В колонках играет - Rammstein - Stein um stein

Голова любого, даже серьёзнейшего человека, не застрахована от разных глупостей, которые её могут навестить. Что уж говорить обо мне: может показаться, что глупость, обманув природу, приняла форму мозга и поселилась таким образом в моём бедном черепе.
Например, хоть сегодня. Возвращался я домой с работы. Читать не хотелось - болела голова, в плейере села батарейка. Поэтому поневоле ничего иного не оставалось, кроме как изучать обступавших меня пассажиров. И тут я подумал - а не вообразить ли себя знаменитым? И вообразил. Удалось мне это почему-то очень быстро и легко. Для пущей убедительности я несколько приподнял над толпой подбородок и огляделся через приспущенные веки.
"Вот, - думал я, - хоть я и крупная, знаковая личность нашей эпохи, а вот еду же в метро. Как это благородно, как это честно перед лицом народа". Тут же мне показалось, что лицо народа действительно сияет признательностью. С улыбкой я вглядывался в какого-то застенчивого дедушку, потому что был абсолютно уверен, что он очень хочет, но стесняется попросить автограф. Неподалёку стоял какой-то потный толстый субъект. Мне было очень понятно, почему толстяк потел - волнительно стоять с такой величиной, с таким человечищем! Хотелось похлопать его по плечу и сказать баритоном заслуженного артиста: "Ничего, дружище! Вовсе я не страшный". Девушки тоже волновались: они чересчур громко разговаривали и усиленно глядели в сторону, но порою кидали на меня исполненный жгучего любопытства взгляд. И им я тоже улыбался благосклонно, но достаточно холодно, чтобы случайно не подать несбыточную надежду.
А потом мне это надоело и я увидал, что на меня всем этим людям, обмахивающимся дрянными газетами и романами Донцовой, прямо и очень обидно наплевать. Мало того, теперь, когда они не были объединены страстным порывом бесконечной ко мне любви, им стало наплевать и друг на друга.
Я зевнул. Снова стало нестерпимо скучно...