немного о воробьях,которых мы видим каждый день.
Нам больше всех других знаком
домовый воробей (Passer domesticus).
На домового воробья Маршаль указывает нам также как на птицу, «следующую за культурой». «Самая популярная дикая птица Германии, — пишет этот наблюдатель, — представляет собою сравнительно недавнее приобретение нашего отечества. Домовый воробей принадлежит хлебопашеству почти в такой же степени, как и хомяк: в Сибири он появился еще только в прошлом столетии, после того как русские стали там сеять злаки; в Норвегии он вместе с посевами полевых растений доходит до 66 градуса, во многих местах Архангельской губернии еще не встречается. В 1864 году он достиг еще не всех высоко лежащих мест-ностей Шварцвальда, однако он пытается следовать за человеком повсюду. Совершенно справедливы слова остроумного Мак-Джил-ливрея: «Городок без воробьев производит столь же печальное впечатление, как бездетная
семья, и большое количество воробьев в какой-нибудь местности есть доказательство ее благосостояния, так как где остается мало крох, там мало и нищих».
Характерной чертой воробья следует считать то, что везде, где бы он ни встречался, он живет в самом тесном общении с человеком. Он населяет как шумные и многолюдные столицы, так и уединенные деревни, если только они окружены хлебными полями, отсутствует лишь в некоторых лесных деревнях и следует за стремящимся вперед переселенцем через все страны Азии, которых никогда не населял прежде; корабли завозят его на острова, где его раньше не знали, и он остается жить на развалинах разоренных местностей живым свидетелем минувших счастливых дней. Будучи оседлой птицей в полном смысле этого слова, он почти не улетает за черту того города или за границу полей той местности, в которой родился, но немедленно заселяет вновь основанную деревню или дом и предпринимает иногда путешествия для осмотра местностей, лежащих за пределами области его распространения. Так, например, на Варангер-фьорде почти каждый год появляются воробьиные парочки, пролетают по этой местности, посещают все жилища и бесследно исчезают снова, находя страну негостеприимною. Будучи птицами в высшей степени общежительными, воробьи разбиваются на пары только в пору высиживания яиц, но и тогда не отделяются от остального общества. Часто одна парочка выводит птенцов рядом с другой, и самцы, как бы ревнивы они ни были в другое время, всегда ищут общества себе подобных, даже когда самка их сидит на яйцах. Птенцы, вылетевшие из гнезда, тотчас же собираются с другими в стайки, которые скоро разрастаются в большие стаи. По окончании птенцовой поры взрослые также снова примыкают к этим стаям и живут с ними тогда одною жизнью. Пока есть хлеб или вообще зелень на полях, стаи ежедневно один или несколько раз вылетают из деревни в поле искать корм, но после каждой такой прогулки снова возвращаются в деревню. Здесь они отдыхают после обеда, расположившись в густых вершинах деревьев или, еще охотнее, на плетнях, и здесь же вечером,
громко чирикая, шумя и ссорясь, собираются или на покрытых густой листвой деревьях или, в более позднее время, в амбарах, сараях и других строениях, которые и служат им местом для ночлега. Зимою они устраивают себе настоящие постели, а именно мягкие и теплые гнезда, в которых прячутся, чтобы защититься от холода. Некоторые из них для той же цели выбирают себе местом ночлега дымовые трубы, совершенно не заботясь о том, что от дыма оперение их покрывается сажею и копотью.
Насколько некоторым воробей с первого взгляда может показаться глуповатым, настолько на самом деле он богато одарен. Будучи очень понятливым, он мало-помалу настолько ознакомляется с человеком и его привычками, что возбуждает удивление каждого и способен развеселить более тонкого наблюдателя. Везде и при всяких условиях он в поведении своем самым точным образом подстраивается к нравам своего хозяина и потому в городе держит себя совершенно иначе, чем в деревне; он доверчив и даже назойлив там, где его щадят, чрезвычайно осторожен и пуглив в тех местах, где ему приходилось терпеть преследования, и всегда хитер. От его острого взора не скроется ничего, что могло бы принести ему пользу или повредить; опытность его увеличивается из года в год, так что благодаря ей между старыми и молодыми воробьями можно заметить такое же различие, как между мудрецами и глупцами. Подобно тому как с человеком он вступает в более или менее дружественные отношения, он так же держится и с другими существами: относится доверчиво или недоверчиво к собаке, очень надоедает лошадям, предупреждает себе подобных и других птиц о присутствии кошки, крадет у кур зерна из-под клюва, не обращая внимания на угрожающие движения, и ест с различного рода животными из одной чашки, если только те ему позволяют это. Несмотря на свою
Читать далее...