Мадонна трепетно обнимает меня своими музыкальными руками. Мне тепло. Мне мягко. Я давно далеко отсюда - сколько было выпито, сказано, сколько слов я прокричала, проплакала.

Я вновь вижу это небо бездонное и звезды-звезды-звезды. А в центре нет их, но зато есть милые учителя английского, которые, между прочим, всего как 6 месяцев в Москве. Хотите практиковать мой английский? О, нет, у нас скоро закрывается метро, а камчатковская лимончелла и пиво не выходят... ах, да. И улыбка.

Я увидела ее сразу, еще не успев войти - открытая, красивая, с широкой улыбкой на лице. Я улыбалась ей в ответ скованно и нерешительно. А потом, много часов позже, я увидела ее, выцепила ее из толпы, шепча куда-то в светлые волосы (как жаль, что не в эти увлажненные блеском губы):

- Не подумайте ничего, но Вы безумно милая!

Она благодарит меня сбивчиво, уходя. Уходя с этим небритым мужчиной. Уходя назад в свою компанию где три на три, а на столе уже как минимум вторая башня пива.

Мадонна несет меня вперед. Я словно парю на воздушной подушке, мне легко, я не чувствую шагов, не чувствую, как ноги быстро-быстро несут меня вперед...

Они прыгают, радуются, кричат и визжат, а мы не понимает всеобщего веселья, потому как все песнисливаютсяводну, и не разобрать какая-что. Мы сидим и молчаливо общаемся, и мне страшно - молчать.

Но все разрушается.

"О боги, эта шаурма - самое вкусное, что я когда-либо ела".

Время три ночи.

Спать...