1980-е, даже раньше 1985 года, совсем детские

Церковь Иоанна Богослова в селе Красное Новой Москвы, поселения Краснопахорского. Интервью с художником Анной Ягужинской, работавшей при этом храме художником с 1992-го по 2000-й годы.

Храм Иоанна Богослова в селе Красное Новой Москвы имеет интересную историю до октябрьского переворота 1917-го года, и об этом рассказано во многих источниках. В интернете они есть, а также, вышли книги и появились статьи об этом храме. Но о том, что происходило там в трудные 1990-е годы, когда этот храм вновь открылся после долгого перерыва (в нём ранее был дом культуры, спортзал, типография и даже жилые помещения), там сознательно умолчали по инициативе г-на Никандрова, бывшего второго настоятеля этого храма с 2000-го года, которого запретили к служению. Поэтому об этом нам расскажет художник-живописец Анна Ягужинская, проработавшая там восемь лет, с 1992-го по 2000-й год при самом первом настоятеле, М. Д. Таране.

- Здравствуй, Анна, расскажи, пожалуйста, о том времени, когда ты работала художником при храме Иоанна Богослова в селе Красное Новой Москвы, поселение Краснопахорское, с чего вся эта твоя эпопея начиналась.

- Здравствуй, Ари. Рада твоему интересу к тому сложному периоду жизни храма Иоанна Богослова в селе Красное тогда ещё - Московской области, Подольского района, а теперь уже – Москвы, поселения Краснопахорское. Это началось в 1992-м году, когда я пришла на 1-й курс Московского Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. В МПСТГУ были знающие, интеллигентные преподаватели, сильные специалисты, профессора, мне очень нравилось там учиться, и было там много интересного. Училась я там 6 лет – с 1992-го по 1998-й годы.

- А почему ты выбрала именно этот вуз?

- Всё просто, Ари. Я могла бы изрядно покритиковать институт Сурикова, например, но не буду, потому что даже если бы мне бы удалось его закончить, то я бы там получила… образование, а, вот, в ПСТГУ я получила… профессию! Это важно, но дело не только в этом. Вуз для верующих, православных людей, а я верую и задумала расписать храм, а в те годы они массово восстанавливались из руин, поэтому и решила там научиться монументальной живописи (фреске), а церковь я уже присмотрела.

- Анна, а как ты нашла эту церковь?- В 1991-м году друзья привели меня в сельский храм, где я познакомилась со священником, Михаилом Дмитриевичем Тараном, украинцем по национальности, отсюда и его фамилия, и произношение, который стал моим работодателем и непосредственным начальством.

Храм в процессе восстановления с 1991 по

      [124x263]     [120x221]

- Ничего, всё нормально, мне нравится, как ты рассказываешь. Давай дальше.

- Тогда мы задумали грандиозный проект. Было запланировано строительство женского монастыря, художественной гимназии, где будут учить ещё и церковному искусству, иконописной, керамической и свечной мастерских, кузницы и др. И всё это будет по моему проекту и оформлено мной. Думала, что распишу храм, напишу туда иконы, оформлю весь интерьер, ограду и территорию вокруг, крестильный храм построим, и его тоже распишу. Часовню строить начали... Мне были обещаны и стабильность, и работа до самой пенсии. Поэтому я и училась спокойно, а все каникулы там жила, как отшельник. Или мы куда-нибудь ездили, например, в Дивеево, где купались в Святом источнике, ходили по Канавке с молитвой, прикладывалась к мощам св. Серафима. В Псково-Печерский монастырь к архимандриту Зенону в мастерские ездили, потрудилась в Толгском женском монастыре и в иконописной мастерской на Соловках, что было очень хорошей практикой в профессии. На Соловецком подворье в Кеми моё имя записали в вечное поминание. Потом, на преддипломную практику в 1997-м году, я поехала на Волгу, в Ярославскую область. Село называлось Богослово. Приехали в лагерь из нескольких рубленых изб, где жили члены общины, рожая там детей. Меня поселили в избу. Церковь восстанавливалась медленно. Внутри было очень холодно, сыро, отовсюду дуло, а железная печь «Булерьян», сделанная на оборонном заводе, почти не грела. Закончив, измерения, чертежи и рисунки, я выдохнула с облегчением. Мы там купались в Волге, я рисовала на пленэре карандашные пейзажи. В одну из ночей изба церковного старосты, сгорела в один момент, ещё до приезда пожарной команды. Повезло, что дом был на отшибе. Староста остался голый и без вставных челюстей. Приехали его сыновья, собрались, было, везти отца в город, но тот ехать отказался, решив остаться и начать всё с начала, поэтому мне повезло - в машине было место. К полуночи я была уже дома. По возвращении - вновь студия, пленэры, песни под гитару... а надо было быть внимательнее, так как снова стала накаляться обстановка на работе. Я не могла этого не почувствовать, но предпочитала ничего не замечать. Закрыв глаза на всё, спрятала голову в песок, и это - моя любимая поза. Ещё никто сзади не пристроился. Я надеялась на то, что пронесёт, всё уладится, и всё будет хорошо. Мне была просто необходима эта замечательная творческая работа на свежем воздухе, и я не в состоянии была рассматривать такой вариант, что её у меня не станет. Боялась и помыслить о таком развитии событий.

