Скоро у Людмилы - день рождения. Ее подруга наша одногрупница Нина Калиничева попросила меня опубликовать ее воспоминания о Людмиле. Выполняю с радостью ее просьбу.

В сентябре 1969 года, после сдачи приёмных экзаменов на славянское отделение филфака Львовского университета, я впервые увидела моих однокурсников. Конкурс был большой, 10 человек на 1 место, так что можно было ожидать незаурядных людей.
Моё внимание сразу привлекла хрупкая, невысокая и очень симпатичная девушка: из-под копны густых волос цвета старого золота на мир смотрели большие серо-зелёные глаза. Смотрели отважно, весело, открыто, доверчиво, но вовсе не наивно. Людмила Бодак из Полтавы. Можете себе представить её так: если бы Золушку в исполнении Янины Жеймо слить с молодой Катрин Денев и добавить побольше мальчишеского озорства, то это была бы наша Люда. Она росла в семье одна, но поражала её готовность делиться, умение дружить. Настоящая красавица, но абсолютно без тени жеманства и звёздной болезни. Кличка у неё была lvнe, то есть по-чешски “львёнок”. Не только из-за копны вьющихся светлых волос и сверкания белоснежной улыбки “от уха к уху”, но, думаю, и за особое благородство и цельность характера.
Учение давалось Людмиле легко, талант к языкам был большой. Мы шутили, что её чешское произношение улучшает особое, альвеолярное полтавское “Л”. Она в считанные недели стала неформальным лидером нашей десятичленной группы. Не прилагая к тому никаких усилий, она стала «законодательницей мод», но не в банальном, «тряпичном» смысле. Нет, мы равнялись на Людмилу и перенимали от неё неуёмную жажду познания, отличный вкус и умение собирать вокруг себя интересных людей. Она всегда знала, что нужно читать, на какой фильм сходить, какой концерт в филармонии, где какая выставка. И в “зашнурованной” атмосфере тех лет умела найти островки свободной мысли, например, научила нас ходить в местный польский (чудом державшийся) самодеятельный театр. Позднее мы с его членами сдружились и приглашали их на наши «посиделки». Если устраивалась студенческая вечеринка, то благодаря Люде это были не просто “танцы”, а всегда общение. Например, с чехами, поляками и болгарами, учившимися в то время в военном училище. Часто была тема вечера, был сценарий, написанный её трогательно каллиграфическим почерком на листах тетради в клеточку, лишённых скрепок и повернутых “вдлину”. Представьте себе, сколько вечеров нужно было в то время, когда об интернете еще никто слыхом не слыхивал, просидеть в библиотеке, чтобы написать сценарий о женщинах-иностранках, принимавших участие в Парижской Коммуне! Или к юбилею нами обожаемого Выспянского!
А чего стоят сами по себе оригинальные идеи! Людмила не только искала и находила такие идеи, не только писала сценарии, но и легко, ненавязчиво, без игры в “большого шефа” распределяла среди нас текст, репетировала с нами, доставала где-то проектор, иллюстрации, подбирала музыку.
Убеждена, что Львов стал её большой любовью. Но ей было мало ВИДЕТЬ, она хотела ЗНАТЬ. Сколько “вылазок” в закрытые, обесчещенные в то время костелы и монастыри мы предприняли! Помню, как держась за руки прыгали с высокого подоконника в таинственный полумрак костёла доминиканцев, как с выписками в руках буквально изучали Лычаковское кладбище.
Особая статья – это её любовь к музеям, особенно ко Львовской картинной галерее. Мобильных телефонов тогда не было (да и стационарная линия была редкостным благом), и если мы не могли назначить точно время встречи, то просто говорили – приходи в галерею. Людмила очень много читала об искусстве, на скромные студенческие деньги покупала альбомы, но её знания не были отвлечёнными, она умела смотреть на картины как никто другой. Смотреть не только глазами, но и сердцем, в контексте времени и жизни, я бы сказала. До сих пор помню, как она увлечённо рассказывала мне, почему у римского солдата, охраняющего несчастных распятых на крестах, на копье губка. Или что могло случиться с девушкой, читающей на картине письмо, за полчаса “до того”. Кто тогда мог знать, что она проработает во Львовской картинной галерее немало лет и станет настоящим профессионалом-музейщиком...
Отличное чувство юмора, самоирония – ещё одно замечательное качество нашей Люды. Это в её хорошенькой головке родилась идея издания рукописного юмористического журнала. Назывался он “Czasopismo s fiolem dla oslabionych umyslowo“. Вот уж где Люда развернула свои таланты – в стихах комментировала события нашей студенческой жизни, делала иллюстрации-коллажи, вырезая разные вещи из цветных журналов. Конечно, мы все посильно помогали, но всё же без нашего неформального лидера и её идей журнала бы просто не было.
После окончания курса мы с нею оказались в разных странах, империи и федерации рушились, нас друг от друга отделяло всё больше границ. Но когда мы через много лет встретились, то наши бесконечные разговоры возобновились с полуслова, как если бы мы не расставались никогда.
В блог Людмилы я вот уже второй год “захожу” каждый день. Читаю её глубоко личные, истинно оригинальные посты, рассматриваю замечательные иллюстрации и фотографии. Блуждая по всемирной паутине, вижу, что её мысли живут собственной жизнью, люди их перенимают, цитируют, ведут о них дискуссии.
Знаете ли вы, какую подборку послала мне Люда напоследок, прежде чем жестокая болезнь навсегда отобрала у неё возможность работать на компьютере? Это были прекрасные фотографии облаков, снятых откуда-то сверху. Прощальный взгляд с неба...

Апрель 2010 года Ни