В колонках играет - Как из-под кусту... - русская народная песня

Последний день лета (которое так и не подумало хорошенько наступить, зато при первой возможности скоренько унеслось) был ознаменован мною торжественным маршем в кинотеатр. Знаете, в такой маленький... Нет, я уверен, вы его точно не знаете, потому что найти этот кинотеатр человеку непосвящённому также трудно, как хоть одну здравую мысль у меня в голове.
Фильм носил милое название "Тайное очарование порока" и гордое имя Педро Альмадовара. Разумеется, в преддверии дня знаний, мне пришло в голову пригласить с собою двух своих приятельниц, а по совместительству ещё и однокурсниц. Одна сразу отказалась, сославшись на головную боль. На самом деле, уверен, она просто постеснялась проникнуться тайным очарованием. Видимо, слово "порок" в сочетании со мной произвёл на её воображение какой-то странный эффект - и вот уже она слегла с головною болью.
Что ж, зато вторая оказалась гораздо более дерзновенной девицей и именно с нею вышагивал я в девять часов холодного вечера по тёмным мокрым переулкам, направляясь к кинотеатру. Всё же, темнота и сырость незнакомого места, а также воспоминание о странном названии фильма произвели на мою даму некоторое впечатление - и она подозрительно косилась на меня, нервно похохатывая.
Фильм, доложу я вам, феерический! Довелось мне уже видеть "Дурное воспитание" того же режиссёра, но от него я не получил такого необычайного удовольствия. Вообразите, тут все два с половиною часа вы наблюдаете за жизнью женского монастыря, где настоятельница понюхивает кокаин. Монашенки - что за прелесть! - не отстают от своей madre. Нет, кокаин они не нюхают, правда одна ест лёгкие галлюциногены. Другая потихоньку пишет из монастыря лёгкие же любовные романы под псевдонимом - и слывёт в миру страшной знаменитостью. Остальные просто сплетничают всласть. Также в монастыре живёт большой добрый тигр, которого наголлюциногененая монашка кормит с рук.
Признаюсь, залившись краскою стыда - я смеялся, распахнувши рот. Особенную остроту моему восприятию придавала моя наперсница. Нет, она вовсе не толкала меня острым локотком в особенно забавных местах. Просто одно обстоятельство делало картину на экране ещё более забавной. Она - моя спутница - дочь священника. Признаюсь, в некотором смысле я ощущал себя растлителем. А когда я думал, что я растлитель - это смешило меня ещё пуще.
Что ж, господа, лето кончено, покончим же и с пороками. У меня наступает страда целомудреннейшей учёбы. Перекуём пороки на добродетели, господа! Только вот незадача: пороки - они такие мягкие, нежные, хотя порою и пахнут неприятно, но, в конце концов, совершенно не куются! Придётся, видно, оставить всё по-старому...