Прочитала о Сезанне, Ван Гоге, Тулуз-Лотреке и дневник Марии Башкирцевой. Сравнение с нею было не в мою пользу. Увидела то, насколько я не развита по сравнению с ней. Она знала языки, играла на фортепиано, много читала, причём, в 13 лет(!) серьёзные книги, как и Зинаида Гиппиус, чьи воспоминания прочту позже. А книги, которые они читали в отрочестве, мне не осилить и теперь! Потом ничего не поняла в книгах Кандинского «О духовном в искусстве» и Павла Филонова «Проповедь о поросли мировой». С большим трудом осилила фолиант Фаворского и совсем не осилила труд г-на Волкова о композиции. И если бы это не была чужая книжка, то я бы вышвырнула этот «кирпич» в окно или в костёр. После этого по совету Наставника еле-еле одолела «Проблема формы в изобразительном искусстве» Адольфа Гильдебрандта и с большим трудом поняла смысл текста, но дало мне

        Храм Иоанна Богослова в селе Красное Новой Москвы имеет интересную историю до октябрьского переворота, и об этом рассказано во многих источниках, но о том, что происходило там в 1990-е годы, когда тот храм вновь открылся (в нём был дом культуры, спортзал, типография и даже жилые помещения), нам расскажет художник-живописец Анна Ягужинская, проработавшая там 8 лет при самом первом настоятеле.

- Здравствуй, Анна, не терпится услышать твой рассказ о том времени, когда ты работала художником при храме Иоанна Богослова в селе Красное Новой Москвы. Расскажи нам, пожалуйста, о том, с чего вся эта твоя эпопея начиналась.

- Здравствуй, Ари. Очень рада твоему интересу к тому сложному периоду жизни храма Иоанна Богослова в селе Красное тогда ещё - Московской области, Подольского района, а теперь уже - Москвы, хоть и "новой". Это случилось в 1992-м году, когда я пришла на 1-й курс Московского Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. В ПСТГУ были  знающие, интеллигентные преподаватели, сильные специалисты, профессора, мне очень нравилось там учиться, и было там много интересного. Училась я там 6 лет – с 1992-го по 1998-й годы.

- А почему ты выбрала именно этот вуз?

- Всё просто, Ари. Я могла бы изрядно покритиковать институт Сурикова, но не буду, потому что даже если бы мне бы удалось его закончить, то я бы там получила… образование, а, вот, в ПСТГУ я получила… профессию! Это важно, но дело не только в этом. Вуз для верующих, православных людей, а я верую и задумала расписать храм, а в те годы они массово восстанавливались из руин, поэтому и решила там научиться монументальной живописи (фреске), а церковь я уже присмотрела.

- Анна, а как ты попала на работу в эту церковь?

