Как сообщает её величество Wikipedia, Florence and the Machine это «британская группа, образованная в Лондоне, Англия, в 2007 году и исполняющая инди-рок с элементами блюза и музыки соул. Возглавляющая коллектив певица Флоренс Уэлч фактически является единственной постоянной его участницей; нередко само название группы рассматривается как её сценический псевдоним».
Наткнувшись в одном из журналов на короткую заметку о новом альбоме «Lungs» (для непосвященных «Легкие»), я заинтересовалась: что же поёт эта бестия с огненно-рыжими волосами?
В Интернете нашлось довольно много информации о британке, хотя в её копилке лишь один полноценный альбом, песни с которого разошлись по синглам - а с них, собственно, и началось восхождение на музыкальную Джомолунгму.
- Песня Heavy In Your Arms входит в официальный OST к третьим Сумеркам.
- Песня Dog Days Are Over была исполнена в сериале GLEE.
- Песня Cosmic Love была использована в промо-ролике второго сезона Дневников Вампира (Vampire Diaries):
Dog Days Are Over
Rabbit Heart
Cosmic Lovе
Drumming Song
Официальный сайт: http://florenceandthemachine.net/
Рейс был рассчитан так, чтобы уже на следующий день я могла пойти на занятия, хотя перспектива провести лишний день за тысячи километров от дома вгоняла в тоску. Всеми силами удерживая себя от соблазна сослаться на пропажу билетов, я в спешке собирала чемодан, предчувствуя, что как минимум половина вещей будет позабыта. Горький опыт прошлого раза научил одному: в чемодан не нужно совать все вещи, которые вижу – и на этот раз ручная кладь едва ли была легче багажной сумки.
За час до выезда пошёл снег: он крупными хлопьями падал на землю, словно прощаясь со мной на те долгие недели, когда будет мне только сниться. Для субботы машин на автомагистралях было подозрительно много – и в какой-то момент это из досадного неудобства превратилось в серьезную проблему. Напряжение в салоне росло с каждым светофором: минуты сменяли друг друга, в то время как мы продвигались со скоростью улитки-инвалида.
Опоздание на рейс составило всего семь минут – но они стали ключевыми, поскольку регистрация закончилась, и принять меня на борт отказались. Не скажу, что я сильно переживала.
На следующий день мы предприняли новую попытку, но теперь задержался самолет: на целых три часа.
В итоге я улетела лишь во вторник, выиграв себе три лишних дня дома.
Настроение сейчас - Селедку? Или картошку? Да все вместе!
Устный экзамен, во время которого я пыталась объяснить азиатам, почему в России популярны программы «Прожекторперисхилтон», «Давай поженимся!» и «Ледниковый период», остался позади. Из-за графика мусороуборочных машин кожуру от яблок, банку из-под йогурта и прочие остатки ужина пришлось выбрасывать в три захода в ближайшую урну. Для тайваньцев шок, конечно, но привлечь в дом тараканов будет еще большим шоком. Для Стаса.
Объяснив таксисту, куда ехать, я собиралась слушать музыку, однако водитель попался разговорчивый – да к тому же слегка ошалел от европейки, способной связать два слова. Он так расчувствовался, что пролетел на красный, и я заверила его, что не опаздываю настолько, чтобы рисковать убиться. Бонусом болтовни стала скидка в сто рублей. Мелочь – а приятно!
В аэропорту меня досматривали минут двадцать, – как рецидивистку экстра-класса, – дав в итоге добро. Места в небольшом самолете оказались у безопасного выхода, и стюардесса раз пять объясняла, как конкретно мне придется спасать пассажиров, если что-то случится.
В Пекине мои приключения не закончились: экзамен – будь то устный или письменный – выглядит тратой времени по сравнению с усиленными попытками донести до таможенника, какого дятла я прилетела во второй терминал, а улетать мне транзитом из третьего, но при этом туда надо ехать на автобусе – и все по-китайски, без переводчика и времени подумать…
А потом были восемь долгих часов, за которые я пыталась выспаться – благо, в Трансаэро выдают теплые носки, маски для сна и пледы. Пообщавшись на стойке регистрации по-китайски, я получила место рядом с тремя свободными – и все восемь часов провела лёжа.
