(Первым это спёр OlegVar. Уж я - у него. А придумал всё - Леонид Каганов-Маганов.)

В некоторых языках множественное число образуется путем редупликации, повтором корней. В малайском orang - человек, а orang-orang - люди (то же в шумерском: кур - "страна", кур-кур - "страны").
В казахском при повторе первая согласная заменяется губной [п], [б] или [м], и слово приобретает значение собирательных существительных. Звучит так: жылкы - "лошадь", а жылкы-мылкы - "лошади и другой скот"; тyйе - "верблюд", тyйе-мyйе - "верблюды и прочий скот", кулак (это из русского заимствовано) и кулак-мулак - "кулачьё".
То есть "павлин-мавлин", это "павлины и другой летучий скот, серящий на мой свежевымытый форд".

Ну и саморезы-маморезы тоже.
Леонид Каганов: Абсолютно верно. Но создатели этой мудрой словарной статьи тактично умолчали о следующем: и в русском языке есть форма редупликации, несущая собирательный смысл - в значении "и тому подобная хуйня". Пример:
"Корпоративные праздники-хуязники! На столах конфеты-хуеты, шампанское-хуянское, девки-хуевки бродят, артисты-хуисты выступают..."

P.S.
Джонсон и Джонсон почувствовал, что он тут не-непричастен и проиллюстрировал:

Хуйня-муйня,
Гоголь-моголь
Миклухо-Маклай
Бонч-Бруевич
Гржум-Гржимайло
Иванов-Вано
Антонов-Овсеенко
Бойль-Мариотт (не отель)
Баден-Баден

Настоящий Римский-Корсаков, наш Джонсон и Джонсон.