Работы у меня практически никакой,  нынешнее руководство газеты я не видела со дня последней планерки, то есть с 21 апреля, заместители шефа отдела с 10 июня в "СЭ" не работают, сам отдел информации фактически прекратил существование, как и некоторые другие отделы, и никто не знает, что будет дальше. Поэтому что-то делаю в вялотекущем режиме, не очень понимая, кому это нужно и зачем вообще я это делаю. 

Тем не менее, очередной собеседник. Юрий Аселедкин - как я уже писала. До спорта мы с ним пока не дошли (в смысле я не дошла - в расшифровке беседы). А то, что не спорт - это такой "Голышак-стайл", что само по себе в гомеопатических дозах и неплохо, наверное.

"...Наше знакомство с Карандашом началось с дичайшего скандала в Брянске в 1977 году. Перед нашим выступлением должна была быть 40-секундная клоунская реприза, чтобы мы успели вынести и расставить реквизит, а Карандаш на манеж не вышел. И даже не дал отмашку оркестру, чтобы тот заполнил паузу какой-нибудь музыкой. Пришлось готовиться к выступлению в гробовой тишине, дико торопясь – это ж ужасно, когда тишина в манеже. В итоге весь номер пошел комом: один из наших артистов делал с подкидной доски тройное сальто прогнувшись, но на отталкивании произошла подсечка из-за которой вместо того, чтобы вылететь под купол, человек вылетел всего метра на три. Пришлось ловить его в охапку – чтобы не разбился. Поймать я его поймал, но снес себе всю надкостницу. Везде кровь, все хлюпает. Вот все и вышли из себя - разорвать Карандаша были готовы. Я, помню, орал, едва уйдя за кулисы, что в гестапо с людьми обращались лучше, чем он - с артистами. А в цирке он в то время был царь и бог - народный артист СССР, как-никак. 

После выступления мы, помню, сидели и вслух размышляли, куда идти. Понятно ж было, что в цирке после всего, что было сказано вслух, уже не останемся. Тут пришел инспектор манежа и сказал, что Карандаш всех нас требует к себе. Мы пошли на расправу – а куда деваться?

Заходим, а Карандаш нам с порога и говорит: “Нет, ну я понимаю, работа у вас нервная, трюки отрывные... Давайте что ли накапаем по 25 капель?”. Отодвигает занавеску, а там на подоконнике в ряд семь бутылок коньяка...

Вот так и началась наша дружба на много лет. А водителем у Карандули (мы так его называли) я стал, потому что во всем цирке был единственным, кто не пил.  И права имелись. Куда мы только на 21-й “Волге” Карандаша не ездили, когда вместе работали в Симферополе! Один раз поехали в Евпаторию и нас по дороге остановили. А в машине 11 человек. Когда гаишники увидели Карандаша, сбежались все – он был дико популярен в те годы. Про мои права никто не спросил даже"