Целый день вчера хотел я написать о любви, но тема все время рассыпалась на фрагменты.

Вот, скажем была у меня в Глазго знакомая девушка из Тайланда. У нее было имя, оно на письме занимало три строчки (хотя все звали ее "Тиш"). Бывало (тут уже начинается худ. вымысел), начнешь ей в ушко шептать ее настоящее имя, и не успел дошептать до конца, как уже кончаешь. Такое волшебное имя, длинное такое.

Это про любовь, но лишь про одну из ее граней. А вот еще, из беседы подруг.

— Он меня просто боготворит! И родителей моих боготворит. И всех родственников. Я при нем все время чувствую себя на пьедестале. И я боюсь упасть с этого пьедестала. А знаешь, как это трудно? Невозможно удержаться на пьедестале, когда я ему, например, минет делаю.

И это тоже относится к романтической теме, как ни парадоксально.

А также сделано было мной наблюдение, что есть у меня в жизни полдюжины абсолютно счастливых воспоминаний. По странному совпадению, все они относятся к периодам жизни, когда никаких женщин вокруг меня и в помине не было (то есть, как правило, одна отсеялась, а следующая еще не подгребла). Неужели и это — про любовь? Вот именно поэтому, чтобы в день Св. Валентина не заработать репутацию женоненавистника, вовсе я не стал ничего писать про любовь.