Он сидел на веранде, вальяжно развалившись в кресле–качалке, и курил с таким видом, будто не вдыхал дым, а пил амброзию.
Лето в этих краях уже заканчивалось, уже по ночам иногда бывали заморозки. Листва на деревьях еще не пожелтела, но от той свежести новизны, какая бывает у молодых листьев, когда только–только лопнули почки и деревья в солнечных лучах стоят в зеленом светящемся ореоле, не осталось и следа.
Он украдкой поглядывал на дом, чтобы жена не застала его с сигаретой. Врачи запретили ему курить еще в прошлом году, но сейчас уже было все равно.
Если бы у этого человека спросили, что
бы он сделал, если бы знал, что этот день последний, дальше будет вакуум, пустота, прилетит огромный метеорит и собьет нашу Землю–Матушку с орбиты (у меня яркая ассоциация с огромным бильярдом), он однозначно ответил бы: « Проживу этот день так, чтобы не было жаль, попробую что–нибудь новое для себя, например, полетаю на дельтаплане. А к концу дня уютно устроюсь у себя на веранде в кресле–качалке с бокалом домашнего виноградного вина и буду ждать зрелища, как смотрел бы какой–нибудь фильм–катастрофу...»
Что такое конец света, Апокалипсис, которого все боятся и ждут, которым нам уже все уши прожужжали средства массовой информации? Конец, он у каждого свой. Ему лично он уже то и дело наступал на пятки. Человек — это всегда целый маленький мир,микрокосмос, со своими звездами и планетами, и его смерть — это маленький Апокалипсис, его личный.
Он сидел и думал, что вместе с этим коротким северным летом угасает его жизнь, солнца становится все меньше, и силы утекают куда–то в нижнюю половинку огромных песочных часов. Эх, если бы с последней песчинкой можно было их перевернуть и включить реверс!
Он отказался от госпитализации, хотя сроки болезни уже становились угрожающими. И даже с работы ушел только когда коллеги, сочувствуя, предложили ему отпуск на лечение, прекрасно зная, что это не лечится. Можно только искусственно поддерживать жизнь до определенного момента. И все! Он уже давно для себя решил, что не будет лежать в четырех стенах от капельницы к капельнице, от укола к уколу, с искусственным аппаратом для сердца и ждать прихода костлявой. Так и сказал врачу: «Я люблю жизнь, но если уж умирать, значит, умирать, а не ждать смерти лежа в кровати!»
И вопреки прогнозам врачей он до сих пор жил — именно жил, а не ждал конца. Вставал рано, пил утренний кофе, в начале лета даже бегал, пока не пришлось отказаться от этого из–за болей и когда начал выплевывать сгустки крови. Теперь он заменил пробежки пешими прогулками по лесу, с удовольствием рыбачил...
Жизнь прекрасна, он был сейчас в этом уверен!
«Дорогой, доброе утро! Пойдем в дом, я сварила кофе!»— жена вышла на веранду, подошла к нему. На его лице была блаженная улыбка, глаза широко открыты навстречу восходящему солнышку и не моргали. Он уже не видел этого солнца...