Фактически я сейчас скажу сандальную вещь. Вы может быть этого не заметите, но для всякого историка высокой кухни, для всякого истинного кулинара она скандальна, поскольку есть традиция отличения бытия от становления. Это как Парменид и Гераклит. Гераклит придумал идею становления, для тог чтобы сжечь космос в пожаре мирового огня, а Парменид сказал, что вообще ничего не происходит.

ДАЛЬШЕ

Это цитата сообщения Le_Cadavre_Exquis Оригинальное сообщение

Без заголовка

Вы помните ли то, что видели мы летом?

Мой ангел, помните ли Вы?
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом
Среди рыжеющей травы?


Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
подобно девке площадной
бесстыдно брюхом вверх лежала у дороги,
зловонный выделяя гной.


И солнце эту гниль палило с небосвода,
чтобы останки сжечь дотла,
чтоб слитая в одном великая Природа
разъединенным приняла.


И в небо щерились куски скелета,
большим подобные цветам...
От смрада на лугу, в душистом зное лета
едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество жужжащей тучей,
мухи над мерзкой грудою вились.
И черви ползали и копошились в брюхе,
как черная густая слизь.


Все это двигалось, вздымалось и блестело,
как будто вдруг оживлено.
росло и множилось чудовищное тело
дыханья смутного полно.


И этот мир струил таинственные звуки,
как ветер, как бегущий вал
как будто сеятель, подъемля плавно руки,
над нивой зерна развевал.


Тот зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
как первый очерк, как пятно,
где взор художника провидит стан богини,
готовый лечь на полотно.


Из-за куста на нас худая, вся в коросте
косила сука злой зрачок
и выжидала миг, чтоб отхватить от кости
и лакомый сожрать кусок.


Но вспомните и вы, заразу источая,
вы трупом ляжете гнилым.
Вы - солнце глаз моих, звезда моя живая,
вы - лучезарный серафим.


И вас, красавица, и вас коснется тленье.
И вы сгниете до костей,
одетая в цветы под скорбные моленья -
добыча гробовых гостей.


Скажите же червям, когда начнут, целуя,
вас пожирать во тьме сырой,
что тленной красоты навеки сберегу я
и форму, и бессмертный строй.

PS: некоторые исследователи считают, что Бодлер, будучи сифилитиком, утратил то чувство естественной брезгливости, которое свойственно обычному здоровому человеку. В самом деле, когда собственный член гниет - дохлая кобыла кажется совершенно эстетичной.

Это цитата сообщения Le_Cadavre_Exquis Оригинальное сообщение

а вы мне не верили

Цой действительно улетел в Северную Корею и до сих пор пользуется там огромной популярностью. Естественно, он немного изменил творческую манеру - он же не воробей, чтобы все время чирикать одно и то же.

Это цитата сообщения Le_Cadavre_Exquis Оригинальное сообщение

скаска

Жил старик со старухою; пошел в лес дрова рубить. Сыскал старое дерево, поднял топор и стал рубить. Говорит ему дерево: «Не руби меня, мужичок! Что тебе надо, все сделаю». — «Ну, сделай, чтобы я богат был». — «Ладно; ступай домой, всего у тебя вдоволь будет». Воротился старик домой — изба новая, словно чаша полная, денег куры не клюют, хлеба на десятки лет хватит, а что коров, лошадей, овец — в три дня не сосчитать! «Ах, старик, откуда все это?» — спрашивает старуха. «Да вот, жена, я такое дерево нашел — что ни пожелай, то и сделает».

Пожили с месяц; приелось старухе богатое житье, говорит старику: «Хоть живем мы богато, да что в этом толку, коли люди нас не почитают! Захочет бурмистр, и тебя и меня на работу погонит; а придерется, так и палками накажет. Ступай к дереву, проси, чтоб ты бурмистром был». Взял старик топор, пошел к дереву и хочет под самый корень рубить, «Что тебе надо?» — спрашивает дерево. «Сделай, чтобы я бурмистром был». — «Хорошо, ступай с богом!»

