ПОТУСТОРОННЯЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Николай_Кофырин
:
08-11-2025 05:33
Посмотрел с удовольствием сериал "Хроники русской революции". Народ, как известно, судит об истории по мифам и кинофильмам. Не знаю, кто был научным консультантом сериала и можно ли доверять сценарию Кончаловского, образу Ленина, Сталина, Троцкого, но снят фильм вовремя. История, как известно, имеет свойство повторяться.
Сериал Кончаловского – очередная попытка переписать историю, не дав ответы на главные вопросы: являлась ли русская революция следствием внутренних (посюсторонних) причин, или же результатом вмешательства внешних (потусторонних) сил — врагов России? почему большевики победили в октябре 1917 года и проиграли в октябре 1993?
Через 100 лет после революции я побывал на легендарном крейсере «Аврора» и спросил у посетителей была ли, по их мнению, необходима Октябрьская революция.
https://vk.com/video1243120_456244187
Читай и смотри далее - ПОТУСТОРОННЯЯ РЕВОЛЮЦИЯ
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
Посмотрел с удовольствием сериал "Хроники русской революции". Народ, как известно, судит об истории по мифам и кинофильмам. Не знаю, кто был научным консультантом сериала и можно ли доверять сценарию Кончаловского, образу Ленина, Сталина, Троцкого, но снят фильм вовремя. История, как известно, имеет свойство повторяться.
Сериал Кончаловского – очередная попытка переписать историю, не дав ответы на главные вопросы: являлась ли русская революция следствием внутренних (посюсторонних) причин, или же результатом вмешательства внешних (потусторонних) сил — врагов России? почему большевики победили в октябре 1917 года и проиграли в октябре 1993?
Через 100 лет после революции я побывал на легендарном крейсере «Аврора» и спросил у посетителей была ли, по их мнению, необходима Октябрьская революция.
https://vk.com/video1243120_456244187
инии на ладонях о многом расскажут .
Grechanka-priazovya
:
08-11-2025 00:25
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
История фильма 152 Двенадцатая ночь
Кошкабася
:
07-11-2025 19:01
«Шекспир по-советски: как “Двенадцатая ночь” принесла славу — и разрушила три судьбы»
31 октября
6873
8 мин
Оглавление
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
Вадим Медведев: герцог без короны
Показать ещё
Фото из открытых источников
Они снимали Шекспира в стране, где до этого никто не решался даже всерьёз произнести его имя на съёмочной площадке. Казалось бы, зачем советскому зрителю «Двенадцатая ночь», полная английских титулов, недоразумений и любовных признаний под звуки лютни? Но режиссёр Ян Фрид решился — и снял картину, которая стала чем-то большим, чем просто экранизацией. Это был эксперимент на грани — эстетической, идеологической, человеческой.
На афишах — бархат, шпаги и перья, но за кулисами шёл другой спектакль: борьба актёров с самим собой, с системой, с образом, который им навязывала эпоха. Шекспир, по советским меркам, звучал почти дерзко. За ним стояли ирония, чувственность, внутренняя свобода — всё то, что официальная культура не любила показывать крупным планом.
Фрид хотел не просто снять пьесу, а вытащить её из пыли декораций и заставить говорить на языке кино. И для этого ему нужен был человек, способный быть сразу двумя — женщиной и мужчиной. Виола и Себастьян, двойное зеркало. Он не искал актрису — он искал явление.
Фото из открытых источников
Элина Быстрицкая, уже тогда на взлёте, согласилась, прошла пробы, но ушла: «однообразно», сказала она. И в этом решении — вся суть советской актрисы тех лет. Умение вовремя отступить спасало не хуже, чем талант. Быстрицкая выбрала стабильность, а Фрид — риск.
Клара Лучко вошла в проект как на арену. Её привыкли видеть героиней народной, прямой, без кружев и шпаг. Её голос был узнаваем, как украинская степь за окном поезда. И вдруг — шекспировская героиня, придворные интриги, лиризм. Руководство морщилось: «Акцент не подойдёт». Но она настояла.
С этого и началась история фильма, в котором каждый играл не только роль, но и судьбу.
Лучко — актриса, решившая обмануть собственное прошлое. Ларионова — красавица, ставшая жертвой слухов. Медведев — мужчина, который слишком рано поверил в любовь и слишком поздно понял, что слава не спасает.
И где-то между ними — Шекспир, удивлённо наблюдающий за тем, как его пьеса превращается в хронику советских компромиссов и человеческих разломов.
