсь. 

 

Вообщем умному, в меру накачанному, загорелому, татуированному в самых неожиданных местах ленивому философу нигде нет покоя. Пока не выпьет. 

 

Мы даже обиделись сами на себя за такое потребительское отношение к самому себе и решительно отодвинули подальше от стола пишущую машинку свою жопу, объявили заседание дорогой редакции закрытым и постановили сделать что нибудь прекрасное и, по контрапозиции, одновременно безобразное - для эстетического разнообразия, украшения природы, отдыха ума и смены вида деятельности.

 

Напремер мы придумали для себя съесть чтонить диетическое. Без углеводов. Мы их очень боимся. Слава Аллаху, великому и милосердному, что печень трески, бараньи ноги и сало - не углевод, поэтому их можно хоть килограммами. А пророк Мухаммад сказал: "Благодать ниспосылается на середину еды, поэтому вы ешьте, начиная с края". То есть баранью ногу, согласно писанию надо есть одному с толстого краю, а сало можно вчетвером, задорно вгрызаясь зубами сразу с четырех сторон света, при условии что шмат квадратный или, на худой конец, прямоугольный.. 

 

Хотя, философски говоря, нас временами терзают смутные сомнения, что в предложенной пищевой цепочке есть какой-то фатальный, невидимый невооруженному глазу проеб, и именно он стимулирует гигантскую жопу к эффективному и, што немаловажно, эффектному росту.   

 

А можно ещё просто заткнуться и умолкнуть на пару минут, посидеть в тишине, вслушиваясь в пение птиц и шум ветра в саду. Некоторые, не станем показывать пальцем кто, считают, что это как раз то, что нам сейчас необходимо.  Большинство подобных им образованных женщин проходят через такую фазу - длится она несколько недель, - когда им кажется, будто философия - чрезвычайно важная, интересная штука. Когда же проходит положенный срок, они находят какой нибудь новый муд или новую милую пуську и перестают теребить и спрашивать нас в чем смысл жизни, откуда пришли и куда идем.

 

Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдет. Остановись мгновенье - дальше ужос(нах)!

 

Мы живем в стране, где один мудак создает много мудаков, а один мудрый - очень мало мудрых.  

 

Вот я чо, кстате, зометил, как человек и параход - как здорово уметь читать книги. С тех пор как экзистенциалисты открыли, что человек смертен, нас, ленивых философов, уже трудно чем нибудь удивить.

 

Бывают вечера, когда при одном только взгляде на море я чувствую себя на краю света. А ещё один мужик по соседству любит заниматься йогой. Особенно он любит позу лотоса. Но долго высидеть в ней не может - оказался аллергик. Не выносил запах этих цветов.

 

В мировой философии есть одно известное высказывание, описывающее смысл каждой отдельной жизни и всей жизнив целом: 

Сначала гора это гора, потом гора не есть гора, и только затем гора - это гора. 

 

А еще одного нашего занкомого мужика зовут Константин. У Константина от рождения очень интересный дар обнаружился - если он начинает говорить, то все вокруг засыпают, а как проснуться - чувствуют себя бодрыми и отдохнувшими. И что вы думаете? Он без работы сидит. Не может никуда устроиться. Эйчары и заказчики засыпают. Он, значит, пробовал-пробовал. Потом бросил. Но хоть выспался кто-то. И то хорошо.А такта приходит в гости, сидит, молчит, пьет. Как напьется, сразу уходит не прощаясь, по английски.

                     

И не забывайте, что у меня в голове опилки, и длинные слова меня только огорчают. Пух