Это у Кастанеды сказано: когда приходит смерть - воин танцует перед ней свой последний танец. И этот танец так прекрасен, что смерть на какой-то небольшой срок отступает и просто смотрит.

Но и этот момент проходит.


... умру я, скорей всего, нескоро, лет через двадцать (хотя тут никогда не понять). Но я недавно понял, что я научился танцевать только для себя. Это очень непривычный для меня опыт, как круженье по кухне, когда есть только кухня и я (я всегда что-то себе представлял, я никогда не был в этот момент здесь и сейчас, сам с собой, наедине). То есть я вижу, конечно, лица людей, которых сейчас люблю, так или иначе, но они как в тумане, и они не смотрят на меня.
Никто не смотрит на меня.
Читать далее...

В музее Ван Гога в Амстердаме перед одной из картинок (кажется, это были "Ирисы") стоял человек лет тридцати-сорока, наделенный всеми внешними признаками хорошо зарабатывающего интеллектуала, и беззвучно рыдал, трясясь всем телом.
Черт, опять плохой пример, щас все вцепятся в Амстердам. Нет, он не был укуренный, или уторчанный иным способом. Да, я эксперт в этой области. Впрочем, думайте, что хотите, только не надо мне это рассказывать, пожалуйста, если вам не трудно.

Я очень хорошо понимаю, почему человек так себя вел. Хотя лично на меня ровно такое же состояние накатило перед другой картинкой. Я, впрочем, в музеях обычно не трясусь и не рыдаю, потому что у меня очень большой опыт экстатических состояний в публичных местах, поневоле пришлось выучиться сохранять внешнее спокойствие, жертвуя наслаждением ради безопасности. А человек, небось, первый раз так попал. Или второй, к примеру.
Читать далее...

[700x401]

 

И Бог бы с ними, с двумя хвостами, но лисья тема меня не отпускает.
То Макс Фрай с историей про Лонли-Локли и лисенка будоражил воображение, то я ходила пришибленная Воденниковым с его небольшой поэмой "Небесная лиса улетает в небеса", то теперь вот чего нашла:

И некое иное существо
Вселилось в Вас без видимых усилий.
Когда Вы это все произносили,
Я ждал подвоха, только и всего.
Теперь, чуть меньше вечности спустя,
Я умер, и успел к тому привыкнуть.
Ну, а тогда... Тогда хотелось крикнуть:
“На Вас лица нет, милое дитя!”
Нет, Вы здоровы. Это я больной,
И при плохой игре плохая мина.
Мой Лис опять пригрелся у камина,
И как всегда, смеется надо мной.
Я, как ни странно, в этот раз молчал,
Я в этот раз молчал, Вы говорили,
И очень странно голос Ваш звучал -
Все как бы мне, но на моей могиле.

(с) Григорий Перель

«Охта-центр» без Охты

«Охта-центра» не будет. Сегодня Валентина Матвиенко официально заявила, что строительство общественно-делового комплекса с 400-метровой доминантой у моста Петра Великого напротив Смольного отменяется.

Также сегодня отменено разрешение городского правительства на отклонение от предельно допустимых высот на этом месте, принятое чуть больше года назад. Теперь в соответствии с Правилами землепользования и застройки высота строений на набережной не может превышать ста метров.

Валентина Матвиенко, губернатор Санкт-Петербурга: «Мы провели переговоры с „Газпромом“ и приняли совместно окончательное решение о необходимости переноса этого проекта на другое место. И я благодарна компании „Газпром“, которая с пониманием отнеслась к нашим аргументам и уважительно отнеслась к мнению горожан. Поэтому окончательное решение о переносе этого общественно-делового центра на другое место принято».

Ранее уже сообщалось, что администрация Петербурга рассматривает альтернативную стройплощадку для высотного офиса «Газпрома». Однако окончательно это решение было озвучено именно сегодня.

Где может в итоге появиться башня, Валентина Матвиенко не уточнила, сославшись на то, что не хочет будоражить общественность. Напомним: губернатор, ранее не возражавшая против проекта, резко поменяла позицию на прошлой неделе. Как утверждают, это произошло сразу после возвращения губернатора из Москвы, где она присутствовала на оглашении послания президента к Федеральному собранию.

http://www.ntv.ru/novosti/212986/

Ну что тебе надо еще от меня?
Чугунна ограда. Улыбка темна.
Я музыка горя, ты музыка лада,
ты яблоко ада, да не про меня!