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Её приход на съёмочную площадку напоминал выход на поединок. Не просто репетиция — дуэль со всем, что в ней самой не верило в успех. Ян Фрид искал актрису, способную быть сразу двумя людьми, и в какой-то момент понял: никого лучше Клары Лучко ему не найти.
Фото из открытых источников
Но в кулуарах шептали: «Она слишком земная». Её лицо — не из тех, что на портретах елизаветинской эпохи. Её речь — не из тех, что звучат в шекспировских сонетах. И всё же, именно эта «земность» потом сделала её Виолу живой.
Она тренировалась как спортсмен. Уроки речи, фехтование, верховая езда, костюмы, в которых трудно дышать. Своим помощникам она запрещала дотрагиваться до шпаги — «сама». Её руки дрожали, но не от страха — от усталости, которой не позволяла быть заметной.
Когда конь понёс её вниз к старому татарскому кладбищу, она не закричала. Только потом, смеясь, рассказывала: «Думала — там меня и похоронят». Смех был её бронёй, как у всех сильных женщин того времени.
Но самым сложным испытанием оказался вовсе не трюк и не акцент. Самым сложным было — целовать женщину на камеру, изображая мужчину. Сцена с Оливией заставила съёмочную группу затаить дыхание. Лучко подошла к режиссёру и сказала:
— Ян Борисович, покажите, как мне целовать по-мужски.
И после паузы — взрыв смеха, неловкий, спасительный.
Она понимала, что переступает не просто профессиональную, а социальную черту. Советская актриса, обязана быть примером, символом женственности и целомудрия. А здесь — переодевание, двойственность, игра с идентичностью. То, что сейчас назвали бы вызовом, тогда могло стоить репутации.
Фото из открытых источников
Но в итоге именно Клара стала открытием фильма. Она избавилась от акцента, от амплуа, от страха. Её голос впервые не переозвучивали — она звучала собственной интонацией, будто наконец сказала правду, которую раньше за неё произносили другие.
Когда британская пресса после Эдинбургского фестиваля написала, что советская актриса «сумела ухватить шекспировскую нервность», она плакала. Не от гордости — от облегчения. Это была победа над системой, над стереотипами, над самой собой.
Но победы в советском кино редко бывают без последствий. После «Двенадцатой ночи» ей долго не предлагали таких ролей. Слишком «неформат», слишком европейская, слишком «личная». Шекспир подарил ей аплодисменты — и отнял шанс повторить.
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
На экране она была совершенством. Тонкая талия, прозрачная кожа, взгляд, будто слегка затуманенный свечой. Её Оливия в «Двенадцатой ночи» — не просто героиня, аЧитать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
«Шекспир по-советски: как “Двенадцатая ночь” принесла славу — и разрушила три судьбы»
31 октября
6873
8 мин
Оглавление
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
Вадим Медведев: герцог без короны
Показать ещё
Фото из открытых источников
Они снимали Шекспира в стране, где до этого никто не решался даже всерьёз произнести его имя на съёмочной площадке. Казалось бы, зачем советскому зрителю «Двенадцатая ночь», полная английских титулов, недоразумений и любовных признаний под звуки лютни? Но режиссёр Ян Фрид решился — и снял картину, которая стала чем-то большим, чем просто экранизацией. Это был эксперимент на грани — эстетической, идеологической, человеческой.
На афишах — бархат, шпаги и перья, но за кулисами шёл другой спектакль: борьба актёров с самим собой, с системой, с образом, который им навязывала эпоха. Шекспир, по советским меркам, звучал почти дерзко. За ним стояли ирония, чувственность, внутренняя свобода — всё то, что официальная культура не любила показывать крупным планом.
Фрид хотел не просто снять пьесу, а вытащить её из пыли декораций и заставить говорить на языке кино. И для этого ему нужен был человек, способный быть сразу двумя — женщиной и мужчиной. Виола и Себастьян, двойное зеркало. Он не искал актрису — он искал явление.
Фото из открытых источников
Элина Быстрицкая, уже тогда на взлёте, согласилась, прошла пробы, но ушла: «однообразно», сказала она. И в этом решении — вся суть советской актрисы тех лет. Умение вовремя отступить спасало не хуже, чем талант. Быстрицкая выбрала стабильность, а Фрид — риск.
