Передозировка

Глава 6: Роль для Каждого

- Ты?.. - резко приподнявшись в кровати, мальчик повернул голову в сторону двери, и темные волосы, спав на лицо, скрыли неподвижные голубые глаза. - Не молчи… я знаю, что это ты. Так ядовито и горько больше никто не пахнет, и никто, кроме тебя, не останавливается в дверях и не молчит.
Стоявший возле дверей Брэндон подошел к кровати и, присев на нее, осторожно погладил мальчика по щеке.
- Анри, все, что я мог бы тебе сказать - ты уже знаешь, - улыбнулся он, постепенно прикасаясь к щеке всей ладонью, чувствуя под ней теплую мягкую кожу. - Тебе холодно?
- Нет… мне нравится, когда в комнате прохладно и пахнет свежестью.
- Хочешь, помогу тебе встать и подойти к окну? - отстраняясь, тихо спросил Брэндон. Он смотрел и прикасался к Анри совсем не так, как к остальным, потому что считал его последним осколком своей человечности, заключенным в единственном невинном и искреннем создании, ничего не знавшем о его жестокости.
Анри кивнул, приподнимаясь и протягивая Брэндону руку. Взяв ее, Брэндон помог ему встать и, придерживая за спину, провел через комнату к большому окну. Он распахнул тяжелые шторы, и в комнату тут же ворвался холодный лунный свет, льющийся из полной луны, словно запутавшейся в кронах деревьев. Открыв окно, Брэндон положил руки на плечи Анри, подталкивая его вперед, навстречу прохладному воздуху. Легкий ветер медленно окутывал мальчика, пробираясь под его тонкую одежду; гладя изящную шею, так нежно виднеющуюся из-за расстегнутого ворота рубашки; опускаясь вниз, падая на пол, касаясь босых ног.
- Ты чувствуешь? Вероятно, это прекрасно… - Брэндон присел на колени рядом с Анри, держа его за руку. Обхватив за запястье, он протянул ее к луне, висящей за окном. - Сегодня полная луна.
- Да… - улыбнулся Анри. Он не видел луны, но, казалось, чувствовал ее свет на своей кожей, а улыбающимся походил на юное и хрупкое создание, оставленное на земле кем-то свыше.
- Жестокая и молчаливая.
- Нет… прекрасная и величественная, - уверенно сказал он, не соглашаясь с Брэндоном. В его неподвижных голубых глазах отражалась луна и, казалось, постепенно тонула в них.
- Ты видишь иначе, - Брэндон, расправив его ладонь, провел по ней своей и переплел пальцы, опуская руку и прижимая ее к груди Анри.
- Я ничего не вижу… но зато чувствую. Хотя, сейчас, так даже лучше… я все вижу таким, какое оно есть, без лжи оболочки и внешности, - сжимая в своей маленькой ладони ладонь Брэндона, Анри обернулся через плечо.
- Ты и меня видишь совсем другим. И я рад этому… ты единственный, кто знает о том, что есть во мне, глубоко внутри, и оно будет всегда с тобой.
Брэндон, обняв Анри со спины и уткнувшись лицом ему в шею, про себя улыбнулся. Он знал, что это всего лишь то, что он хочет показать: жалкий остаток чего-то хорошего в нем, что он больше никому и никогда не покажет. В глазах Анри, которые пусть и не видят реальности, Брэндон был так же прекрасен, как и эта луна. Ведь и она всего лишь жестокое и холодное создание, лицезреющее раз за разом страдания и боль людей, происходящие в ее свете.
- Брэндон! Там, кажется, в куртке звонит твой сотовый! - в комнату спешно вошла женщина и окликнула Брэндона.
- Пусть звонит, - тут же отстранившись от Анри, ответил тот. - Если что-то важное, то сам потом перезвоню.
- Как хочешь, - женщина ушла так же стремительно, как и зашла, не закрывая за собой двери.
- Хм… я для тебя важнее? - Анри, повернувшись лицом к Брэндону, прикоснулся ладонью к его груди, ощущая спокойное биение его сердца.
- Да.
- Потому что ты знаешь, что я… могу в любой момент…- нерешительно, запинаясь в словах, пытаясь найти те, которые бы не констатировали жестокий факт, а описывали нечто слишком простое и незначительное, Анри поднял руку выше, проводя ею по шее, прикасаясь к лицу Брэндона, обводя пальцами его черты.
- Нет, - перебил его Брэндон, закрывая глаза.
Анри мог бы усомниться в чужих намерениях, но он искренне верил Брэндону и чувствовал в его словах правду.
