Луппов Сергей. Первое мая в Одессе.

Кустодиев Борис Михайлович. Первомайский Парад. Петроград. Марсово Поле. 1920.

Юон Константин Фёдорович. Первомайская демонстрация на Красной площади в 1929 году.

Поздравляю с праздником весны и труда! Пусть в этот первый майский день ласковое солнце осветит вашу жизнь и вдохновит на новые трудовые свершения. Желаю вам мира, бодрого и радостного настроения, вечной весны в душе. Пусть ваши рабочие дни будут творческими и плодотворными, результаты труда приносят удовлетворение, а выходные подарят приятный и безмятежный отдых!

Прохоровка как она есть

К 80-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Доктор исторических наук Владимир Мединский — о попытках создать альтернативную реальность в истории Великой Отечественной войны

Всегда странно читать «альтернативные журналистские расследования» с их пафосом «наконец-то мы скажем вам настоящую ужасную правду». Особенно по военной истории. Нашумевшая заметка редактора исторического раздела уважаемой немецкой газеты Die Welt господина Келлерхоффа — как раз из таких.

Автор безапелляционно утверждает, что у Прохоровки «не было грандиозного танкового сражения». А если что-то такое и было, то советские войска были разгромлены. Поэтому памятник на Прохоровском поле, пишет нам журналист-историк, «должен быть немедленно снесен».

На самом деле Прохоровское сражение не нуждается в «альтернативных версиях». Да, какие-то частные конкретные сведения о нем дошли до нас с разночтениями и пробелами — но эти разночтения в пределах простительной статпогрешности, они остаются предметом дотошного детального изучения профессиональных историков. Однако общая картина предельно ясна.

Это сражение шло с 11 до 14 июля — несколько дней, на достаточно большом пространстве. Кульминация боев приходится именно на 12 июля.

Итак. Что это было и зачем? К 9 июля немецкие войска (4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф»), наступая на направлении Белгород–Курск, прорвали оборону Воронежского фронта на глубину 35 км. Для пресечения этого прорыва советское командование нанесло контрудар силами частей танковой армии генерал-лейтенанта Ротмистрова и армии генерал-лейтенанта Жадова. Встречное сражение и произошло на Прохоровском поле, где нашим танкам противостояли три танковых дивизии СС («Рейх», «Мертвая голова» и «Адольф Гитлер»).

Участники сражения. Соотношение танковых сил: порядка 400 с немецкой стороны и порядка 800 с советской. Точнее, единиц бронетехники – сюда же включены самоходки «Фердинанд» и СУ-76. В сумме — 1,2 тыс., именно поэтому Прохоровское сражение считается крупнейшей танковой битвой в истории.

По существу, это было классическое «количество против качества». В дивизиях СС уже были новейшие на тот момент образцы европейского танкостроения — тяжелый «Тигр» (с 88-миллиметровым орудием), средняя «Пантера» (75 мм), а также модернизированные «старые знакомые» средние Т-III (50 мм) и Т-IV (75 мм). Ударная сила наших войск — 501 средних Т-34-76, впридачу к ним 264 легких Т-70 (45 мм) и 35 тяжелых ленд-лизовских «Черчиллей» (57 мм).

Отсюда — вынужденная тактика: советские танковые части, используя преимущество в количестве и маневренности, стремились навязать ближний бой, поскольку дистанция поражения танковой 76-миллиметровой пушки Т-34 была не более 800 м, а у остальных и того меньше, тогда как 88-миллиметровые пушки «Тигров» и «Фердинандов» поражали наши танки с расстояния 1,5 тыс. м. На сближении наши танкисты несли большие потери. Но только так можно было победить и остановить врага.

Потери и итоги. В сражении советские войска потеряли 500 танков из 800 (60%). Немцы — 300 танков из 400 (75%). Наши потери — численно больше, но качественно (по уровню техники) – меньше, и что?

Кому что это дало? Советские войска выполнили поставленную перед ними тактическую задачу: остановили прорыв. Что, в свою очередь, и предопределило итог Курской битвы: вскоре противник начал отход на исходные позиции и началось наше контрнаступление на южном фасе Курской дуги.

При этом самоотверженность советских танкистов на Прохоровском поле имела и более глубокие последствия в значении Курской битвы как коренного перелома.

Потеря 300 самых лучших, дорогостоящих, отчасти «экспериментальных» танков, включая «Тигры» и «Пантеры», — это действительно была катастрофа для германских танковых сил. Гудериан, генерал-инспектор танковых войск вермахта, об этом писал обреченно: «Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время вышли из строя… и уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней».

За Красной же армией стоял прочный тыл, промышленная и технологическая мощь СССР. Уже осенью в войска поступила новенькая модернизированная «тридцатьчетверка» с 85-миллиметровым орудием — она и стала легендарным символом Победы. И против нее у