Клара Лучко вошла в проект как на арену. Её привыкли видеть героиней народной, прямой, без кружев и шпаг. Её голос был узнаваем, как украинская степь за окном поезда. И вдруг — шекспировская героиня, придворные интриги, лиризм. Руководство морщилось: «Акцент не подойдёт». Но она настояла.
С этого и началась история фильма, в котором каждый играл не только роль, но и судьбу.
Лучко — актриса, решившая обмануть собственное прошлое. Ларионова — красавица, ставшая жертвой слухов. Медведев — мужчина, который слишком рано поверил в любовь и слишком поздно понял, что слава не спасает.
И где-то между ними — Шекспир, удивлённо наблюдающий за тем, как его пьеса превращается в хронику советских компромиссов и человеческих разломов.
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Её приход на съёмочную площадку напоминал выход на поединок. Не просто репетиция — дуэль со всем, что в ней самой не верило в успех. Ян Фрид искал актрису, способную быть сразу двумя людьми, и в какой-то момент понял: никого лучше Клары Лучко ему не найти.
Фото из открытых источников
Но в кулуарах шептали: «Она слишком земная». Её лицо — не из тех, что на портретах елизаветинской эпохи. Её речь — не из тех, что звучат в шекспировских сонетах. И всё же, именно эта «земность» потом сделала её Виолу живой.
Она тренировалась как спортсмен. Уроки речи, фехтование, верховая езда, костюмы, в которых трудно дышать. Своим помощникам она запрещала дотрагиваться до шпаги — «сама». Её руки дрожали, но не от страха — от усталости, которой не позволяла быть заметной.
Когда конь понёс её вниз к старому татарскому кладбищу, она не закричала. Только потом, смеясь, рассказывала: «Думала — там меня и похоронят». Смех был её бронёй, как у всех сильных женщин того времени.
Но самым сложным испытанием оказался вовсе не трюк и не акцент. Самым сложным было — целовать женщину на камеру, изображая мужчину. Сцена с Оливией заставила съёмочную группу затаить дыхание. Лучко подошла к режиссёру и сказала:
— Ян Борисович, покажите, как мне целовать по-мужски.
И после паузы — взрыв смеха, неловкий, спасительный.
Она понимала, что переступает не просто профессиональную, а социальную черту. Советская актриса, обязана быть примером, символом женственности и целомудрия. А здесь — переодевание, двойственность, игра с идентичностью. То, что сейчас назвали бы вызовом, тогда могло стоить репутации.
Фото из открытых источников
Но в итоге именно Клара стала открытием фильма. Она избавилась от акцента, от амплуа, от страха. Её голос впервые не переозвучивали — она звучала собственной интонацией, будто наконец сказала правду, которую раньше за неё произносили другие.
Когда британская пресса после Эдинбургского фестиваля написала, что советская актриса «сумела ухватить шекспировскую нервность», она плакала. Не от гордости — от облегчения. Это была победа над системой, над стереотипами, над самой собой.
Но победы в советском кино редко бывают без последствий. После «Двенадцатой ночи» ей долго не предлагали таких ролей. Слишком «неформат», слишком европейская, слишком «личная». Шекспир подарил ей аплодисменты — и отнял шанс повторить.
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
На экране она была совершенством. Тонкая талия, прозрачная кожа, взгляд, будто слегка затуманенный свечой. Её Оливия в «Двенадцатой ночи» — не просто героиня, а
История фильма 151
Кошкабася
:
07-11-2025 18:57
«Шекспир по-советски: как “Двенадцатая ночь” принесла славу — и разрушила три судьбы»
31 октября
6873
8 мин
Оглавление
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
Вадим Медведев: герцог без короны
Показать ещё
Фото из открытых источников
Они снимали Шекспира в стране, где до этого никто не решался даже всерьёз произнести его имя на съёмочной площадке. Казалось бы, зачем советскому зрителю «Двенадцатая ночь», полная английских титулов, недоразумений и любовных признаний под звуки лютни? Но режиссёр Ян Фрид решился — и снял картину, которая стала чем-то большим, чем просто экранизацией. Это был эксперимент на грани — эстетической, идеологической, человеческой.
На афишах — бархат, шпаги и перья, но за кулисами шёл другой спектакль: борьба актёров с самим собой, с системой, с образом, который им навязывала эпоха. Шекспир, по советским меркам, звучал почти дерзко. За ним стояли ирония, чувственность, внутренняя свобода — всё то, что официальная культура не любила показывать крупным планом.
