Пожалуй, в спальню мне пора, от чая, спать охота.
И от таблеток клонит в сон, скорей б пришла суббота.
Завтра к врачу иду с утра, хотя и жду "коварства".
В аптеку надо добежать, коль выпишит лекарства.

Если приличный будет вид, и аллергия схлынит,
В пятницу в магазин пойдём, сын, что купить, прикинет.
Да - да, не удивляйтесь мне, мой сын за всем следит.
И всё, что надо нам купить, мне сам и говорит.

Он любит в магазин ходить, и сам всё выбирать.
Я, за компанию хожу, могу честно признать.
Уже пошёл десятый час, завтра вставать мне рано.
В записке написала я, врачу сказать, что надо.

Немножко бесит, аллергия, во что оденусь я?
Завтра тепло, ну, как на зло, поверьте мне, друзья.
Закрыта шея должна быть, авось, лицо не тронет.
Меня, что б лечь в свою кровать, ничто не остановит.



Сына снимок.

Напрасный труд — нет, их не вразумишь,—
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация — для них фетиш,
Но недоступна им её идея.

Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.

https://rustih.ru/fedor-tyutchev-naprasnyj-trud/

К семейному врачу на завтра записалась.
Закрою шею, может, маску на лицо.
Не верю, честно, что помочь она мне сможет,
Но направление на кровь взять бы ещё.

Творог поела со сметаной я, на завтрак.
А вместо кофе, травяной выпила чай.
Сахар, от радости, упал довольно низко.
Пирожок с вишней принёс сын: "Мам, не скучай!"

Мне, всё равно, завтра к врачу, как отказаться,
От тёплого, вкуснющего - то, пирожка?
Если же, пятен на сегодня станет больше,
Пойму тогда: из - за чего, наверняка.

Из дома никуда я, нынче, не ходила.
И так уж, на себя, смотреть мне жутковато.
Зато, с подругой - Тонечкой, уже поговорила,
Тему: "поржать" нашли, довольна тем, девчата.

Как мало надо, старушенциям, поверьте!
Порадуешься, посмеёшься - оживаешь!!
Про аллергию, что так мучала, забылось,
Когда, от разговоров, радость получаешь!

Я не знала войны, повезло мне родиться позднее. Только деда ни разу не видела в жизни своей, Я без деда росла, без него становилась взрослее, Но его не хватало, наверное, в жизни моей. Мне его не хватало, и часто смотрела на письма, Те, что бабушке с фронта с оказией он присылал, В их хранении, может, и не было здравого смысла, Только дедушка этого так никогда не узнал. Приближается май, снова праздновать будем победу, Вспоминать о друзьях, кто не дожил до радостных дней, Будем снова вести с ними, павшими в битвах, беседу Вспоминая те дни и так рано ушедших друзей. Будем всё вспоминать, как сражались, и не отступали, Как отчизну свою сохранили, врагу не отдав, Как за счастье людей незнакомых совсем погибали, Не успев дописать, не сказав, ничего не узнав... Письма с фронта, наверно, у каждого в доме хранятся, Их так трудно читать, и порою за давностью лет, Эти письма родным лишь ночами тревожными снятся, Оставляя в душе у нас яркий негаснущий свет. В этих письмах война, свист от пуль, боль и грохот снарядов, Эти письма, порою, так трудно, до боли читать. Только письма с фронтов от родных нам хранить, всё же надо, Для того хоть, чтоб сильными, как и они в жизни стать. Письма с фронта, пропитаны гарью, и болью, и кровью, В них вся горькая правда о том, как жилось на войне, Эти письма не часто читаем сегодня с тобою, Может быть, оттого мне сегодня больнее вдвойне. Эти письма хранятся у нас возле самого сердца, Не в шкафах, не на полках, а именно в нашей душе, И от боли от этой порой просто некуда деться, Потому, что все письма мы знаем на память уже. © Copyright: Ирина Расшивалова

Ирина Расшивалова

Читать далее...

[700x394]

 

Читать далее...

[700x367]

Читать далее...

Вкусный, ароматный торт с черёмуховым вкусом и сметанным кремом. От черёмуховой муки торт имеет насыщенный коричневый цвет и пористую структуру. Для многих использование черёмуховой муки - это новинка.

Читать далее...