- Почему тогда?
- Ты сам прекрасно знаешь ответ, - поймав теплую ладонь, легшую на щеку, Брэндон прикоснулся губами к ее внутренней стороне.

- Опа! Какие люди!.. Пришел за мной? - ставя на небольшой столик опустошенный за пару секунд бокал, Мэтью, едва держась на ногах от выпитого алкоголя, повернулся к Брэндону, словно возникшему из тьмы и шума клуба. - Ну, что молчишь? Я же знаю, что ты пришел снова портить мне жизнь! Зачем ты приходишь, если знаешь, что я тебя ненавижу?! - поймав за галстук, Мэтью притягивал его к себе. - Или тебя забавляет это? Смотреть на меня сверху вниз? Упиваться тем, как я беспомощен перед тобой? М? Ждать, когда я потеряю последнюю гордость и в порыве эгоизма буду просить тебя пожалеть меня? А потом платить за это своим телом…
- Нет, ты находишься на моей территории. И если ты так ненавидишь меня, то почему каждый раз сам нарываешься на мое внимание? - хищно улыбнувшись, Брэндон заглянул в глаза Мэтью, в которых отражался помутневший от наркотиков и алкоголя разум. Такой взгляд, безусловно, позволял делать с его обладателем все, что только захочется.
- А все это за твой счет… у меня нет денег… и в другое место я пойти не могу, потому что меня оттуда просто вышвырнут, а здесь все знают, что я твоя игрушка… так что я уже даже научился пользоваться этим, - Мэтью с наглостью смотрел в зеленые глаза, но не видел в них ничего, кроме отражения собственной безысходности.
- Хорошо устроился, - отбросив его от себя на небольшой угловой диван, усыпанный подушками, Брэндон окинул взглядом стоявший рядом столик. - Водка… бренди… мартини… коньяк… виски… абсент… хм, шампанское? Ты действительно неплохо устроился.
Он рассматривал множество бутылок, некоторые из которых были наполовину пусты, а некоторые имели свое содержимое лишь на дне, и среди них валялись бокалы, какие-то бумажки и несколько таблеток. Взяв одну из них, Брэндон увидел на ней изображение бабочки.
- Хах, экстази, - улыбнувшись, он наклонился к Мэтью, держа эту таблетку всего в паре сантиметров от его лица. - Твой желудок такой же крепкий, как и задница.
- Богатая практика, - Мэтью слегка приподнялся и, обхватив пальцы губами, изъял языком таблетку. Проглотив ее, он самым пошлым и театральным образом продолжал облизывать пальцы Брэндона, как собака, лижущая руку хозяина, который кормит ее. Ему даже нравилось это, напоминая некую игру, чьих правил он не помнил, но наличие немалой дозы алкоголя и наркотиков в крови стирали какие-либо принципы. Все, ради чего когда-то это было брошено - больше не имеет смысла. Жизнь слишком бесцветна, и иногда приходится самостоятельно находить для нее краски и раскрашивать ее так, как хочется.
- Какой ты сегодня откровенный. Хотя это не удивляет, ведь ты уже порадовал себя за мой счет, только вот твое тело не стоит так дорого. Но, думаю, вон те четверо мужчин заплатят вполне приличную сумму за тебя, и она покроет часть ущерба, - спускаясь пальцами от губ Мэтью к подбородку, надавливая, Брэндон схватил его за шею и приподнял, поворачивая в сторону весьма шумной компании у барной стойки.
- Нет! - разжав руку на своей шее и освободившись, выкрикнул Мэтью. - Зачем кому-то опять меня отдать? Чтобы еще раз посмотреть, как низко я могу пасть? Не делай этого… если хочешь, то я буду умолять тебя.
Привстав с дивана и опустившись на колени перед Брэндоном, Мэтью положил руки на пояс его брюк и лизнул небольшую пряжку на ремне. Полное отсутствие мыслей отключало гордость, позволяя телу не согласовываться с разумом.
- Не хочу, - взяв его за волосы и оттягивая назад, сказал Брэндон, глядя в безрассудные глаза.
- Я стал слишком жалок для тебя? -щелкнув по пряжке пальцами, Мэтью начал ее расстегивать.
- Нет, - сильнее сжав в руках его волосы, Брэндон заставил его остановиться.