Фрид хотел не просто снять пьесу, а вытащить её из пыли декораций и заставить говорить на языке кино. И для этого ему нужен был человек, способный быть сразу двумя — женщиной и мужчиной. Виола и Себастьян, двойное зеркало. Он не искал актрису — он искал явление.
Фото из открытых источников
Элина Быстрицкая, уже тогда на взлёте, согласилась, прошла пробы, но ушла: «однообразно», сказала она. И в этом решении — вся суть советской актрисы тех лет. Умение вовремя отступить спасало не хуже, чем талант. Быстрицкая выбрала стабильность, а Фрид — риск.
Клара Лучко вошла в проект как на арену. Её привыкли видеть героиней народной, прямой, без кружев и шпаг. Её голос был узнаваем, как украинская степь за окном поезда. И вдруг — шекспировская героиня, придворные интриги, лиризм. Руководство морщилось: «Акцент не подойдёт». Но она настояла.
С этого и началась история фильма, в котором каждый играл не только роль, но и судьбу.
Лучко — актриса, решившая обмануть собственное прошлое. Ларионова — красавица, ставшая жертвой слухов. Медведев — мужчина, который слишком рано поверил в любовь и слишком поздно понял, что слава не спасает.
И где-то между ними — Шекспир, удивлённо наблюдающий за тем, как его пьеса превращается в хронику советских компромиссов и человеческих разломов.
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Её приход на съёмочную площадку напоминал выход на поединок. Не просто репетиция — дуэль со всем, что в ней самой не верило в успех. Ян Фрид искал актрису, способную быть сразу двумя людьми, и в какой-то момент понял: никого лучше Клары Лучко ему не найти.
Фото из открытых источников
Но в кулуарах шептали: «Она слишком земная». Её лицо — не из тех, что на портретах елизаветинской эпохи. Её речь — не из тех, что звучат в шекспировских сонетах. И всё же, именно эта «земность» потом сделала её Виолу живой.
Она тренировалась как спортсмен. Уроки речи, фехтование, верховая езда, костюмы, в которых трудно дышать. Своим помощникам она запрещала дотрагиваться до шпаги — «сама». Её руки дрожали, но не от страха — от усталости, которой не позволяла быть заметной.
Когда конь понёс её вниз к старому татарскому кладбищу, она не закричала. Только потом, смеясь, рассказывала: «Думала — там меня и похоронят». Смех был её бронёй, как у всех сильных женщин того времени.
Но самым сложным испытанием оказался вовсе не трюк и не акцент. Самым сложным было — целовать женщину на камеру, изображая мужчину. Сцена с Оливией заставила съёмочную группу затаить дыхание. Лучко подошла к режиссёру и сказала:
— Ян Борисович, покажите, как мне целовать по-мужски.
И после паузы — взрыв смеха, неловкий, спасительный.
Она понимала, что переступает не просто профессиональную, а социальную черту. Советская актриса, обязана быть примером, символом женственности и целомудрия. А здесь — переодевание, двойственность, игра с идентичностью. То, что сейчас назвали бы вызовом, тогда могло стоить репутации.
Фото из открытых источников
Но в итоге именно Клара стала открытием фильма. Она избавилась от акцента, от амплуа, от страха. Её голос впервые не переозвучивали — она звучала собственной интонацией, будто наконец сказала правду, которую раньше за неё произносили другие.
Когда британская пресса после Эдинбургского фестиваля написала, что советская актриса «сумела ухватить шекспировскую нервность», она плакала. Не от гордости — от облегчения. Это была победа над системой, над стереотипами, над самой собой.
Но победы в советском кино редко бывают без последствий. После «Двенадцатой ночи» ей долго не предлагали таких ролей. Слишком «неформат», слишком европейская, слишком «личная». Шекспир подарил ей аплодисменты — и отнял шанс повторить.
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
На экране она была совершенством. Тонкая талия, прозрачная кожа, взгляд, будто слегка затуманенный свечой. Её Оливия в «Двенадцатой ночи» — не просто героиня, аЧитать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
«Шекспир по-советски: как “Двенадцатая ночь” принесла славу — и разрушила три судьбы»
31 октября
6873
8 мин
Оглавление
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
Вадим Медведев: герцог без короны
Показать ещё
Фото из открытых источников
Они снимали Шекспира в стране, где до этого никто не решался даже всерьёз произнести его имя на съёмочной площадке. Казалось бы, зачем советскому зрителю «Двенадцатая ночь», полная английских титулов, недоразумений и любовных признаний под звуки лютни? Но режиссёр Ян Фрид решился — и снял картину, которая стала чем-то большим, чем просто экранизацией. Это был эксперимент на грани — эстетической, идеологической, человеческой.
