Современники утверждали, что в своём мастерстве художник Лев Лагорио превзошёл своего учителя И.К. Айвазовского и сумел затмить великого (в те времена) Сильвестра Щедрина.

Я не могу согласиться с современниками художника. Живопись – это не спорт, где есть один единственный победитель. Русская живопись – она как огромная картина, в которой значим каждый нюанс, каждый мазок, каждый образ. Они дополняют и украшают общую картину, показывают другие новые грани и возможности.

 

Художник Лев Феликсович Лагорио родился в декабре 1827 года в Феодосии, в семье купца, который происходил из аристократического генуэзского рода и исполнял обязанности вице-консула королевства Обеих Сицилий.

Мальчик учился в гимназии города Феодосии, брал уроки живописи у И.К. Айвазовского.

В 1843 году таврический губернатор А.И. Казначеев привез подающего большие надежды Лагорио в Петербург и оказал всестороннюю помощь молодому человеку в поступлении последнего в петербургскую Императорскую Академию художеств. Обучение оплачивал герцог Максимилиан Лейхтенбергский.

Лев Феликсович учился в пейзажном классе у М.Н. Воробьева, брал дополнительные уроки у А.И. Зауэрвейда, а в последующем – у Б.П. Виллевальде.

С особой страстью молодой художник писал море и морские пейзажи. С целью совершенствования мастерства, как художник-маринист, отправился в большое плавание на военном фрегате «Грозящий», купил собственную парусную лодку и путешествовал по Финскому заливу.

В 1845 году Лев Феликсович открывает для себя Старую Ладогу и Валаамский монастырь – места, в которых величественная архитектура церквей и святых обителей растворилась в невероятных природных ландшафтах.

После Валаама Лагорио создаёт целую серию работ о окрестностях Петербурга и за картину «Вид болота на Лисьем носу» получает Большую золотую медаль, звание классного художника I степени и право на пенсионерскую поездку в Европу.

В этот же период времени художник подружился со столичными  живописцами братьями Жемчужниковыми, П.А. Федотовым и А.Е. Бейдеманом. Результатом совместной работы Льва Жемчужникова, Александра Бейдемана и Льва Лагорио стал знаменитый портрет Козьмы Пруткова, который, как мне кажется, известен всем и каждому.

Лев Лагорио, перед европейским турне, был отправлен академией на Кавказ «для написания тамошних видов». Кавказ просто поразил и пленил художника. Он вернется в этот край ещё не один раз и будет писать кавказские виды с такой же огромной любовью, с какой всегда писал море.

С 1853 по 1860 годы Лев Феликсович работает за границей. Из пенсионерской поездки Лагорио привезет на суд Академии более 30 готовых картин. И получит (минуя звание академика) чин профессора Академии.

Профессорское звание открывает для художника двери аристократических салонов Петербурга.

В 1861 году Лев Феликсович в свите великого князя Михаила Николаевича отправляется на Кавказ. Два года художник пишет кавказские виды и волею судеб оказывается вовлеченным в войну с горцами. За участие в боях получает мечи к ордену Св. Анны (орден был получен за виды Кавказа, а мечи – за военные достижения).

С начала семидесятых годов девятнадцатого века художник всё чаще пишет Крым. Нужно сказать, что во второй половине девятнадцатого века Крым становится Меккой для русских живописцев – Италия далеко и поездка в те края стоит огромных денег, а Крым – рядом.  И крымские виды ничем не уступают видам итальянским.

С началом русско-турецкой войны (1877 – 1878 годы) Лев Феликсович становится российским корреспондентом на этой войне, а свои впечатления от увиденного и пережитого он выразил в батальных полотнах.

После войны художник продолжил писать крымские пейзажи, внезапно увлекся акварелью.

Лев Феликсович был популярным художником, однако эта популярность не способствовала материальному достатку – художник часто обращался с просьбой о выдаче авансов в счёт будущих картин и для финансирования его творческих поездок. Уж больно кропотливо он работал над своими картинами. Писал их буквально годами, что совсем не способствовало финансовому благополучию.

В 1900 году Лев Феликсович Лагорио становится почетным членом Академии художеств.

А в 1905 году художника не стало. Прах художника похоронен в Петербурге.