Порой эрудиция играет с нами злую шутку. Ты приходишь в кино, как будто вышел из супермаркета: с полными руками чипсов, попкорна и пива. Ты в отличной компании. Всё ништяк. В фильме веселятся, обнимаются и смеются. Ведут детей в школу. Из школы. Снова в школу. Запускают змеев. За кадром звучит Van Gellis. А у тебя вдруг кошки на душе скребут – перед глазами афиша. А на ней внизу, красными буквами – драма.
Какого черта ты, дятел, смотрел на афишу? Кто тебя тянул за глаза? – спрашиваешь себя в приступе «лестничного остроумия». И уже не радуют воздушные змеи, Наоми Уоттс, и шикарные газоны. Ты вспомнил имя режиссера, оно только что было в титрах, и твое воображение уже рисует, как ребенок становится наркоманом, муж изменяет с соседом, а жену насилуют пьяные подростки. При этом на экране ничего плохого (пока) не происходит – но ты же умный парень, это драма. Распишитесь здесь, внизу. Сейчас всё будет.

Как вы, должно быть, уже догадались, речь не совсем о кино. Сеанс окончен, ты выходишь на улицу. Там черное небо и холодный ветер. Эхо твоих шагов жадно пожирает листва деревьев, издавая утробные шорохи. Ночные фонари острыми желтыми шпильками вонзаются в глаза, откуда-то сбоку кривым глазом смотрит луна, в голове прокручивается прошедший день… и ты узнаешь! Узнаешь режиссера. Ты ведь уже это видел, ты знаешь, как всё устроено. Ты понимаешь, что будет завтра. Красные буквы, какие-то красные буквы всплывают в подсознании. Каждый день один и тот же фильм, один и тот же режиссер. И в зале одно кресло, ты прибит к нему гвоздями. Догадайтесь, какое слово на афише у входа?

Ты правишь сценарий, ты подменяешь оператора, ты проводишь кастинг, ты в лепешку разбиваешься, но режиссер – в нем все дело. На каждое твое колесо у него обязательно найдется прочная палка, на каждую стремительную пробежку – наиэффектнейший ракурс падения, на романтический вечер при свечах – ссора и ночной пожар. Все твои успехи, все то, чем ты живешь и чем дышишь – все это не более чем изобразительные средства, которыми и достигается всем нам хорошо известный драматический эффект.
Никому не интересно смотреть, как автомобиль паркуется, интересно, когда он взрывается… - все думают, что это сказал Таррантино, не верьте!
Это сказал ОН.
Про твой автомобиль.
В котором ты.

Мне кажется, я знаю, чем всё закончится.
А в середине ноября будут титры.