Приземлились, похлопали, звоню маме.
- Привет, я села.
- Как?! А мы еще дома!
Ну круто. Оказывается, сайт Шереметьево заверяет всех, что мой рейс прилетит аж через два часа.
Благо, четыре утра и Москва пустая – иначе куковать бы мне до вечера.
Как же хорошо дома – и словами не передать! Мама загодя приготовила восемь наименований блюд – от борща до жареной картошки с селедкой, – и местами засыпая, я пыталась всё это в себя зараз впихнуть. Будто по заказу, зеленую траву за пару часов накрыло белым-белым снегом, о котором на Тайване приходилось только мечтать…
Горячая вода, прохлада зимы и мамин борщ. Я в раю.
Настроение сейчас - Тоже кошку хочу
Сдав письменный экзамен, подготовка к которому шла в условиях острой нехватки времени и острого же недосыпа, я отправилась в ближайший от дома ресторанчик, чтобы перекусить.
За последние три месяца тайваньской жизни ассортимент закусочных, ресторанчиков, забегаловок, кафешек и лотка с суши в метро настолько мне приелся, что от одной мысли о кукурузном супе или роллах начинает мутить. Против природы, однако, не пойдешь – и есть надо.
Недавно я наткнулась на чудесный ресторанчик с итальянско-американской едой, где подают обалденный лимонад с ягодным сиропом. Единственное, что слегка остудило мой рвущийся к домашним спагетти пыл – разрисованные кошками стены, хотя название ресторана никоим образом с ними не связано. Национальная экзотика уже так меня доконала, что я всерьез засомневалась: а не деликатес ли тут кошки, но официант меня успокоил.
Потягивая лимонад, я наблюдала за прохожими – серыми в стене дождя, – как вдруг периферийным зрением заметила движение возле левой ноги.
Жирный кот, по размеру ближе к поросенку, цветной тенью скользнул вдоль моего стола. Даже с лишними килограммами он двигался грациозно, чему я несказанно завидую.
Все-таки не похожи их и наши кошки: китайские напоминают игрушечных, с ужасными гигантскими глазами и прижатыми ушами. Уж извините, но наши Маруськи и Барсики гораздо симпатичнее!
[464x301]
В бесконечной черноте неба осторожно загорались звезды. Она сидела на еще теплом песке, зачарованно глядя в сумрачную даль, и воздух пьянил ароматом цветов. Все ушли на празднества, и лишь она осталась у берега, не желая присоединиться к подругам.
Ночь Ивана Купалы – единственная ночь, когда русалкам разрешено гулять по оставленной земле. Весь год ждут они этих часов свободы в глубинах вод, где день длится дольше века, чтобы дышать воздухом, бежать по траве, любоваться звездами… Будто в наказание, ночь эта самая короткая в году, а дольше остаться нельзя: солнце неотвратимо несет погибель.
Рядом раздался протяжный крик, и, вздрогнув, она прижалась к скале. Просто птица… Нет, людей русалки не боятся – совсем наоборот, пытаются уберечь от гибели в воде. Такую долю разве кому пожелаешь?
Они ничего не помнят – и помнят все. Это их кара, проклятье за то, как когда-то они возомнили себя хозяйками собственных жизней и бросились в холодные объятья волн, чтобы спасти израненные от безответной любви сердца. Конечно, глубины подарили им вечность – но взамен забрали девичьи души, сделав ледяными, как подводное течение.
Жизнь свою она помнит смутно: запах колосящейся ржи, вкус таящей на языке ягоды и нежность рук старушки-матери. Помнит, как та гладила ее по голове и пела колыбельные – но совсем не помнит русалка, ради кого шагнула в волны.