Приподняв Мэтью, он отбросил его обратно на диван. Подойдя и тоже опустившись на диван, Брэндон наклонялся, раздвигая его ноги, удерживая их под коленями; отпуская, проводя рукой по бедру, обхватывая и сжимая ягодицы; упиваясь тем, как изгибается тело Мэтью, поддаваясь навстречу каждому прикосновению. Притянув его ближе к себе, на колени, Брэндон прикоснулся губами к плоскому животу. Откинувшись назад, Мэтью лежал, закрыв глаза, лишь иногда нетерпеливо вздыхая. Подаваясь навстречу прикосновениям, он поднимал вверх край своей майки, оголяя живот.
- Хм… сегодня ты такой нетерпеливый и покорный. Куда интереснее, когда ты сопротивляешься, - Брэндон поймал его за руку и, приподнимая, притягивал к себе, обхватывая другой рукой за поясницу. Безвольное тело, жаждущее лишь прикосновений, искренне и откровенно прижималось к нему, отзываясь дрожью на холодные объятия.
- Мне очень плохо… сделай так, чтобы мне было хорошо… - прошептал Мэтью ему на ухо, тяжело дыша.
- Тебе будет только хуже, - с полным безразличием в голосе ответил Брэндон, удерживая Мэтью и вставая. Закинув его себе на плечо, Брэндон вышел из клуба и направился к лифту. Поднявшись на верхний этаж, он зашел в одну из комнат, находящихся там.
Захлопнув за собой дверь, Брэндон положил Мэтью на кровать и сел рядом, глядя в потолок. Он знал, что сам сделал из обычного юноши это подобие человека, хотя и признавал, что ему нравится, когда Мэтью унижается, прося овладеть им. Это походило на игру, начало которой было заложено давно, а вот конец сбился из-за программной ошибки. Но еще больше нравилось, когда Мэтью сопротивлялся, говоря весьма глупые вещи, обвиняя во всех смертных грехах, но при этом послушно реагировал на каждое прикосновение, отвечая лишь стонами. И сейчас было как-то странно смотреть на него, и даже жаль… Но жалость - это то чувство, которое в Брэндоне если и существовало, то лишь косвенно: в той же мере, что его испытывает коневод, убивающий загнанную лошадь.
От избытка мыслей отвлек Мэтью, лежавший рядом. Брэндон, опустив взгляд на светловолосую голову, наблюдал за тем, как Мэтью все-таки расстегнул брюки и целовал его член: мягко, но нетерпеливо прикасаясь губами, гладя языком, трясь щекой.
Горячая плоть плавно погружалась в податливый и не менее горячий рот. Брэндон слегка сдвинул брови, чувствуя, как усилия Мэтью дают свои результаты.
Отстранившись, облизывая губы, Мэтью лег на живот, стягивая с себя брюки, оголяя округлые ягодицы.
- Пожалуйста… возьми меня… - шептал он, приподнимая бедра, упираясь коленями в постель. Сжимая перед собой в руках простынь, он шире раздвигал ноги, насколько это позволяли сделать не до конца снятые брюки, опавшие к коленям. - Пожалуйста…
- Что ж, ты сам этого захотел, - произнес Брэндон, входя в него, удерживая за бедра.
Мэтью, издав глухой стон, уткнулся лицом в смятую в руках простынь.
Всю ночь Брэндон упивался его юным телом, горячей откровенностью и манящими стонами, будто сам изголодался по этому. Иногда он даже задумывался о том, что без Мэтью чувствует себя каменным, а с ним - словно получает часть его чувств. Но, какими бы яркими и громкими ни были стоны, как бы откровенно тело не прогибалось от удовольствия, Брэндон чувствовал нечто глухое и тяжелое, словно Мэтью забылся в глубоком и тошном сне, а его тело и душа были далеко друг от друга.

- Больно? - приблизившись к Мэтью, Брэндон обнял его со спины, устроив свою ногу между его, и уткнулся носом в светлые волосы, вдыхая с них горько-сладкий запах табака и шампуня.
- Конечно, больно… у меня все тело ноет! - дернув плечом, которое Брэндон хотел поцеловать, но успел прикоснуться к нему лишь дыханием, Мэтью попытался отстраниться.
- Ты же сам просил не останавливаться, хотя уже и сбился со счета, сколько раз кончил.
- Замолчи! Мог бы и понять, что я пьян и явно не отдаю себе отчета в происходящем.
- А когда я встал и пошел в душ, а ты приперся ко мне и просил продолжить там же, ты тоже не отдавал себе отчета? - Брэндон прошелся руками по телу Мэтью, сильнее прижимая к себе, чувствуя, как напрягаются его мышцы.
- Что?! - выпалил Мэтью, прогибаясь в спине и пытаясь оттолкнуть его. - Не помню ничего такого!
- Вообще странно, что ты помнишь хоть что-то.