[568x700]

Лана Тёрнер — одна из самых ярких звёзд классического голливудского нуара, чья жизнь и карьера оказались тесно переплетены с мрачной эстетикой этого жанра. Её образ «роковой блондинки» стал символом эпохи, а роли в таких фильмах, как «Почтальон всегда звонит дважды» и «Джонни Игер», закрепили за ней статус иконы нуара. Однако за этим фасадом гламура и успеха скрывалась личная драма, которая, как и в сюжетах её фильмов, была наполнена роковыми случайностями, предательством и насилием.

 

Лана Тёрнер — одна из самых ярких звёзд классического голливудского нуара, чья жизнь и карьера оказались тесно переплетены с мрачной эстетикой этого жанра. Её образ «роковой блондинки» стал символом эпохи, а роли в таких фильмах, как «Почтальон всегда звонит дважды» и «Джонни Игер», закрепили за ней статус иконы нуара. Однако за этим фасадом гламура и успеха скрывалась личная драма, которая, как и в сюжетах её фильмов, была наполнена роковыми случайностями, предательством и насилием.

Начало дня, и сразу не поймёшь, Что за окном, зима, весна, иль лето? Там снег лежит, а с неба сонный дождь, Явился к нам взглянуть на чудо это. И солнце смотрит с неба свысока, И в воздухе сонливое томленье, И в небе дремлют чудо-облака, Спокойные с утра на удивленье. Начало дня. Как будто месяц май. А снег лежит, как будто зимний месяц. Как будто снег забыли невзначай На день, на два, а, может быть, на десять... Он так лежит везде уже давно, Порою свежий с неба подсыпают: Кому-то там, на небе, всё равно, Весны со снегом просто не бывает. Начало дня. Когда растает снег? Зачем лежит повсюду отрешённо? Как будто он разлёгся тут навек, На мир с земли взирает удивлённо. Зачем он здесь? Ведь не растёт трава! А, может, и растёт, но всё под снегом, Там, где и прошлогодняя листва. Наверно, снег растает только летом? Начало дня. Начало из начал. Вот-вот и солнце выплывет на небо, И снег на землю падать перестал, Решил, что будет выглядеть нелепо. Скорей бы солнце, и растает снег! Весна ведь, май, и должен снег растаять, Пусть солнце наконец согреет всех, А снег мы сможем в памяти оставить. © Copyright: Ирина Расшивалова

Вот снова нежный месяц май
полупрозрачной акварелью
окрасил веточки берёз,
кусты сирени, стебли роз,
апрельской ласковой капелью
напоенные, как вином,
и заглушает первый гром
весёлый гомон птичьих стай...

Тогда был тоже месяц май,
и так же песни о любви
шальные пели соловьи...

Окончив долгий переход,
вповалку спал пехотный взвод.
И спал молоденький солдат -
солдату снился старший брат,
что пал в бою под Сталинградом,
и дом родной с тенистым садом,
и куст сирени у крыльца,
и плечи сильные отца,
и гладит мамина рука
щетину бритого виска...

И счастлив он во сне своём...

Как вдруг команда: "Взвод! Подъём!"
Конец войне, повержен враг!
Победный реет красный флаг
На крыше старого Рейхстага!
И пал Берлин! Осталась - Прага.
И это наш последний бой,
а там - с победою - домой!"

И поднялся солдатик тот,
и весь его пехотный взвод
за Прагу бился десять дней -
и навсегда остался в ней...

Пройдут года, забудут чехи
тех, кто навечно здесь уснул,
другие нам припомнят вехи,
другую "пражскую весну",
и память нашего народа
изгадит радио "Свобода" -
оплот "кинжала и плаща",
из вольной Праги вереща.

Но если б мать того солдата
про то узнала, будь жива,
она б сказала им: "Ребята,
я с сорок третьего - вдова,
погибли сыновья и братья,
пропали без вести дядья,
теперь могу лишь вспоминать я,
что у меня - была семья.

И не осталось даже фото...
Но если вдруг решится кто-то
народ мой в чем-то упрекнуть,
хотя б немного, хоть чуть-чуть -

ругаться, объяснять не стану,
а лишь из шкафчика достану
три похоронки, два письма
(их знаю наизусть сама),
да две медали "За отвагу"...

А ту, последнюю, "За Прагу",
в руке минуту подержу
и чеху этому скажу:
он отдал жизнь за твой народ,
а шёл ему - двадцатый год.

Смотри же, чех, и вспоминай:
тот месяц май, тот нежный май.

Olga Ratenburg