Расскажу я вам сегодня о святой, которую в России мало кто знает; а заодно похвастаюсь единственной за этот тяжкий год иконой; что выпало, то выпало---больше хвалиться нечем.
Довелось мне, будучи в гостях в Киккском монастыре на Кипре, познакомиться с архимандритом Ефремом; он-то и показал мне икону преподобномученицы Рафаилы, подаренную ему когда-то украинскими паломниками. Выглядела икона вот так:
Отец Ефрем попросил меня подправить цветовую гамму и рисунок; я решила, что проще будет переписать всё заново, и получилось так:
И рассказал мне отец Ефрем следующее (ох, знаю я хороших людей, которым вся эта история зело не понравится как порочащая советскую власть---но что поделать, товарищи офицеры, из песни слова не выкинешь!).
Дело было в 1926м году на Украине, в городе Чигирине. Был в городе Свято-Троицкий женский монастырь, игуменией которого и состояла матушка Рафаила (Тертацкая); было ей к тому времени 49 лет. Монастырь советская власть закрыла, но сестры поселились вместе и продолжали сообща молиться.
И вот однажды ночью шестеро активистов местной организации
"Безбожник", будучи нетрезвы, ворвались в дом, схватили настоятельницу и потребовали отдать им то, что ещё не успели отобрать: богослужебную утварь и игуменский крест. Великий грех отдавать освященные сосуды в нечистые руки; игумения отказалась, и безбожники, недолго думая, попытались сжечь её заживо; и сожгли бы, если бы по молитвам рыдающих сестёр не начался сильный дождь. Тогда связанную настоятельницу увезли на бывшую скотобойню, где ей пришлось претерпеть многие мучения: над ней надругались, избили, выбили верхние зубы, по ногам проехались на телеге, раздробив кости; мученица, судя по всему, продолжала
креститься, потому что правую руку ей тоже перебили. Искололи штыками---не чтобы убить, но чтобы помучить, потому что в землю её закопали ещё живой. Скончалась она на руках у одной из сестёр, попытавшейся спасти её из могилы. А в наше время мощи игумении Рафаилы были обретены нетленными.
Рассказав сие, архимандрит Ефрем принялся спрашивать меня, хорошо ли знают в России и высоко ли чтят таковую великую страдалицу. И, сдаётся мне, испугался, услышав, что о Рафаиле у нас знают немногие, поелику такие истории происходили в те времена, увы, повсеместно. И самой большой жутью для него стало то, что я, пожав плечами, добавила: "Типичная советская история". Ну трудно цивилизованному человеку постичь масштаб происходившего ужаса.
И вот моя икона---дрожите, люди!---на Киккосе... И единственная моя надежда---что отец Ефрем, на неё глядючи, не догадается, в какой обстановке она создавалась. Плохо, коллеги, когда икона пишется слишком легко; но едва ли лучше, когда рядом с ней и вокруг неё закипает круговерть злобы, страстей, уныния и страха. К счастью, икона отбыла с Тучкова буяна прежде, чем оттуда выселили кадетский корпус и меня заодно. Ну и ладно; если бы офицерьё, училки и прочая гнилая интеллигенция могли безнаказанно давить на министров и президентов, это была бы уже другая страна. Кто сказал, что советская власть умерла? нет, её не убьёшь, не задушишь.
Вот такая история; и вот такая вещь у меня написалась в уходящем году. Будем надеяться, в наступающем будет легче. Так что всех---с наступающими праздниками!
А куда я после выселения попала и что со мной там приключится---об этом я в следующий раз расскажу.