- Черт… что я еще сделал? - приложив ладонь к лицу и крепко закрыв глаза от ожидающегося стыда, Мэтью глубоко вздохнул.
- Хм, если не считать воплей о том, чтобы я "любил тебя" и какой-то не особо разборчивой чепухи на тему того, как ты меня ненавидишь, то все как обычно. Мне даже понравилось… ты все такой же узкий.
- Извращенец! Это у тебя просто слишком большой!.. - закусив губу, Мэтью ударил Брэндона через плечо и для большей убедительности попытался пнуть ногой.
- Ха-ха, но ты не жаловался, - усмехнувшись, Брэндон поймал его за руки и практически одним движением повернул к себе лицом.
- Заткнись! Кхм… надеюсь, я за все с тобой расплатился? - Мэтью отвел взгляд в сторону, стараясь ни под каким предлогом не встретиться со взглядом Брэндона, хотя тот и был так близко.
- Нет, - ответил Брэндон, улыбаясь краем губ. - Целая ночь секса, это, конечно, неплохо, но для полной оплаты требуется еще парочка.
- Чего?! Чтоб тебя! А ты не рассыплешься? Ладно тебя на эту хватило, при твоем-то возра… - вспылил Мэтью, но Брэндон не дал ему договорить, закрыв рот поцелуем, жадным и властным.
- Прекрати! - задыхаясь, Мэтью пытался вырваться. Этот поцелуй словно пожирал его дыхание, вновь затмевая разум.
- Разве ты не хочешь быстрее отдать долг? - облизнувшись, Брэндон лукаво посмотрел в светло-голубые глаза, в которых дрожала некая боязнь, тесно переплетенная с сомнением.
- Нет! У меня все болит… - бросил Мэтью, отворачиваясь от него.
- Что-то не так? Раньше боль тебя никогда не останавливала, - отпустив его, спросил Брэндон, отводя длинные светлые пряди от его лица. Все-таки он видел нечто иное в этом сопротивлении, ведь Мэтью, всегда горевший яростью и мерцавший множеством различных чувств, сейчас был другим, словно на душе у него было не просто неспокойно, но и пусто.
- Я кое-что вспомнил… спасибо, что не отдал меня, - Мэтью переборол себя, поднимая взгляд.
- А где же гневные речи о том, как ты меня ненавидишь? - проводя рукой по его лицу, Брэндон удивленно приподнял бровь.
- А ты никогда не думал о том, почему я могу тебя ненавидеть и вообще так говорить? Хотя… тебе все равно, каково мне, - откинув от себя его руку, Мэтью привстал и сел на край кровати.
- Если бы мне было все равно, то я бы даже не подошел к тебе, - ответил Брэндон спокойным и серьезным тоном, ложась удобнее на боку и подпирая голову рукой. Его "не все равно" слегка отличалось от общепринятого понятия, но зато имело в себе как минимум заинтересованность, а порой только интерес и способен двигать людьми.
Многоминутное молчание нарушилось лишь единственным и коротким всхлипом. Стерев с лица тонкую линию, оставленную горячей слезой, Мэтью повернулся к Брэндону, чувствуя на себе внимательный и изучающий взгляд, словно облизывавший спину. Мэтью слегка дернул плечом, чувствуя себя неуютно, но, тем не менее, этот взгляд ему нравился: он был обыденным. Именно таким взглядом Брэндон всегда смотрел на него с самой первой встречи, и именно из-за этого же взгляда Мэтью когда-то и подошел к нему.
- Ты даешь мне крылья, а потом обрываешь их… зачем? - тихо спросил Мэтью, наклоняясь к Брэндону.
- Чтобы ты знал, что это реальность, - и тот прикоснулся рукой к длинным прядям светлых волос, свисающих над ним.
- Это жестокая реальность…
- Она одна, и другой не бывает. Все остальное - лишь иллюзия.
- Значит, ты тоже иллюзия.
- Возможно.
- А я просто сошел с ума, и ты мне кажешься.
- Тогда почему ты боишься меня?
Вопрос заставил Мэтью замереть, широко распахнув глаза. Брэндон знал, что Мэтью испытывает страх, находясь рядом с ним; боится каждого прикосновения и облегченно вздыхает, если оно не приносит боль. Этого страха не было раньше, либо же он был менее заметен в страстных сопротивлениях и гневных словах. Тогда в глазах горел огонь, готовый на что угодно, лишь бы утолить свою жажду и гореть еще сильнее.
