/я - скромный младший сын царского семейства, Снусмумрик Снусмумриксон, и я не произвожу часы, я их ломаю/

Eflau Loi (22:10:30 7/02/2007)
Я же сказала: Карлсон - моя детская несчастная любовь
*думает*
м-да, уже тогда я очень мало внимания уделял внешности любимого мужчины

********** (22:12:16 7/02/2007)
нда. При чём тут только карлсон, решительно не понимаю.

Eflau Loi (22:12:57 7/02/2007)
Понимаешь, всегда нуждалась в ком-нибудь, которого можно было бы ждать у окна 11-го этажа, и который бы иногда прилетал

Eflau Loi (22:13:05 7/02/2007)
Такая, черт побери, романтика

***
Твою же мать, мне грустно, твою же мать, мне печально. Если я больше ни на что не гожусь, кроме как водить разговоры с самим собой – может быть, стоит плюнуть на это всё, уехать босым и весенним куда-нибудь в теплую Европу, не зная языка и не умея строить глазки прохожим? Тогда я буду свободен и спокоен, ведь я – не часть мира сего, так чего мне бояться. Я надену красную шляпу колокольчиком и куплю себе губную гармошку.
Просто – ну что я могу сказать – да, да, да, мне нужны разговоры с тобой, больше, пожалуй, ничего. Может быть, мне еще немножко нужны твои лавочки, твои кофейни, твой запах (сигарет?.. Какой у тебя вообще запах? Ты куришь, как Фидель Кастро, дымишь, как Лиссандер, которая дымит, как паровоз, который дымит, как …(?), или ты не куришь вообще, а только пьёшь кофе и хитро смотришь на всех из-под шляпы?.. Наверное, нет, не куришь, хотя и в том, и в другом есть свой стиль или своя прелесть). Мне немножко нужны твои прикосновения (просто бери меня за руку и улыбайся), твои объятия (теплые-теплые, очень надежные, самые настоящие), твои сказки (на крыше, ночью, незаконно, под звездами, и ты будешь Карлсон, а я буду Снусмумриксон, и мы будем дружить).
Ты ведь прилетишь ко мне, правда? После дождичка в четверг. Когда асфальт будет мокрым (мокрый асфальт – это те дороги, по которым ходят владыки мира, когда спускаются на нашу землю в образе человека в шляпе с зонтом), когда в лужах будет отражаться небо (конечно, не менее настоящее, Блю знает, да-да). Ты говоришь, что после дождя в четверг – это никогда? Ну зачем же так пессимистично. К тому же я готова ждать. Просто пойми: так трудно удержаться, чтобы не надеть эту чертову красную шляпу колокольчиком, чтобы не отправиться бродить по городу в поисках музыкального магазина (как это так – губных гармошек нет? А что есть?.. Инструмент для игры на нервах мне не подходит, простите, мне не хватит денег на нервы).
Только не спрашивай меня, почему именно Карлсон. Я не знаю, черт возьми. Может быть, мне всегда нравились эти датские окончания, или какие они там, немецкие, в общем, вот эти самые. А может быть, меня привлекало именно это ожидание у окна. Когда тебе есть кого ждать у окна, ты точно знаешь, что в мире – еще где-то там далеко – есть что-то прекрасное, ради чего, может быть, стоит жить. А можно и не ради этого, но это ведь точно есть.
Просто мне не хочется верить, что я гожусь только для бесед с самим собой. Если уж выдавать секреты, то я скажу тебе: я всегда мечтал о такой вот старости, когда прогулки под руку по осеннему парку, когда разговоры за утренним кофе и вечерним чаем, когда «я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь». И мне несколько обидно думать, что мне будет не с кем – вот так, не с кем.
В общем, прилетай ко мне. Хотя бы иногда. Хотя бы после дождя в пасмурный осенний четверг. Я даже готов поверить, что «никогда» - это вполне скоро.
Вечности эдак через две-три.

/ты только помни там, на своей крыше, что всё для тебя. Ну, немножко./