На афишах — бархат, шпаги и перья, но за кулисами шёл другой спектакль: борьба актёров с самим собой, с системой, с образом, который им навязывала эпоха. Шекспир, по советским меркам, звучал почти дерзко. За ним стояли ирония, чувственность, внутренняя свобода — всё то, что официальная культура не любила показывать крупным планом.
Фрид хотел не просто снять пьесу, а вытащить её из пыли декораций и заставить говорить на языке кино. И для этого ему нужен был человек, способный быть сразу двумя — женщиной и мужчиной. Виола и Себастьян, двойное зеркало. Он не искал актрису — он искал явление.
Фото из открытых источников
Элина Быстрицкая, уже тогда на взлёте, согласилась, прошла пробы, но ушла: «однообразно», сказала она. И в этом решении — вся суть советской актрисы тех лет. Умение вовремя отступить спасало не хуже, чем талант. Быстрицкая выбрала стабильность, а Фрид — риск.
Клара Лучко вошла в проект как на арену. Её привыкли видеть героиней народной, прямой, без кружев и шпаг. Её голос был узнаваем, как украинская степь за окном поезда. И вдруг — шекспировская героиня, придворные интриги, лиризм. Руководство морщилось: «Акцент не подойдёт». Но она настояла.
С этого и началась история фильма, в котором каждый играл не только роль, но и судьбу.
Лучко — актриса, решившая обмануть собственное прошлое. Ларионова — красавица, ставшая жертвой слухов. Медведев — мужчина, который слишком рано поверил в любовь и слишком поздно понял, что слава не спасает.
И где-то между ними — Шекспир, удивлённо наблюдающий за тем, как его пьеса превращается в хронику советских компромиссов и человеческих разломов.
Клара Лучко: женщина, сыгравшая себя дважды
Её приход на съёмочную площадку напоминал выход на поединок. Не просто репетиция — дуэль со всем, что в ней самой не верило в успех. Ян Фрид искал актрису, способную быть сразу двумя людьми, и в какой-то момент понял: никого лучше Клары Лучко ему не найти.
Фото из открытых источников
Но в кулуарах шептали: «Она слишком земная». Её лицо — не из тех, что на портретах елизаветинской эпохи. Её речь — не из тех, что звучат в шекспировских сонетах. И всё же, именно эта «земность» потом сделала её Виолу живой.
Она тренировалась как спортсмен. Уроки речи, фехтование, верховая езда, костюмы, в которых трудно дышать. Своим помощникам она запрещала дотрагиваться до шпаги — «сама». Её руки дрожали, но не от страха — от усталости, которой не позволяла быть заметной.
Когда конь понёс её вниз к старому татарскому кладбищу, она не закричала. Только потом, смеясь, рассказывала: «Думала — там меня и похоронят». Смех был её бронёй, как у всех сильных женщин того времени.
Но самым сложным испытанием оказался вовсе не трюк и не акцент. Самым сложным было — целовать женщину на камеру, изображая мужчину. Сцена с Оливией заставила съёмочную группу затаить дыхание. Лучко подошла к режиссёру и сказала:
— Ян Борисович, покажите, как мне целовать по-мужски.
И после паузы — взрыв смеха, неловкий, спасительный.
Она понимала, что переступает не просто профессиональную, а социальную черту. Советская актриса, обязана быть примером, символом женственности и целомудрия. А здесь — переодевание, двойственность, игра с идентичностью. То, что сейчас назвали бы вызовом, тогда могло стоить репутации.
Фото из открытых источников
Но в итоге именно Клара стала открытием фильма. Она избавилась от акцента, от амплуа, от страха. Её голос впервые не переозвучивали — она звучала собственной интонацией, будто наконец сказала правду, которую раньше за неё произносили другие.
Когда британская пресса после Эдинбургского фестиваля написала, что советская актриса «сумела ухватить шекспировскую нервность», она плакала. Не от гордости — от облегчения. Это была победа над системой, над стереотипами, над самой собой.
Но победы в советском кино редко бывают без последствий. После «Двенадцатой ночи» ей долго не предлагали таких ролей. Слишком «неформат», слишком европейская, слишком «личная». Шекспир подарил ей аплодисменты — и отнял шанс повторить.