Небо постепенно светлеет, рассвет озаряет землю призрачной розовой дымкой. Солнце еще не вышло, но его первые лучи уже готовы прорезать тьму, сменяя ночь днем. Из-за гор появляются девушки: одетые в белое, с венками в развевающихся волосах и с мертвенно-бледной кожей. У берега они в последний раз вдыхают свежий воздух и скрываются в ревущей пучине.
Она тоже подошла к кромке воды и взглянула на солнце. Вот бы сгореть в его золотом сиянии, чтобы исчезли и печаль, и холод!
Увы, освободиться нет сил …
С этой мыслью русалка закрыла глаза и нырнула в беспокойные волны моря. А взошедшее солнце начало новый отсчет до следующей ночи Ивана Купалы.
Настроение сейчас - Ты точно мне друг? А что тогда подсовываешь?
- Ну попробуй, – упрашивал Стас, держа передо мной пакет.
Поняв, что отделаться от него не получится, я со вздохом подхватила палочками самый маленький кусочек. Он оказался черного цвета, на вид напоминая изрядно размокший козинак.
На вкус отвратительно – да и перца слишком много.
- Вкусно?
Я через силу прожевала.
- Ну… А что это?
Стас как-то нехорошо усмехнулся.
- Ты проглотила уже?
Я открыла рот, демонстрируя пустоту.
Тогда лицо Стаса загорелось детской радостью, и с широченной улыбкой он сообщил:
- Это кровь свиньи.
Настроение сейчас - Все самые страшные преступления происходят только с нашего молчаливого согласия
Начну с того, что я не эксперт – а значит, мнение моё не претендует на истину в последней инстанции. Однако и промолчать не могу – ведь в жизни есть вещи, которые слишком уродливы, чтобы о них молчать.
5 ноября в двухэтажном доме по улице Зеленая станицы Кущевская, принадлежащем семье Аметовых, были обнаружены трупы 12 человек. Среди убитых - хозяин дома (фермер), его супруга, невестка и внучка, двое соседей, а также гости из Ростова-на-Дону - финансовый директор ОАО "Астон" Владимир Мироненко, его жена, две дочери и тесть с тещей.
Уголовное дело расследуется по статье 105 УК РФ (убийство двух и более лиц, находившихся в беспомощном состоянии, совершенное общеопасным способом).
http://www.vesti.ru/doc.html?id=408297&tid=85093
Мне страшно.
Это не та страна, которую я знаю по учебникам. Которую люблю и уважаю.
Я не хочу критиковать власть – это сейчас делают и без меня: на радиостанциях, с экранов телевизоров, в газетах. Я просто не понимаю, как такое произошло. Как мальчишки, не закончившие еще школу, и мужчины, должные защищать Родину, превратились в эти прогнившие насквозь тела, не способные даже понять всю грандиозность, всю кошмарность совершенного ими? Как одна толстозадая тётка смогла подмять под себя 35 тысяч человек, заставить их безропотно наблюдать за бесчинствами в собственном дворе?
Как люди, знающие друг друга всю жизнь, сделали такое? Как без зазрения совести убивали годовалого ребенка?
Я устала слышать фразу: «Этого могло бы и не быть».
Настроение сейчас - Варите картошку! Пеките блины!
Часы показывали десять минут восьмого, когда я вышла из дома. Возле двери высится ярко-оранжевый контейнер – тайваньцы пекутся о чистоте и свежести воздуха, а потому выбросить мусор можно только в определенное время: с 17.30 до 19.00. Тут как раз подъехала машина: на моих глазах содержимое контейнера вывалили в общую кучу. Грузовик уже тронулся, когда из соседнего подъезда выскочила китаянка с мешком наперевес. Шофер, явно не замечая ее, набирал скорость.
Осознав это, женщина прицелилась и с боевым кличем метнула пакет. Он очертил в воздухе широкую дугу и приземлился точно в куче.
Вообще-то я ее понимаю: в воскресенье машина не приедет, и пришлось бы ждать понедельника.