На всех континентах твои имена
прославил. Такие отгрохал лампады!
Ты музыка счастья, я нота разлада.
Ну что тебе надо еще от меня?

Смеялась: "Ты ангел?" - я лгал, как змея.
Сказала: "Будь смел" - не вылазил из спален.
Сказала: "Будь первым" - я стал гениален,
ну что тебе надо еще от меня?

Исчерпана плата до смертного дня.
Последний горит под твоим снегопадом.
Был музыкой чуда, стал музыкой яда,
ну что тебе надо еще от меня?

Но и под лопатой спою, не виня:
"Пусть я удобренье для божьего сада,
ты - музыка чуда, но больше не надо!
Ты случай досады. Играй без меня".

И вздрогнули складни, как створки окна.
И вышла усталая и без наряда.
Сказала: "Люблю тебя. Больше нет сладу.
Ну что тебе надо еще от меня?"

Андрей Вознесенский

У меня определенно есть дудка.
И я, мягко говоря, умею с ней обращаться. В смысле, играю ничего так. То хорошо, а то и вовсе охуенно. Как пойдет.
Проблема такая: крысы мне на хрен не нужны, дети - тоже.
Дети, строго говоря, в первую очередь не.
То есть, нет, пускай себе будут, я имею в виду, что никого никуда не хочу водить. Не было такой цели, задачи такой не было. Они сами пошли зачем-то. С тех пор я все хожу себе и хожу, где вздумается, а они - следом. Иногда еще спрашивают, когда привал, и хватит ли бутербродов. Я, понятно, могу отдать два своих, мне не жалко, я как-нибудь потерплю, но на всех явно не хватит, а запасов у меня нет, потому что я ж говорю, никто никого никуда уводить не собирался. Сами пошли, так хоть не ныли бы, что ли. Теперь-то.

Но я не о том вовсе, я о счастье.
Счастье, если кто не знает, это когда вдруг подходит к тебе ребенок, с виду - один из многих, только рукава ваши соприкасаясь искрят от статического электричества. Подходит, и говорит: "Слушай, у меня тут тоже есть дудка, давай теперь я тебе сыграю", - и играет ничего так. То хорошо, а то и вовсе охуенно. Ну, как пойдет.

Я конечно на край света не побегу ни за кем, я же знаю: у всякого свой свет и свои края,
Но формула счастья такова: "Давай теперь я тебе сыграю".

(с) chingizid

Сон такой дурацкий,
несколько дней отделаться от него не могу,
значит надо записать (записать = выкинуть и забыть, если кто не знает).

Место действия было немного похоже на салон старого трамвая и больше, кажется, ни на что. Там собралась группа людей, человек двадцать - тридцать. Большинство - девушки и молодые женщины, несколько теток в возрасте, несколько невнятных мужчин. Все незнакомые. В смысле, я их не знаю, ни наяву, ни во сне.
Лектор, сильно смахивающий на Датчанина из фильма "Ва-банк", и в таком же дурацком костюме типа "акваланг для ассенизатора", вещал. Мне пришлось сидеть рядом с лектором в качестве наглядного пособия.
"Перед вами, - говорил лектор, тыча в меня перстом, - человек, которого вы ненавидите. Имейте в виду, после смерти, когда человек начинает падать в Пропасть Небытия (пишу с большой буквы, чтобы хоть как-то передать пафос оратора), он может уцелеть только ухватившись за руку человека, которого ненавидел при жизни. Когда вы умрете, на другом краю пропасти вас будет ждать эта рука", - тут он взял мою руку и потряс ею в воздухе. Для наглядности, надо понимать.
Потом он велел присутствующим по очереди подойти к нам и подержаться за мою руку. Преодолеть себя, так сказать. Чтобы в следующий раз было проще. Моего согласия на участие в этой затее, как мы понимаем, никто не спрашивал. Впрочем, мне было все равно. А незнакомых людей действительно аж скручивало от ненависти. Но они честно старались, держались за мою руку, терпели как-то.

Потом тренинг закончился, ненавистники мои ушли.
- А мне что ж, придется стоять, их вытаскивать? - спрашиваю дядечку.
- Ну да, - говорит. - Тебя же предупреждали. Не помнишь? Ну, все равно...

