Agosto.
Contraponientes
de melocotón y azúcar,
y el sol dentro de la tarde,
como el hueso en una fruta.

La panocha guarda intacta
su risa amarilla y dura.

Agosto.
Los niños comen
pan moreno y rica luna.

Август.
Персик зарей подсвечен,
и сквозят леденцы стрекоз.
Входит солнце в янтарный вечер,
словно косточка в абрикос.

Крепкозубый, налит початок
смехом желтым, как летний зной.

Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.
Пер. А. Гелескула

Автобиографическая заметка

Мой отец – Федерико Гарсиа Родригес, мать – Висента Лорка Ромеро. Я родился в Пастушьем Ключе, одном из селений гранадской равнины. В семь лет меня определили учиться в монастырскую школу в Альмерии; тогда же я начал заниматься музыкой. Сдав экзамены, я заболел – так, что едва не умер; у меня сильно болело горло, и я не мог говорить. Как –то я увидел свою распухшую физиономию, а так как говорить я не мог, пришлось писать, и я написал свое первое – юмористическое – стихотворение, в котором сравнил себя с толстым Мулей Хафидом, марокканским султаном…..


Из интервью.

- Что в твоем характере от отца?
- Страсть.
- А от матери?
- Ум.
- Скажи еще что-нибудь о своих корнях.
- Я не цыган.
- А кто?
- Андалузец, это не одно и то же, хотя в каждом андалузце есть что-то от цыгана. Цыганство для меня – литературная тема и одна моя книга. Все.
….

…В детстве я ощущал себя единым с природой. Как все дети, я думал, что все вокруг – всякая вещь, стол, стул, дерево, камень – живое. Я разговаривал с ними, любил их. Возле нашего дома росли тополя. Как-то вечером я вдруг услышал, что они поют. Шелест тополиных листьев, колеблемых ветром, показался мне музыкой. И с тех пор я часами слушал их песню и пел – вторил ей… Но вдруг однажды замер, изумленный. Кто-то звал меня по имени, по слогам: «Фе – де – ри – ко…» Я оглянулся – никого. Я вслушался и понял. Это ветер раскачивал ветви старого тополя, и мерный горестный шелест я принял за свое имя…

La tarde equivocada
se vistio de frío
Detrás de los cristales
turbios, todos los niños
ven convertirse en pájaros
un árbol amarillo.
La tarde está tendida
a lo largo del río.
Y un rubor de manzanas
tiembla en los tejadillos.

Студят вечернюю тишь
Дни - ветрогоны.

Дети глядят из темниц
В мир заоконный,
где превращаются в птиц
желтые клены.

Вечеру в зябкой воде
что-то не спится.
Яблочый отсвет зардел
на черепице.