Вдоль дороги развевались флаги с агитацией: скоро в Тайбэе пройдут выборы в городской совет. Каждый старается урвать лишний голос: везде раздают флаеры, плакаты расклеены чуть ли не в туалетных кабинках, а еще мимо окон любят проезжать машины с рупором, из которого опять же доносятся агитационные призывы. Правда, в два часа ночи так и хочется чем-нибудь в них швырнуть.
Двери кафе отворились с тихим звоном.
- Добро пожаловать, – раздалось со всех сторон.
- Здрасьте! Я буду вот это, вот это и вот это! – потыкала я в картинки на меню.
- У вас прекрасный китайский! – без тени сарказма заявила официантка.
Настроение сейчас - Надоели суши!
Как приятно дремать под стук дождя! Капли бьют по стеклу – будто просятся в дом, ветер заунывно воет, а под одеялом так тепло. И до занятий еще долго: сейчас только без двадцати семь…
Нет, стойте!
Без двадцати восемь!!!
Меня выбросило из кровати с такой силой, что я чуть не оказалась в ванной непосредственно через стену. Накраситься не успеваю, может, имеет смысл взять пример с кореянки? Нет, наплевать, не буду тащить все это барахло!
- Здрасьте, извините, что опоздала! – я плюхнулась на свое место, едва переводя дух.
Пресловутая девочка из Кореи пристально меня оглядела.
- Эй, хочешь есть?
- Что?
- Ну, кушать хочешь? Вот, возьми.
Она протянула кусочек рогалика. Я слегка шокированно взяла.
- А пить хочешь?
Она показала на шоколадное молоко. Я кивнула, сделав пару глотков.
- Проспала? – подмигнула она. – Наверное, позавтракать не успела.
- Откуда ты знаешь? – от удивления я чуть не подавилась.
- У тебя только тушь на глазах. Нет косметики.
Логично. Раз я не накрасилась – то уж поесть-то точно не было времени!
Настроение сейчас - Восполняю пробелы
- Подготовьте к завтрашнему уроку рассказ про историю вашей страны. Минут на пять.
Я нервно сглотнула. Как уместить в пять минут то, на что С.М.Соловьеву не хватило 29 томов?!
Кофе давно остыл, став безвкусным, и я вышла в туалет. Вылив в раковину содержимое стаканчика, я сначала не обратила внимание на девочку из Кореи, вошедшую следом – только когда раздались странные царапающие звуки.
До меня не сразу дошло, что она чистит зубы.
- Эм-м-м, а зачем ты…? – я вложила в пантомиму весь свой актерский талант.
Девочка улыбнулась, продемонстрировав полный рот зубной пасты.
- Да мне лень это утром делать – вот я тут и чищу.
Интересно. Пожалуй, мне тоже стоит попробовать: вставать попозже, но тащить с собой полтора килограмма косметики и зубную щетку.
Настроение сейчас - Зачеркиваю дни
- Ну вот, еще неделька – и я дома! – радовалась я. – Так по Москве соскучилась!
Мы сидели в ресторанчике и за тарелкой тыквенного супа обсуждали планы на каникулы.
- Фу, ненавижу Москву! – скривился Стас. – Я ее боюсь!
Я чуть не поперхнулась.
- Чего бояться-то?
- Ну, метро темное, страшное. Народу много. Не чувствую себя в безопасности.
- А в толпе китайцев чувствуешь?
Стас промолчал.
Дома воняло какой-то национальной кашей, напоминающей скорее противоестественное соединение продуктов, нежели блюдо. Разуваясь, я заметила движение у ноги Стаса.
- Включи-ка свет!
Стас покорился. И в следующее мгновение издал панический вопль. Я замерла.
Таракан, длиной в указательный палец, тоже.
Да простит меня Гринпис за этого таракана, но больше он не с нами. Моими силами – Стас, по-моему, пытался забраться на шкаф.
- Спасибо, что спас мою жизнь! – съязвила я. – Так приятно, что в доме есть настоящий мужчина!
