Это когда в стихе зарифмовано каждое слово - ну, кроме некоторых предлогов, местоимений и всякой мелочи :)
 Придумал эту форму поэзии Александр Гами - это он сам называет себя создателем, может запатентовал эту идею - не знаю, а у меня и до него были парочка стихов такого плана. Только он предлагает записывать их в столбик - пословно - предваряя каждое слово номером рифмы - для наглядности, что ли, что КАЖДОЕ слово имеет одно, а порой несколько производных под тем же номером, то есть - зарифмованных с ним.
       Я попробовала - не понравилось, предпочитаю строки, но обратила внимание, что в четверостишиях такой глобальной зарифмовки не замечают в упор не только прохожие читатели, но даже хорошие поэты - а когда скажешь об этом, они смущаются: ну, вроде, неудобно как-то поэту такого не заметить. Фигня, по-моему: зная, уже не стихи читаешь, а лихорадочно ищешь рифмы. Либо то, либо другое. Но, всё же, вот, предупреждаю, чтоб не смущались :) И, кстати, не парюсь о незарифмованных словах. Гами такого не допускает.


Характер и цвет волос.

Так! Нагулялася на славу
Я с этой окаянной мастью,
Как рыжий флаг неся лукавое,
Непостоянное, но счастье -
Поэтам бесстыжий знак.

Решилась живо, не корная:
Мне снилась грива вороная!

Цвет ночи. Дива! Откровенье!
Не очень? Проще нет вопроса:
Короче, светлое мгновенье -
Игрива, не черноволоса - не бред!
Забудь волненья страсти:
Воздушно-пепельна, неловка...

Суть разделения на масти:
Ловушка, прихоть, маскировка.


Вышивка.

Сочным лучиком ткется шёлк. - Я порву? - Не надо...
Звуковые обои - не верь им; не криком, не...
Неприрученный, трется волк о канву, за взглядом,
Строчкой боли, преддверьем рыка... В его войне
Захлебнёшься...
Но шёлк хорош, и так модны пяльцы.
По лекалу дня прошив его тонной прозы,
Надорвёшь и меня коснёшься холодными пальцами,
У подножия положив картонные розы.