- Потому что я смог взглянуть на тебя более трезво… и ты совсем не такой, каким казался мне, - отстранившись, Мэтью сел, глядя на множество складок смятой в руках простыни.
- И каким же ты меня представлял? - приподнявшись и приблизившись к нему, Брэндон обнял его со спины, через плечо глядя на руки, с силой сжимающие простынь.
- Тогда ты виделся мне загадочным человеком со своими странностями, и в какой-то степени мне даже нравилось это, но после того, как ты принес мне столько боли, унижая и заставляя прогнуться, я понял, что ты чудовище. Возможно, раньше я так и говорил в шутку… но это оказалось правдой. Ты - чудовище.
- Знаешь, у меня есть к тебе один вопрос, - слушая его, Брэндон почему-то подумал о чем-то своем, словно вспомнив о весьма важной ему вещи. Некогда он уже слышал подобное, но так и не смог увидеть смысла. Каждый обманывает сам себя, пытаясь увидеть в нем что-то хорошее, а после разочаровывается, не видя этого, но важно было совсем другое. - Что бы ты чувствовал, если бы знал, что единственный дорогой и близкий тебе человек скоро должен умереть?
- Что? При чем здесь это? - попытавшись обернуться, громко спросил Мэтью. Он поделился своими мыслями и переживаниями, а его спросили о том, что, на первый взгляд, никак не связано с его выводами.
- Просто ответь. Ты ведь в состоянии чувствовать, и сейчас твои чувства особенно обострены, - настаивал на своем Брэндон, желая услышать ответ именно от того, кто обманывался, не видя в нем чудовища.
- Не знаю… наверное, я бы постарался быть с ним рядом или же попытался хоть как-то помочь, - ненадолго задумавшись, ответил Мэтью. В груди неприятно кольнуло от такого вопроса, ведь нет ничего хуже, чем знать, что скоро лишишься дорогого и близкого человека.
- Я спросил тебя о том, что бы ты почувствовал, а не сделал.
- В такой ситуации нужно не чувствовать, а действовать! Пытаться отсрочить этот момент до последнего и быть рядом! - уверенно сказал Мэтью, хотя его голос и дрогнул. Ему оставалось только догадываться, почему это интересует Брэндона, но он рассмотрел это по-своему.
- А если ситуация безысходна? Если ничего нельзя изменить, и результат неизбежен?
- Даже если знаешь, что обречен, все равно нужно стараться! Потому что, опуская руки, теряешь последний шанс что-то дать этому человеку. Я бы тогда чувствовал себя как никогда одиноко… и было бы гораздо больнее от того, что я ничего не делаю.
- Хм… а еще? - задумавшись, Брэндон прикрыл глаза.
- Было бы грустно и больно от этой безысходности каждый раз, когда бы я видел этого человека, но я был бы рад, если бы он не чувствовал себя одиноко и знал, что я рядом. Хотя я не могу быть уверенным, и мне остается лишь предполагать, ведь я никогда не сталкивался с таким, зато я могу сказать, что чувствует человек, потерявший того, кто ему был очень дорог.
- И что же?
- Обиду.
- Почему?
- Потому что не смог предотвратить это и потерял все вместе с частью своего сердца, живя при этом с невыносимой болью в душе от того, что находишься рядом с другим… и знаешь, что он отобрал все, убив… - спокойным и размеренным тоном говорил Мэтью. Он уже принял то, о чем говорил, как факт, и даже смирился.
- Так ты знаешь? - Брэндон положил руки ему на плечи, гладя их.
- Да… - вздохнул Мэтью и прикоснулся рукой к руке Брэндона, поглаживающей его шею.
- Давно?
- Сравнительно… я просто догадывался, а сейчас ты оправдал мои догадки, - снова вздохнув, Мэтью расслабленно подался назад. - Но мне почему-то стало все равно… тебе это простительно.
- Потому что я чудовище? - усмехнулся Брэндон, проводя ладонями по его груди, чувствуя на коже небольшой шрам.
- Да, и просто потому что сейчас я знаю - неважно, как я ценил ее и прочее, она-то меня так не любила. Кроме того, она сомневалась во мне и моем предложении о свадьбе, ведь у нее был тот, кого она любила и от кого ждала ребенка. Она сомневалась, потому что все еще встречалась с ним, а я был проходным билетом в лучшую жизнь, ведь я из хорошей семьи и у моего отца прибыльная компания… Тварь… так ей и надо, - улыбнувшись краем губ, Мэтью запрокинул голову назад, прижимаясь спиной к Брэндону и закрывая глаза от приятных ощущений того, как теплые губы касаются его шеи.

Продолжение следует...