Ну наверное все. Хотя нет, «наверное» лишним будет, а может и не будет. Кто его знает…
И так, дела следующие: я должна быть дома, но все еще в этой чертовой больнице, причем так из нее и шагу не сделала, поскольку мой организм не желает функционировать в соответствии со своими обязанностям и вообще накануне выписки решил поспать пару недель. Мало того, меня опять собираются резать. Ну, вот что нового они собрались там, то есть внутри увидеть? Можно подумать, хирурги с подобным опытом никогда в жизни не видели внутренностей человеческого тела. Ну да черт с ними. Эти довольно-таки смешные ребята даже отказываются сказать, какой у меня диагноз, зато разрешение на операцию выпросили в первый же день. Впрочем, им виднее. Может хоть после очередного вмешательства их проворными ручками в мои сосуды и прочие органы я смогу левой рукой пошевелить. А то как проснулась пару дней назад, так дальше локтя ее и не ощущала. Не нравится мне пребывать в таком состоянии, вот что я скажу. Совсем не нравится.
Но дяди-хирурги хоть и отказываются что-то говорить, но у медсестер язык длинный, что иногда полезно. Ну для меня, по крайней мере. Так вот, я оставила свои ники, уины, пароли и т.п. знакомому парнишке. Если что-то пойдет не так, то через две недели он удалит всё на всех форумах и этот дневник в том числе. Даже инфу в аське сотрет, чтобы никому глаза не мозолила. Плюс ко всему этому, я оставлю ему свой ноут на время, в котором тоже все должно быть стерто по истечению этих несчастных двух недель. Так что от моих бредов не останется и следа, про прочую писанину вообще молчу – парнишка хороший, понимает, что мне нахрен не нужно после себя какие-то свидетельства существования оставлять.
Я к чему пишу-то. Дамы и господа, будьте любезны, если кто что-то все-таки стырил отсюда, удалите, а? Ну или себе присвойте, мне не жалко. Только, пожалуйста, не надо нигде о моем авторстве упоминать. Договорились?
P.S. В комментах к этой фигне выложу несколько картинок музыкальной тематики + обновлю музыку в соответствующем разделе дневника. И пара слов, возможно, напоследок... эм... ну... а черт со мной. Кому какое дело, ага? ^^
[700x493]
Настроение сейчас - Болею
- Будешь меня слушаться? Будешь?
Крики раздаются с соседнего балкона. Я раздраженно захлопнула окно. Соседи ссорятся часто, и я могу следить за своим уровнем китайского: раньше не понимала ни слова, а теперь разбираю отдельные фразы. Еще чуть-чуть – и смогу сама наорать на них.
Тут в дверь постучали. На пороге стоит Стас.
- Пошли ужинать?
Ну вот, очередная дилемма: где поесть. Решили зайти в Макдональдс.
- Мне, пожалуйста, чай и пирожок. Да, яблочный. Ой, и еще сахар.
Официант как-то странно на меня посмотрел.
- Тхан? – уточнил он.
- Э-э, ну да, – кивнула я. Стас рядом беззвучно затрясся от смеха.
- Sugar?
- Да сахар-сахар! – вскипела я. – Чего он тормозит?
Стас все не мог насмеяться.
- Ты тона перепутала – и получился суп.
Настроение сейчас - А ты какого ребенка хочешь?
- Что будем есть?
Начались дебаты: Стас голосовал за рыбу в кисло-сладком соусе, кто-то – за баклажаны, а кто-то – за пареную капусту. Мне единственной, видимо, было наплевать.
Мы справляли день рождения двух девушек нашей компании. Идея идти в близлежащий китайский ресторан возникла спонтанно, однако понравилась даже мне. Пока ребята объясняли официантке, что они хотят, я размышляла о жизни под песни Эньи. На Тайване, очевидно, не в курсе, что у нее больше восьми альбомов – и без конца крутили песен пять. Зато самых известных.
- Ой, смотрите, какой милый! – услышала я возглас Стаса.
