Это цитата сообщения verbava Оригинальное сообщение

Харпер Ли. Убить пересмешника.

[350x538]

«Убить пересмешника» – светлая лирика американского Юга, первая и последняя книга Хапер Ли, хорошей подруги Трумена Капоте, еще одного легендарного южного писателя.
Вряд ли эту книгу можно без оговорок отнести к жанру южной готики, но о ней все-таки стоит говорить в этом контексте, как, впрочем, и в контексте романа-воспитания. Рассказчик – шестилетняя Джин Луиза Финч, глазами которой видят мир в единстве естественного и сверхъестественного, и это сближает «Убить пересмешника» с такими поздними образцами южной готики, как «Страна приливов» Митча Каллина или «И узре ослица...» Ника Кейва. В детском восприятии набирают новых оттенков проблемы расы, пола (не стоит забывать, что действие романа происходит в годы Депрессии, так что эти вопросы очень актуальны), личной ответственности, смелости и сочувствия. Мир, увиденный ребенком, позволяет не только на какое-то время поверить в дома с привидениями, но и дарит ощущение удивительной тактильности, здесь-присутствия, конкретности – ведь абстракции мира взрослых совсем далеки от Глазастика Джин.
Книга получила Пулитцеровскую премию, а снятый по ней фильм – три Оскара.

---

Цитаты из книги:

Джим решил всю субботу просидеть в нашем домике на платане. Он забрался туда после завтрака и не слезал до захода солнца, не слез бы и на ночь, но Аттикус перерезал коммуникации и прервал снабжение. Весь день я лазила на платан и бегала обратно в дом по поручениям Джима, таскала ему книжки, еду, питье, а когда несла на ночь одеяло, Аттикус сказал – если не обращать на Джима внимания, он слезет. И Аттикус был прав.

****

– Не знаю, Глазастик. А только эти монетки, наверно, кто-то не зря прятал, они со значением…
– Это как?
– Понимаешь, на них индейская голова… в общем они от индейцев. Они заколдованные, понимаешь, и приносят счастье. И не то что на обед вдруг будет жареная курица, а настоящее – чтоб долго жить, или, там, быть всегда здоровым, или не провалиться на контрольной – в общем вроде этого… и кому-то они очень нужны.

****

– Придумай что-нибудь новое, Джим, – сказала я.
– Надоело мне придумывать.
Каникулы только начались, а нам уже все надоело. Что же это у нас будет за лето?

****

Вообще Дилл чересчур воображал, как будто мало было одного Джима. Еще в начале лета он сказал – выходи за меня замуж, но очень скоро про это забыл. Как будто участок застолбил, и я его собственность – сказал, что всю жизнь будет любить одну меня, а потом и внимания не обращает. Я его два раза поколотила, но это не помогло.

****

Просто есть такие люди, они… они чересчур много думают о том свете и потому никак не научатся жить на этом.

****

– Аттикус, ты, наверно, не прав.
– Как так?
– Ну, ведь почти все думают, что они правы, а ты нет…
– Они имеют право так думать, и их мнение, безусловно, надо уважать, – сказал Аттикус. – Но чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – это его совесть.

****

Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий.

****

Я хотел, чтобы ты кое-что в ней понял, хотел, чтобы ты увидел подлинное мужество, а не воображал, будто мужество – это когда у человека в руках ружье. Мужество – это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

****

Опять, как в нашей церкви, я услыхала, что женщины грешны и нечисты, – видно, все священники только об этом и думают.

****

Когда она училась в школе, ни в одной хрестоматии не упоминалось о внутренних сомнениях, и тетя Александра понятия о них не имела. Она не ведала скуки и не упускала случая выступить в роли главного арбитра: наводила порядок, давала советы, остерегала и предупреждала.

****

– Как по-твоему, отчего Страшила Рэдли не сбежал из дому?
Дилл протяжно вздохнул и повернулся на бок. И сказал через плечо:
– Может, ему некуда бежать...

****

По воскресеньям все в доме делают вид, что все хорошо, а с тех пор, как у нас поселилась тетя Александра, стало еще противнее.

****

Что бы там ни было, а всякая толпа состоит из людей. Вчера вечером мистер Канингем был частью толпы, но все равно он оставался человеком. Всякая толпа во всяком маленьком южном городке состоит из людей, которых мы знаем, из самых обыкновенных людей, и это не очень для них лестно, не так ли?

****

– Это нечестно, мистер Реймонд, представляться еще хуже, чем вы есть…
– Верно, нечестно, зато людям так куда удобней. Скажу тебе по секрету, мисс Финч, не такой уж я пьяница, но ведь им вовек не понять, что я живу, как живу, просто потому, что мне так нравится.

****

Но утром всегда все кажется не так страшно.

****

Она сидела в своем кресле, рабочая корзинка стояла рядом на полу, коврик расправлен на коленях. Я никогда не могла понять, почему настоящие леди вяжут шерстяные коврики в самую жару.

****

– Значит, по-вашему, он не умер, нет?
Доктор Рейнолдс надел шляпу.
– Ну, понятно, я могу и ошибаться, но, по-моему, он даже очень живой. Все симптомы налицо. Поди взгляни на него, а когда я вернусь, мы с тобой решим окончательно.

****

Я иду домой и думаю: есть что рассказать Джиму. Ох, и разозлится же он, что все прозевал, наверно, целую неделю и разговаривать со мной не будет. Я иду домой и думаю: мы с Джимом будем еще расти, но нам мало чему осталось учиться, разве что алгебре.

****

И потом, настоящее страшное бывает только в книгах.

---

Читать/скачать:
оригинал на английском
в переводе на русский

verbava для LibClub