Личная жизнь потерпела крах: Людвиг никогда не женится и не будет иметь собственных детей. Общественная жизнь кончена: глухота мешает ему появляться на публике и поддерживать "нормальные" отношения с современниками. Что ему остаётся? Заново изобретать музыку, идти непроторенным путём. Этим частично объясняется то, что его сочинения стали редки: то, что он умел делать виртуозно, используя проверенные приёмы, в том числе придуманные им самим, то, что он совершил, объединив различные влияния и выведя их на новый уровень, - теперь это его больше не интересовало. "Мы новый мир найдём в безвестной глубине!" - напишет Бодлер 30 лет спустя.

[показать]

Метаморфоза вызревала долго. "Поздний Бетховен" осуществил самые фантастические конструкции в камерной музыке: сонатах для фортепиано и квартетах. Первые признаки проявились уже в Двадцать восьмой сонате (ля мажор, опус 101), над которой он работал полтора года - совершенно необычный срок для него: нужно было соединить несоединимое - обновление музыкального жанра и наследие Баха, контрапункт (наваждение, мука, напасть, с которой он в конце концов мастерски совладает) и простоту мотивов, развивающихся во всё более сложном сочетании. Впервые он употребил, применительно к этой сонате, термин Хаммерклавир: этим немецким словом он хотел показать, что данное произведение предназначено не для классического фортепиано, а задумано для новых возможностей этого инструмента. И указания, касающиеся исполнения Двадцать восьмой сонаты, он даёт на немецком языке.

Ludwig van Beethoven. Piano Sonata No 28 in A major, Op 101

Исполняет Эмиль Гилельс

1 Etwas lebhaft, und mit der innigsten Empfindung
2 Lebhaft. Marschmäßig
3 Langsam und sehnsuchtsvoll
4 Geschwind, doch nicht zu sehr und mit Entschlossenheit

Следующая, Двадцать девятая соната (си-бемоль мажор, опус 106), имеет подзаголовок - "Большая соната для Хаммерклавира". Это не самая популярная соната Бетховена, но самая легендарная, наряду с Тридцать второй (ми мажор, опус 109). И ещё это кошмар пианистов: сложная, монументальная, эта соната-симфония, несомненно, является вершиной всего, что написано для рояля.

В момент её создания Бетховен видел в ней "своё величайшее произведение". Закончив, он объявил одному из друзей: "Теперь я умею писать". Это было словно возрождение из мертвых после долгого периода колебаний. Он написал эту сонату в основном летом 1818 года в Мёдлинге, на лоне природы, которую так любил.

Соната для Хаммерклавира, технически очень сложная, неисполнима для среднего пианиста. "В ней он довёл свой стиль до крайности, - пишет музыковед Чарлз Розен. - Никогда больше он не создаст произведения, где необходима настолько полная сосредоточенность. Это преднамеренная попытка создать новое и оригинальное, неопровержимо великое произведение".

[показать]

Бетховен знает, что вышел за рамки, написал нечто для будущего. "Эта соната задаст работёнку пианистам, которые будут играть её через пятьдесят лет", - сказал он издателю Артарии. А перед Рисом, который должен был опубликовать сонату в Англии, он почти извинялся за сложность своего произведения: пусть печатает её части отдельно, если сочтёт нужным. "Соната создавалась в трудных материальных условиях, тяжело сочинять практически ради куска хлеба, это всё, что мне удалось сделать". Конечно, он завуалировал свои истинные намерения, словно испугавшись своей дерзости: стоит послушать большую фугу из четвёртой части, с простым мотивом, но невообразимо сложным его развитием - как такая музыка могла быть доступна слушателям в 1820 году? Ответ: никак, разве что в частном кругу. Напуганные сложностью пианисты - Черни или тот же Рис - отказывались исполнять её публично. Нанетта Штрейхер старалась её разучить, но через три месяца могла сыграть только первую часть. Только в 1836 году Ференц Лист, единственный человек, способный сразиться с чудовищем и победить его, исполнил эту сонату в Париже.

Существуют романы для романистов, есть и музыка для музыкантов. "Большая соната для Хаммерклавира" отпугивает и сегодня. Но если дать себе право (которое легко получить) постичь её головокружительные красоты, в особенности сосредоточенную глубину адажио, по ней, как по Вариациям Гольдберга Баха или Сонате си минор Листа, можно судить о том, что такое абсолют в музыке: чувственный и лишенный сентиментальности, стремящийся к красоте и переживанию в отчаянном поиске идеальной формы.

Вот это удивительное Адажио:

исполняет Вильгельм Кемпф

Соната полностью:

Beethoven Sonata N° 29 'Hammerklavier' Daniel Barenboim

Из книги Бернара Фоконье "Бетховен"