(Надо, что ли, в спортзал походить, руки подкачать, чтобы не уронить никого потом. Христианского милосердия во мне ни на грош, но непрофессиональный подход к делу мне глубоко противен.)

(с) chingizid

 ... вот такую штуковину можно наблюдать... Сегодня в Петербурге: фасад Михайловского замка...

Сегодня в Петербурге: фасад Михайловского замка

 

Жить в городе другом — как бы не жить.
При жизни смерть дана, зовется — расстоянье.
Не торопи меня. Мне некуда спешить.
Летит вагон во тьму. О, смерти нарастанье!
Какое мне письмо докажет: ты жива?
Мне кажется, что ты во мраке таешь, таешь.
Беспомощен привет, бессмысленны слова.
Тебя в разлуке нет, при встрече — оживаешь.
Гремят в промозглой мгле бетонные мосты.
О ком я так томлюсь, в тоске ломая спички?
Теперь любой пустяк действительней, чем ты:
На столике стакан, на летчике петлички.
На свете, где и так всё держится едва,
На ниточке висит, цепляется, вот рухнет,
Кто сделал, чтобы ты жива и нежива
Была, как тот огонь: то вспыхнет, то потухнет?

(с) Александр Кушнер

На протяженьи многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.

И целая их череда
Составилась мало-помалу
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечет:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течет
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день
И не кончается объятье.

(с) Борис Пастернак

Сегодня, дети, мы с вами поговорим о метафизическом ужасе.
А вы, доктор, кончайте скалиться, слушайте внимательно: вас это тоже касается. Вас, собственно, в первую очередь.

В первый раз это было так.
Весна. Теплый, сладкий апрель. Мне 13 лет, я иду из школы домой, впереди у меня дивный, дивный день. Во-первых, никого нет дома. И не будет до вечера, а, возможно, и до утра: я живу с папой, а папа любит и умеет загулять, мне с ним повезло. Значит, можно вылить суп в унитаз, пообедать яичницей и чаем с лимоном - благодать! Во-вторых, у меня со вчерашнего дня припасена толстая стопка библиотечных книжек: глядишь, отыщется что-то интересное. В-третьих, я, конечно, не буду делать уроки: я их вот уже год не делаю, и ничего. В четвертых, мы с Сережкой, Димкой и Светкой Ивановой договорились вечером пойти в кино, на французскую комедию "Четыре мушкетера". Мои "в-пятых", "в-шестых" и "в-седьмых" не менее прекрасны, но немного чересчур интимны для текущей исповеди, и уведут нас в сторону. Ах, доктор...
Читать далее...

Произведения Бенжамена Патерсена уже давно причислены к классике петербургского пейзажного жанра. Они часто встречаются на просторах Интернета в неизменном сопровождении краткой биографической справки и общих восторгов по поводу непревзойденного мастерства художника. Тем не менее, эти примелькавшиеся работы заслуживают совершенно иного отношения.

Прежде всего, следует обратить внимание на время создания произведений Б. Патерсена – рубеж XVIII-XIX веков. Северной Пальмире тогда исполнилось всего каких-то 100 лет, и в глазах европейских столиц и первопрестольной «старушки» Москвы она была ещё совсем юной. Надо сказать, что детище Петра Великого в то время являло собой истинный «город контрастов» — обустроенный центр и глухие окраины, высококлассные памятники архитектуры и соседствующие с ними огороды и пасущиеся коровы. Стоит также упомянуть, что до боли знакомые нам сегодня центральные архитектурные ансамбли Петербурга были пока ещё далеки от своей завершенности. К примеру, уже существовал Зимний дворец, но фактически не было Дворцовой площади, так как здание Главного штаба будет построено позже. А Адмиралтейство и Исаакиевский собор тем временем ждали появления архитекторов А. Захарова и О. Монферрана, которым было суждено кардинально преобразить их внешний вид.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ

[562x362]

Ваше стихотворение - Ночь, улица… Александр Блок

Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века - Все будет так. Исхода нет. Умрешь - начнешь опять сначала И повторится все, как встарь: Ночь, ледяная рябь канала, Аптека, улица, фонарь [показать]