Маленький китаец едва возвышался над столом – была видна только его макушка. Растрогавшись, кто-то угостил малыша конфетой – и по круглому лицу расползлась широченная улыбка.
Уже по дороге домой я, смеясь, вспомнила про мальчишку.
- Когда-нибудь у меня тоже будет такой, – авторитетно заявил Стас.
[425x640]
Настроение сейчас - - Когти дракона?/ - Да - помогает от простуды.
Утро наступило не вовремя – как и всегда, в общем-то. Организм требовал еще часика четыре – а на деле у меня девять с половиной минут, которые нужно использовать с максимальной пользой.
Так, минута – на чистку зубов, полминуты – на умывание и восемь – на макияж. Еще пять уходит на поиски тетрадки и переодевание. Выбегаю из дома, несусь к автобусу, рискуя расшибиться – или попасть в сборную по бегу на каблуках. Китайцы таращатся на чокнутую растрепанную европейку с косметикой и каблуками. Все, как обычно.
В класс залетаю на мгновение раньше учительницы. Стандартная перекличка – и выясняется, что нет девушки из Японии.
- Она в больнице, – сообщает ее подруга. – Вчера она решила, что простудилась, пошла на ночной рынок и купила кровь змеи.
Мне пришлось удостовериться, что челюсть не вывалилась на пол.
- Она хоть жива?
- Да, только живот разболелся.
Я чудом сдержала порыв добавить «Интересно, почему?».
Вечером я пересказала случай Стасу. Я ожидала нормальной реакции цивилизованного человека. Мисс наивность.
- Кровь выпила? Да, я из змеи супчик ел – потом тоже желудок крутило.
Тьфу, блин. Точно все сдурели!
Настроение сейчас - Галочки на стене
- Деень без тебяяяяя…. – надрывалась я, пытаясь взять особенно высокую ноту.
В дверь заколотили.
- Тебя что, убивают? – недовольно поинтересовался Стас.
- Ну подумаешь, голоса нет – зато сколько таланта! – парировала я.
- Используй его во благо. Хотя твоего диапазона хватит только на садистские пытки.
Вот спасибо. Впрочем, подозреваю, все здешние соседи молятся, чтоб я почаще гуляла или ходила по клубам – лишь бы не пела дома.
Но опять зарядил дождь. Так что извините.
Настроение сейчас - Где моя гречневая каша?
- У тебя на лице откровенный страх! – осторожно шепнула девочка из Японии.
Я нервно сглотнула. Возможно, это было не такой уж и хорошей идеей.
Фраза: «Хочешь попробовать корейскую еду?» – включила мою фантазию, и всю дорогу я представляла острую морковь, которую обожаю. Как оказалось, здешние корейцы вместо нее едят крошечных дохлых рыбок.
Нет, я открыта всему новому: вроде итальянских десертов или новой коллекции французских платьев – но точно не тофу с перцем. Или перцу с тофу.
- М-м-м, а сюда нужно добавить немного кетчупа.
Ого, у корейцев «немного» значит «полбанки».
- Было очень вкусно. Спасибо за обед, – уже прощаясь, сказала я девочке из Кореи.
Ерунда, что я не наелась – зато ей будет приятно.
Настроение сейчас - Отсчет пошел.
- Жарко тебе было? Дождь любишь? – издевался Стас, пока мы ждали занятия по произношению. Я зубами отстукивала «Катюшу».
- Я ж не знала, что в октябре тут выпадает мировая норма осадков.
Вторую неделю льет без остановки. Тайбэй намерился стать первым среди тусовочных мест тайфунов. Теперь панорама растеряла сочные краски, сменившись пепельным рисунком.
Урок прошел скомкано, но в целом понравился: наверное, потому что был последним. В конце раздали анкеты для отзывов. Испытывая муки вдохновения, я извернулась к бумажке Стаса. Он старательно выводил иероглиф «сногсшибательный».
- Кто-то будет скучать по занятиям, а? – я шутливо толкнула его в бок – ручка прочертила на бумаге широкую дугу, скрыв комплимент за непонятным смыслом нового иероглифа.
