Долго провозился с четвертой главой. Приступаю к пятой. Пропахивая четвертую на пару страниц расширил шестую, чему очень рад, так как она - сердцевина всей работы. Надо буквально часов за двадцать чистого рабочего времени добить пятую и шестую, довести до ума седьмую. Между делом написать заключение. Сейчас самый сложный момент, потому что силы уже поистощились, а кусок, который надо переварить еще довольно большой. И это осознание, что давно надо было уже закончить мотивации не прибавляет. 

Был со старшим сыном у нотариуса. Ну что сказать после визита. Нотариусы - это совершенно иная каста людей. Похоже, что для того, чтобы стать нотариусом - нужно убить другого нотариуса и украсть его силу.

Исчезновение Йозефа Менгеле это и старение, которому подвержено все живое, но и постепенное растворение в кислоте собственной паранойи скрывающегося от правосудия преступника. По сути сам фильм - своего рода такой же антропологический эксперимент, какими в лагере занимался доктор Менгеле, только, разумеется, не такой жестокий. Жестокость она в силе кадров. Вообще то как в короткой сцене фильма показана работа "ангела смерти" в лагере вызывает отдельный интерес. В нашем веке фейков и дипфейков только ореол документалистики может заставить нас поверить в происходящее - поэтому вскрытие горбуна показано кадрами кинохроники. И им веришь. 

Да, есть плакативность и некая искусственность в разговорах старых партийный товарищей на нацистской свадьбе, в диалогах Менгеле и подросшего сына, который приехал навестить дряхлого отца в Бразилию - это и формальный сюжет фильма, но фильм выручают и поднимают до произведения искусства невероятная игра актеров, всех актеров и будоражащая сила отдельных кадров. Нечто неподдельное, что нельзя просто накидать в графическом редакторе, о чем надо было думать, что должно было прийти озарением. 

Фильм наглядно демонстрирует насколько в малой степени бытие определяет сознание, точнее оно его определяет вовсе не так, как мы себе его обычно представляем. Даже после чудовищного крушения нацисты собрались в Южной Америке и продолжают верить во все заветы Адика. Нет, они верят еще яростнее и самозабвеннее, видя в настоящем преломленное подтверждение своих идей. Да, из своих крысиных нор, прячась и скрываясь, окруженные щербатыми и рябыми мулатами на фазендах Аргентины, продолжают верить в величие арийской расы. Точно и угадан источник всего зла. Он, конечно, показан в сцене с отцом, если смотреть её внимательно. (Это такой мостик к "Смерть - моё ремесло" Мерля) Фильм еще и портрет семьи и, более узко, исследование отцовства. В не меньшей степени, чем портрет-исследование главного персонажа, самого Йозефа Менгеле. 

И всё же фильм оставляет надежду. Надежда эта в сыне Менгеле, который любит отца, но уезжает. Они уже слишком разные. Борьба за умы продолжается, но иссохшая смоковница отсекается самим ходом времени и бросается в огонь. Время, как говорят итальянцы, честный человек. 

Мне сейчас не хватает где-то двух недель, которые я должен вложить в пятую и шестую главы. Седьмая совсем короткая и погоды не делает. 

Вступление и главы с первой по четвертую фактически готовы в бета-версии под контрольную, косметическую читку. 

Вычитывание идет очень медленно - буквально 15-20 страниц в день, потому что приходится по три-четыре раза прерываться на каждой странице, дописывая, удаляя, приводя к общему знаменателю. Иногда приходится поправлять ссылки на источники. Иногда дописывать что-то в соседних главах. Самое обидное, что долго заниматься этой работой невозможно. Без должного внимания и браться не стоит, а после 4-5 часов даже с паузами глаз замыливается и начинает тошнить. На этой неделе - понедельник, вторник, среда - я отработал 10 часов чистого времени вычитывая. Скорее хочется взяться за косметическую вычитку, потому что она обещает быть не такой энергозатратной. Мне надо обязательно успеть до конца ноября заполучить бета-вариант. 

Я – немец, и я жду, когда немцы вернутся.