Пройти тест

Прогулки      по      Санкт-Петербургу (19) [показать] Силин мост
Михаил Кукулевич Я дойду и рукой обопрусь О гранитный сырой парапет, Я скажу себе тихо: не трусь, Что за страх через тысячу лет? Все, что было, того уже нет, Боль растаяла в сонной реке, Но таинственный матовый свет Вдруг скользнул холодком по руке. Это вовсе не Стикс, мой дружок, Это Карповки плавный изгиб Это славный ее бережок Отдыхает под кронами лип.	И совсем не Элизий, о, нет - То шумит Ботанический сад, Он такой же листвою одет, Как и тысячу весен назад. Почему ж ты не можешь никак Удержать навернувшихся слез, Почему не забудешь никак Этот ярко-зеленый откос? За спиною скрежещет трамвай, Еле вписываясь в поворот... Ты простился уже, так встречай Всех, кто там, за рекой, тебя ждет.
Я заканчиваю цикл "Прогулки по Карповке". Когда-нибудь, возможно, ещё пройдёмся по Ботаническому саду, который находится около истока речки. А сегодня несколько различных видов Карповки, которые мне довелось сфоткать в разное время года.

фотографии

Вот ведь как получается.
Красиво грустить, страдать и ругать процесс бытия почему-то умеют многие.
Так, бывает, печалятся, что хоть слезы по морде мажь. Несказанно прекрасно.

Красиво ругать прочих человеков мудаками тоже многие умеют. Ну, это, очевидно, потруднее, чем просто грустить и страдать, но тоже ничего. У многих лихо получается. Вроде бы, понимаешь, что вот, сволочь, за чужой счет красуется, а читаешь с удовольствием: эк зажигает!
Читать далее...

Наверное, многие помнят те замечательные наборы открыток, которые продавались в советских городах и весях с целью «популяризации наиболее ценных архитектурно-художественных памятников СССР». Предлагаем оценить лучшие кадры из наборов ленинградских открыток конца 1980-х годов.

На первый взгляд, город на Неве мало изменился с тех пор. Однако если хорошо присмотреться, можно заметить милые приметы недавно минувших дней: спокойная, несколько приглушенная окраска главных достопримечательностей города (Зимнего дворца, например), отсутствие пробок на улицах, где доминируют классические «Жигули» вперемешку с автобусами «Интурист». Отдельного внимания заслуживают также сами ленинградцы, одетые в элегантные образцы советской моды, а также старые городские неоновые вывески. Иными словами, рассматривая эти фотографии, невольно начинаешь ощущать неустанный ход времени...

СМОТРЕТЬ ФОТО
[562x382]

Хочется машину времени, хочется на машине времени прокатиться назад, в семидесятые. Ненадолго, на пару часов. Разыскать там себя, печального лупоглазого детеныша в купленных ебанутыми родственниками на вырост, на два размера больше, фирменных джинсах, которые сидят мешком, уродуют и без того несовершенное подростковое тельце, сказать: все будет хорошо. Вырастешь, никуда не денешься, джинсовых шмоток будет у тебя - жопой жри, даже шарфик джинсовый смастерит тебе однажды красивая девушка Танечка из тертых широких штанин, а в заокеанском городе Нью-Йорке купишь ты на последние 10 баксов джинсовый рюкзак, а уж штанов, курток, жилетов будет у тебя и вовсе немеряно.

Сказать: все будет хорошо. С этим вот носом, с этим бодучим лбом, с этим подбородком злоебучим, с лохмами проволочными, а ведь будет у тебя пара-тройка таких неземных любовей, что зашибись, никто не уйдет живым. Ну и еще кое-что, по мелочам, отдохновения для - будет, все будет, не бзди.
Читать далее...

Сижу ем воблу и запиваю её крепчайшим зелёным чаем. И мне вкусно-вкусно. Хотя не беременная абсолютно ничем, и оно всего прочего радостней.
Прочитала за вечер много прекрасного, но конкретно этим не могу не поделиться. Потому что данная концепция помогла мне окончательно понять, как именно нужно организовать свое бытие, чтобы в конце-финале не было обидно.

"Был у меня когда-то приятель Мишка. Большой, добродушный человек, распиздяй, каких свет не видывал.
Жизнь человечья, - говорил Мишка, - бывает или просранная, или проебанная.
И пояснял: просранная - это когда скучно было жить. А проебанная, соответственно - если было весело".

(с) chingizid

Ну вот нравится мне очень. А попроси объяснить что именно мне так нравится -- не смогу ведь.
И фиг-то с ним.

Читать далее...