Алла Ларионова: женщина, которую любили неправильно
На экране она была совершенством. Тонкая талия, прозрачная кожа, взгляд, будто слегка затуманенный свечой. Её Оливия в «Двенадцатой ночи» — не просто героиня, а
Гречка 2
Кошкабася
:
07-11-2025 13:50
Это цитата сообщения Дама-хозяйка Оригинальное сообщение
Гречка. История появления в России национального продукта
Это цитата сообщения Дама-хозяйка Оригинальное сообщение
Гречка. История появления в России национального продукта
Гречка уже несколько веков считается в нашей стране одним из самых национальных блюд. Но откуда она появилась на Руси? Как готовилась? На чьем столе появлялась чаще всего? Почему стала настолько популярной? И кто был настоящим поклонником гречневой каши среди самых известных генералов отечественной истории? История знаменитой гречки и лучшие рецепты блюд из нее - далее.
«Еда простая и в хранении неприхотливая» >>>
Арина Родионовна
Кошкабася
:
07-11-2025 08:43
Это цитата сообщения Stefaniia-Stefa Оригинальное сообщение
Подруга дней его суровых: настоящая история Арины Родионовны
Читать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Это цитата сообщения Stefaniia-Stefa Оригинальное сообщение
Подруга дней его суровых: настоящая история Арины Родионовны
В пантеоне русской литературы есть несколько имён, которые знают все. Пушкин — номер один. И сразу за ним, в том же луче света, стоит его няня — Арина Родионовна. «Голубка дряхлая», «подруга дней... суровых», «добрая подружка бедной юности».
В сознании поколений она превратилась в уютный, почти сказочный образ: добрая старушка в шушуне, которая сидит у окна, вяжет чулок, ждёт поэта и рассказывает ему сказки. Этот образ настолько тёплый и «домашний», что за ним почти полностью стёрлась реальность.
А реальность была, по меркам XXI века, довольно суровой. Арина Родионовна была крепостной. Она была, выражаясь сухим языком документов, «имуществом». И вся её жизнь, от рождения до смерти, — это не идиллическая картинка, а история человека, который не принадлежал сам себе, но при этом сумел дать целой культуре больше, чем иные аристократы.
Личное имя и «проблема фамилии»
Первое, с чем сталкивается любой, кто хочет копнуть глубже мифа, — это имя. В книгах, статьях и даже в серии «ЖЗЛ» её упрямо называют то «Яковлева», то «Матвеева». Это создаёт иллюзию полноценной «фамилии».
Но вся суть в том, что ни Яковлевой, ни Матвеевой она не была. Это классический пример того, как мы, с нашими современными представлениями, пытаемся «достроить» историю, делая её более понятной.
Как крепостная крестьянка, фамилии она не имела. Юридически она была «Ирина», дочь «Родиона». Поэтому во всех официальных документах — ревизских сказках, церковных книгах — она проходит как Ирина Родионова.
Откуда же взялись остальные «фамилии»?
-
Яковлева — это не фамилия, а отчество её отца. Его звали Родион Яковлев (то есть, Родион, сын Якова).
-
Матвеева — это отчество её мужа. Её выдали замуж за крестьянина Фёдора Матвеева (Фёдора, сына Матвея).
Эта путаница — не просто ошибка. Это прямой показатель её социального статуса. В той системе координат у неё не было собственной фамилии, только личное имя и отсылка к отцу. А у её сына, например, отчество стало «Фёдоров» (по отцу Фёдору). Это была система отсчёта, а не родовое имя. И когда в 1828 году её хоронили, в церковной ведомости записали просто: «Ирина Родионова дому 5-го класса чиновника Пушкина служащая женщина…». Никаких Яковлевых.
Секрет идеального дрожжевого теста на примере мини-булочкек с творогом и глазурью
Снегурочка_Людмила
:
07-11-2025 07:18
Это цитата сообщения Любаша_Бодя Оригинальное сообщение
Секрет идеального дрожжевого теста на примере мини-булочкек с творогом и глазурью:
Рецепт с видео
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Это цитата сообщения Любаша_Бодя Оригинальное сообщение
Секрет идеального дрожжевого теста на примере мини-булочкек с творогом и глазурью:
Они получаются пышные, нежные и мягкие. И самое главное – булочки не черствеют! Даже через день, они остаются такими же мягкими и аппетитными, как только что из духовки. А финальный штрих добавляет лёгкая, сладкая глазурь. Это очень вкусно!