О Вячеславе Бутусове:
"Тогда начинался самый жуткий период в его жизни, пять или шесть лет ужаса. Он не бывал на репетициях, репетиции шли без него. Спал по восемнадцать часов в сутки, мучился, суицидировал и прочее... С после "Разлуки" и до 91-го где-то года. У него были очень обострённные, незащищённые реакции. Слава - идеалист большой по отношению к людям, так воспитан. Для него истинное лицо человека всегда открывалось с большой травмой. И о женщинах он как-то уж совсем хорошо тогда думал. Слава очевидно никогда всерьёз не мечтал переустроить сей мир, а больше ориентировался на поиски в нём какой-то ниши, необитаемого острова или с друзьями, или с близкими людьми, любимой женщиной. С которыми всего окружающего просто не будет".

"Что касается Славы, у него определённых взглядов не было и нет. В том смысле, что вообще нет. Можно по-разному это оценивать, но для меня он скорее святой, чем гидроцефал".

"У Бутусова сложились удивительно тёплые отношения с ребятами из "Аквариума". Запись продвигалась на редкость удачно, и в студии даже начали вестись разговоры о том,чтобы в таком составе(Бутусов-Сакмаров-Зубарев-Рацен плюс кто-нибудь ещё) ездить на гастроли. Узнав об этом Гребенщиков сказал музыкантам, что они делают большую глупость. Это, мол, означает не просто сменить женщину, а поменяться ею с другом. Бутусов, увидев, что БГ начал высказывать недовольство, тут же отошёл в сторону. К Гребенщикову он относился с почти священным трепетом".

О работе над "Титаником на Фонтанке":
"За последние три года стало очевидно, что гитарную музыку наш народ понимать либо не может, либо не хочет. Поэтому настал момент дать ему несколько ностальгических воспоминаний о 1988 годе. Аранжировки "Титаника должны были быть узнаваемыми и запоминающимися".

О работе над альбомом "Крылья":
Идея построения записи была в её неподотчётности. Музыканты вместе с набросками песен получали полную свободу действий. У них было достаточно времени, чтобы подумать над своими партиями, они работали без постороннего воздействия, как это случалось прежде в ситуациях с Самойловым или Белкиным. Нам хотелось исследовать резервы и пределы возможностей каждого и группы в целом, чтобы понять на будущее, есть ли необходимость специально приглашать на запись каких-либо посторонних музыкантов".

"Как это часто бывает с затянутыми альбомами, с выпуском "Крыльев" мы опоздали. "Крылья" давались очень тяжело - как никакой другой альбом. Честно говоря, материал "Крыльев" достаточно достоверно отображал тогдашнее полуистерическое состояние - и Славино, и моё".

О презентации "Крыльев":
Мы ошибочно поддались инерции, заставлявшей до этого все наши группы проводить презентации в Москве и открывать с них тур. Эта традиция была создана попсовиками, у которых фонограма звучит совершенно одинаково на первом концерте и на тридцатом, в Перми и в Москве. Мы наконец-то поняли, что не должны оглядываться на этих людей и можем позволить себе идти своим путём. И ничего страшного после этого не произойдёт - ни разорения, ни голода, ни варёного риса с уксусом".

О журналистах:
"Сегодня наши журналисты чувствуют себя особенно хорошо, только кого-то похоронив, поплясав на его могиле и пописав на неё. Без этого они считают себя как бы несостоявшимися. Большая часть их не верит ни во что, кроме денег, да и в те не особенно верит".

О житье в Чехии:
"Там я писал стихи, чувствуя, как с меня сходит весь негатив, приобретённый в Москве за последние три года. У меня появилась уверенность в собственных силах, необходимая жёсткость, образность мышления. Я посетил в Праге кучу рок-концертов и постепенно начал "отмокать". Вернувшись домой, я почувствовал себя как заколдованный и впервые поверил, что никакая сила здесь не сможет меня сокрушить. Впервые за много лет мне всё стало по х*й..."

Перед "Яблокитаем":
" За подобную смену пристрастий огромную благодарность следует сказать группе "Аквариум" и тому культурному посланию, которое она несёт в себе и своих музыкантах, по ряду субъективных и объективных причин не всегда находящих отражение в творчестве самой группы. Традиции духовного наследия 1960-х и 1970-х годов, сохраняемые многими членами этого коллектива, в каком-то смысле являются значительно большим достижением, чем та музыка, которую они в последнее время играют".