Черт, да почему же здесь так холодно? Руки коченеют даже под одеялом. Нет, не так. Они коченеют только под одеялом. Но стоит раскрыться, как перестаешь их вообще чувствовать. Проклятая игла капельницы разрывает сузившиеся и уже впалые вены. Глядя на них, ощущаю себя наркоманкой со стажем лет 10-15.
В воскресенье, кажется, приходили кто-то из знакомых. Радостно сообщили, что уезжают жить в другой город. Я разве что зубами не скрипела от злости. Это я должна была уехать! Я! Это моя мечта, мои планы. А что теперь? Они засунули меня сюда, а сами умотали. Мило с их стороны, конечно.
Врачи сказали, что в понедельник выпишут. Хорошая новость. Правда, от домашнего наблюдения буду отбрыкиваться всеми доступными и недоступными конечностями. Только этого мне не хватало. Но ближайшие полгода мне и правда ничего не светит. Уезжать куда-то без гроша в кармане – нашли дурочку. Но на работу смогу устроиться только лишь через два месяца. Не потому что не могу работать, а потому что никто не примет. Придется ждать. Ждать и терпеть. Хотя даже руны сказали, что так нужно. А рунам я верю. По крайней мере, своим.
Что-то нескладно получилось… Чудовищно. Руки совсем не двигаются…
[562x698]
Больница - это место копошения заразы. Болезни сгущают воздух до такой степени, что вдыхая его, ощущаешь, как каждая клетка тела готова взвыть от боли. В такие моменты наивная вера в собственное бессмертие поспешно скрывается в дальнем углу Вселенной и начинает тихо плакать от бессилия, потому что приходит холодное и циничное осознание: ты умрешь. Обязательно. Когда-нибудь. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Ты даже не поймешь, что случилось. Просто в какой-то момент в дверь души постучит гадина-смерть – если еще постучит! - и, не разуваясь, пройдет внутрь, чтобы истребить все светящиеся огоньки эмоций, раздражающие ее. После чего костлявая возьмется за трапезу. Главным блюдом, разумеется, будет сердце. Сладкий сок, содержащийся в ней, никогда не надоест смерти, как человеку не надоест вдыхать аромат свежеиспеченных булочек с корицей. Когда же с главным блюдом будет закончено, придется выслушивать долгую и нудную лекцию остатков разума о том, что жизнь – абсолютно бессмысленное занятие. И «вообще все, что было, есть и будет - не просто полная фигня, но беспомощное, судорожное подергивание одушевленного куска мяса, на манер агонии насекомого...».
Еще в больнице есть призраки. Они то и дело навещают не спящих по ночам от боли или по иным причинам, чтобы отобрать немного тепла страдающих тел, так необходимого для поддержания своих почти невидимых контуров в каком-то человекообразном подобии. Иногда они начинают что-то шептать. Тихо и неразборчиво. Их слова, словно легкий ветерок, колышут занавески на окнах, но смысл скорее чувствуются, чем слышится, потому что на лбу выступает холодный пот и по телу проходит волна отвращения. А потом ты и сам начинаешь бредить. Просить, чтобы оставили в покое, дали отдохнуть в тишине. Но в конце ты непременно умираешь. На сотую, тысячную долю секунды ощущается тяжелый взгляд, ледяное обжигающее прикосновение к губам, горлу, сердцу. Глаза в такие моменты выдают только одну картину: предвкушающий оскал неровных коричневых зубов и жадные слова «скорее бы…». И ты, как загипнотизированный, неосознанно повторяешь эти слова, сам не понимая, что они сулят.
Утром в больнице суетно и шумно. В открытые окна врывается свежий воздух, стремясь растормошить сонных обитателей. Слышится шум проезжающих машин, чей-то смех или наоборот ругань, лязг, звон, неразборчивое бормотание. Только утром не до этого. Утром, наконец-то, можно поспать. Без снов.
[699x593]