- В 1991-м году друзья привели меня в сельский храм, где я познакомилась со священником, Михаилом Дмитриевичем Тараном, который и стал потом моим работодателем и непосредственным начальством. Оказалось, что он ещё и учился со мной в одном вузе. Прежде, чем брать меня, слишком юную, на работу, этот священник советовался со знающими людьми, а те сказали, что мои работы, которые они видели, достойные, и рекомендовали ему взять меня на работу, и тот принял меня на должность художника в свой храм. Так я стала работать в церкви Святаго Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова в селе Красное Новой Москвы. Читать далее

Прошло 15-ть лет после того, как я написала первые записи в этом дневнике и сообществах "Единорог", "Дворянское гнездо", "СПРР - Сообщество Правильной Русской Речи", где-то ещё и "Уголок психолога", на котором подверглась "резкой критике" за "смелые" высказывания. Я "осмелилась" взбунтоваться против обращения "женщина" и, поскольку не учла то, что в моей любимой стране каждый второй - хам, была облита дерьмом по самые уши. И тогда я поняла то, что писать хамам о хамстве глупо, так как, реакция будет ещё хуже. Собачник тот ещё... И оскорбления будут просто чудовищные! Бр-р-р! Не надо! Я слишком люблю себя, чтобы во всё это влезать. И антисемитов, оказывается много - не передохли ещё, как оказалось, и защитников собак, которые НЕ СЛЫШАТ, когда им говорят о том, что собаки рвут людей на улицах. Тот же эффект, что и предыдущие примеры. И я больше не буду никогда влезать во всякие сообщества, чаты, форумы и порталы, чтоб не нарваться. А в своём дневнике я могу писать всё, что моей душеньке угодно. И вот, о чём я хочу сообщить горстке моих друзей из ЛиРу.

До этого у меня было много рассуждений о свободе и о том, как хорошо сейчас и о том, как во времена СССР было плохо. Я так искренне считаю, но теперь я считаю так: Конечно, жить при тоталитаризме - это большой дискомфорт. Но на Западе, в Израиле и США ничуть не лучше в смысле свободы, чем где-то ещё. Нашу свободу ограничивает не только закон, но и климат (камушек в огород Израиля))), а также, стихийные бедствия (это уже США) и война (это тоже про Израиль). Моло того, что там такие же проблемы, что и у нас, но только В ДРУГОЙ КУЛЬТУРЕ И НА ДРУГОМ ЯЗЫКЕ. То есть, полная жопа. Так что, уезжать в другую страну от проблем - не лучшая идея и не метод. От себя не убежишь.

Итак, мои новые рассуждения о свободе будут после того, как я расскажу о своей юности, попавшей на 1990-е годы. Читать далее

Здесь не только моя станковая живопись. Есть и фреска, и деревянная скульптура, которую я резала на протяжении всей учёбы в колледже и институте! Это - краткий обзор моего творчества, а это именно творчество, пусть даже и аутсайдерское. Начну с фотографии автора:

[175x233]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Здесь представлены мои картины и прочее, выполненные летом-осенью 2024 года. Не смотрите на дату публикации, так как здесь приходится так делать, потому что хочется показать в первом ряду, а здесь в первом ряду только свежие записи.
 

Художник Анна Ягужинская. Осень 2023 года
 

А как листать? А очень просто.

В ЖЖ - кликать на "Свежие записи" наверху или иногда сбоку, а что бы попасть на предыдущие страницы, с самом низу, как правило, слева "Предыдущие 10" на неё кликать.

В ЛиРу - кликать на слово "ЗАПИСИ" в левом верхнем углу над аватаркой (фото автора), а что бы попасть на предыдущие страницы, кликать на номера страниц в самом низу, справа.

Это для тех, кто плохо ориентируется в компьютере и неважно видит. Меня часто смотрят граждане такого возраста, когда узнают компьютер после 35-ти, а это значит, что осваивают они его с трудом. В блогах не ориетируются, не знают, куда нажимать, что бы посмотреть дальше, а для меня эти блоги, как сайт.

Если мне скажут: "Твой поезд ушёл!", я отвечу просто: "ПОДОЖДУ ДРУГОЙ!"

Здесь ностальгии по советскому прошлому не будет. Надо понимать, что жить при тоталитарном режиме - большая беда. Тюрьма по сути своей, даже если тебя там неплохо кормят. Свобода - вот счастье! Бесполезно убеждать меня в обратном.