Воротился домой, а его уж давно солдаты дожидают: «Где ты, — закричали, — старый черт, шатаешься? Отводи скорей нам квартиру, да чтоб хорошая была. Ну-ну, поворачивайся!» А сами тесаками его по горбу да по горбу. Видит старуха, что и бурмистру не всегда честь, и говорит старику: «Что за корысть быть бурмистровой женою! Вот тебя солдаты прибили, а уж о барине и говорить нечего: что захочет, то и сделает. Ступай-ка ты к дереву да проси, чтоб сделало тебя барином, а меня барыней».

Взял старик топор, пошел к дереву, хочет опять рубить; дерево спрашивает: «Что тебе надо, старичок?» — «Сделай меня барином, а старуху барыней». — «Хорошо, ступай с богом!» Пожила старуха в барстве, захотелось ей большего, говорит старику: «Что за корысть, что я барыня! Вот кабы ты был полковником, а я полковницей — иное дело, все бы нам завидовали».

Погнала старика снова к дереву; взял он топор, пришел и собирается рубить. Спрашивает его дерево: «Что тебе надобно?» — «Сделай меня полковником, а старуху полковницей». — «Хорошо, ступай с богом!» Воротился старик домой, а его полковником пожаловали.

Прошло несколько времени, говорит ему старуха: «Велико ли дело — полковник! Генерал захочет, под арест посадит. Ступай к дереву, проси, чтобы сделало тебя генералом, а меня генеральшею». Пошел старик к дереву, хочет топором рубить. «Что тебе надобно?» — спрашивает дерево. «Сделай меня генералом, а старуху генеральшею». — «Хорошо, иди с богом!» Воротился старик домой, а его в генералы произвели.

Опять прошло несколько времени, наскучило старухе быть генеральшею, говорит она старику: «Велико ли дело — генерал! Государь захочет, в Сибирь сошлет. Ступай к дереву, проси, чтобы сделало тебя царем, а меня царицею». Пришел старик к дереву, хочет топором рубить. «Что тебе надобно?» — спрашивает дерево. «Сделай меня царем, а старуху царицею». — «Хорошо, иди с богом!» Воротился старик домой, а за ним уж послы приехали: «Государь-де помер, тебя на его место выбрали».

Не много пришлось старику со старухой нацарствовать; показалось старухе мало быть царицею, позвала старика и говорит ему: «Велико ли дело — царь! Бог захочет, смерть нашлет, и запрячут тебя в сырую землю. Ступай-ка ты к дереву да проси, чтобы сделало нас богами».

Пошел старик к дереву. Как услыхало оно эти безумные речи, зашумело листьями и в ответ старику молвило: «Будь же ты медведем, а твоя жена медведицей». В ту ж минуту старик обратился медведем, а старуха медведицей, и побежали в лес.

далее

далее

далее

далее

[700x441]

Участие в выставках, форумах и промо-активностях требует от компаний максимальной визуальной концентрации. В условиях высокой конкуренции и ограниченного внимания аудитории ключевое значение приобретает каждая деталь, формирующая первое впечатление. Брендированная одежда становится одним из инструментов, способных усилить визуальное присутствие, подчеркнуть профессионализм и повысить узнаваемость компании на фоне других участников.

Визуальная идентичность как фактор запоминаемости

Оформление персонала в фирменной одежде усиливает визуальное воздействие на потенциальных клиентов и партнёров. Яркие или, наоборот, строго выдержанные элементы униформы с логотипом и корпоративными цветами служат неотъемлемой частью бренд-образа. Такая одежда делает сотрудников легко узнаваемыми, а стенд — более цельным и профессиональным. За счёт повторяющихся визуальных элементов формируется устойчивое ассоциативное восприятие бренда.

далее