Вчера в 10 вечера на Северном вокзале. Подошла пригородная электричка, в неё зашли/залезли/запрыгнули пассажиры, послышался сигнал закрытия дверей и... Сигнал продолжал звучать – дверь нашего вагона всё еще не была закрыта. В ней растопырился, как мог, рослый негр, а у него под мышкой проскакивали запоздавшие сородичи.

- Ахаля калябаляма! – вдруг послышалось с ближайшего эскалатора, что в переводе, должно быть, означало: «Подержи ещё, мы тоже бежим!»
- Калябаляганамада каманада! – ответил им геркулес, – «Держу-держу, бегите уже скорей!»

По эскалатору бежала целая африканская деревня. Переваливаясь и перескакивая с ноги на ногу, второпях спускались толстозадые негритянки в пёстрых балахонах, с платками на голове и с котомками в руках. Сигнал всё звучал, раскоряченный в дверях геркулес изо всех сил напряг мускулы. Пол африканской деревни пролезло у него под мышкой. Одна мадама застряла – зад не пролез. Тщетно геркулес дёргал двери, пространство, наоборот, сузилось, и дама осталась снаружи. Вместе со второй половиной африканской деревни. Тут начался обряд прощания, словно электричка шла в Африку. Те, что заскочили внутрь и те, что остались снаружи, посылали друг другу печальные взгляды через стеклянные двери электрички и махали руками.

- Хамалякабанда абарада! – кричали оставшиеся, что означало, видимо, «Мы встретимся, мы обязательно встретимся!»
- Маракабаляна гама! – отвечали им сородичи изнутри – «Мы никогда вас не забудем!»
Электричка тронулась.

Я не знаю, где взять примеры свободы и равенства, а вот пример братства во Франции найти довольно просто. У представителей африканской деревни.