В этом посте рассказываю о своих приключениях. Как я оказалась в церкви, я рассказывать не стану, начну уже с того, как устроилась на работу в храм Иоанна Богослова в Красном селе под Подольском. Прежний настоятель в меня поверил, каким-то образом кто-то из разбирающихся людей шепнул ему, что я делаю качественную работу, несмотря на молодость. И он взял меня на работу в штат. Трудовая книжка, соц.пакет - всё по-взрослому. Зарплату платил мне раз в месяц не большую, но для меня тогда это было целое состояние. Настоятель этот выделил мне прекрасное помещение изолированное, хорошее, с удобствами. О такой мастерской может мечтать любой художник, а она досталась совсем юной барышне-студентке. Там была речка, пруд, лес, писательский посёлок, хорошие места для пленэра. И вот, стала я там работать. У меня было очень много работы. Я была единственным художником при храме, чему может так же позавидовать любой художник. Могла без помех работать, одновременно учась. Отопление было там печным. Воду приходилось носить с колонки (правда, только зимой, так как что бы трубы не замерзали, подача воды прекращалась) раствор для фрески приходилось самой мешать лопатой. Писала я настоящую фреску, поэтому догашивали известь, словом, работа эта была очень сложной и тяжёлой физически. Все свои учебные работы и курсовые делала в этом храме - там я писала несколько фресок, иконы, отвечала за всё оформление этого храма и его территории. Мы с настоятелем собирались создать там мощный духовный центр, но нам не дали этого сделать. Его уволили, потом - меня, я так и не расписала храм. Зато я встретила мужа и родила недавно ребёнка, а это - тоже большое дело. Художником я, конечно, осталась, но в храме уже не работаю, пишу станковые картины, продаю их. Так что я совсем не расстроилась тому, что лишилась этой работы. Напротив, я очень счастлива именно теперь, а не когда-то.

Вот та работа, которую я там выполняла. Это- эскиз того, как будет выглядеть окраска храма снаружи. Одобрено архитекторами Якубеней и Л. Тораблиной.

А это - одна из первых моих икон там. Она называется Святой Георгий Победоносец. Она находится в этом храме и по сей день.

После моего увольнения большая часть моей работы там была уничтожена. Разрушены наши постройки, ограда, которую я собиралась расписать сюжетами из Ветхого завета, Святой колодец, а самое главное - замазали они белой краской мои фрески внутри церкви. А фрески были хорошие - вот одни из них и вот, как это выглядело:

Спас с алтарной преграды.

А так была расписана моя иконописная мастерская:

Это фрагмент фресковой росписи снаружи. Адам. А вот - Святой Дух творит тварей, точнее, фрагмент - от Господа одна рука, зато твари все показаны:

А эту работу я сделала не в церкви, а в Москве, на стене прогимназии "Пересвет". Кирилл и Мефодий - учители словенские:

Кликай на слово "записи" слева, сверху над аватаркой (фото автора творческого дневника). Дневник художника.

*************************************************************************************

Биография художника будет изложена после демонстрации картин. Что бы сразу было видно то, на что способен автор.

Родившись в Москве, была крещена в начале 90-х в подмосковном храме Казанской Богоматери в честь святой Анны Новгородской. Училась у художника Кабанова В. П., а параллельно с этим -  в московской Краснопресненской художественной школе,  студия Невинского. С 1998 по 2011 - занятия в студиях у художников И. Н. Ермолаева, В. Галатенко и К. Н. Шевалье, кроме того, училась в Театрально-Художественном колледже, который именно в эти годы и на моём факультете имел высокий уровень преподавания изобразительных дисциплин, далее - студентка ПСТГУ на факультете Монументальной Живописи, специализация - фреска. В эти годы вуз очень поднялся, там преподавали педагоги из Суриковского института и в один голос говорили, что наша группа гораздо сильнее и потенциальнее в смысле творчества.

До 2010 стажёринг в университете Строганова, школа Андрияки (обнажённая модель),  работала художником при храме Иоанна Богослова в Красном селе. Выставки в ЦДХ, ЦДРИ, ДХ на Кузнецком, лицее №2 города Мытищи и в торговом центре "Триумфальный". Картины хранятся в Омском музее имени Врубеля, художественном музее города Ошмяны, московском зале-музее "Наследие", галерее города Петушки и Ступинской галерее "Ника". Была выставка (персональная) в ГЖИ МСХ, 1-я Тверская-Ямская, 20.В 2014 году - персональная выставка в галерее "Благодать".  Опубликована в каталоге мытищинской картинной галереи.

[700x606]

[504x700]