Все три месяца, что мне было велено лишать свой организм запрещенной врачами-кровососами пищи, я непрерывно ломала голову, стараясь заранее понять: на чем же я сломаюсь? И этот момент, наконец, настал. Хотя писать я собиралась о другом вообще-то.

Думаю, что с фигурным катанием я пока завязала до марта, так что этот пост - заключительный в этом году скорее всего. Ссылки на завтрашние газетные материалы (два) повешу сюда же, но уже после того, как прилечу в Стамбул. И заранее прошу прощения за возможные ляпы и ошибки, которые, как мне кажется, просто обязательно должны в этих материалах быть. Как-то уже тяжеловато вернуться в отель в 12, уехать в аэропорт в 4, прилететь в  8 и дописывать то, что начато в 6. А в 5 часов дня снова ехать тем же аэроэкспрессом в тот же терминал Д...

И вот только сейчас, сидя напротив гейта и прихлебывая из котелка я поняла, что не написала кучу всего, что хотела. Например, о пустых трибунах. Замечательный Олимпстрой, развернувшийся в городе-олимпийском-герое во всю свою  небудуговоритькакую ширь, придумал дурацкую систему ваучеров, которые надлежало менять на билеты. Жена нашего корреспондента в Сочи Леши Евстифеева как раз такой ваучер и приобрела, оповестив всех подруг, что будет смотреть фигурку живьем в олимпийском дворце. Предвкушала неделю. А неделю спустя выяснилось, что ваучеры меняют в закрытой зоне, куда без аккредитаций не пропускают.  

И так было со всеми. Билеты реально были распроданы под ваучеры, но поменять одно на другое не было ровным счетом никакой возможности. И купить билет было нельзя. Тот самый билетный офис, о котором говорила в интервью Лена Водорезова если и существует в "большом" Сочи, его адреса не знает никто. 

Про пары я, собственно, все написала в материале. Все, что считаю нужным. Вот отрывок:

"...Сами спортсмены, разумеется, не виноваты в том, что им выставили именно такие оценки.  Но судейская услуга получилась медвежьей. Потому что сумма баллов чемпионов, горящая на табло, выглядела в этой ситуации, как позорное клеймо: заставляла думать о том, что у Базаровой и Ларионова украли совершенно честно завоеванную победу. Что подобные “подачки” рано или поздно бывают в фигурном катании наказуемы. И что у России по большому счету нет никакой первой пары. А есть всего лишь неплохо катающиеся спортсмены, которые начинают рассыпаться на глазах, едва конкуренция становится относительно жесткой. Ведь именно так произошло и на этапе “Гран-при” в Москве, где Волосожар и Транькова вывели в чемпионы, несмотря на то, что в произвольной программе спортсмены сорвали все ключевые элементы..."

И еще я бы освободила от отбора Веру Базарову и Юрия Ларионова. В материале объясняю, почему.

И немного от Виктора Кудрявцева:

"...- В кругах болельщиков почему-то бытует мнение, что как только на один лед с нынешними лидерами выйдет Евгений Плющенко, все сразу испугаются и начнут срывать прыжки.

- Очень сомневаюсь. Исполнение сложных прыжков у довольно большой группы одиночников сейчас находится не просто на хорошем уровне, а, я бы сказал, на стабильно хорошем. Что такое правильная техника? Это заход на прыжок и выход из него. В идеале все стремятся добиться того, чтобы не терять на прыжке скорость. И это успешно получается у многих. Они прыгают с длинными выездами. За такое исполнение судьи дают дополнительные надбавки. Кто-то, возможно, при виде Плющенко и дрогнет: упадет или оступится. Но не думаю, что это произойдет со всеми соперниками сразу..."

Еще мне очень навязчиво кажется, что одна из пар Марины Зуевой уйдет от нее к Игорю Шпильбанду сразу после чемпионата мира. Еще мне понравились Боброва и Соловьев, несмотря на их падение. Они катаются за-во-ра-жи-ва-ю-ще. А меня трудно удивить. Хотя на репортаж они, наверное, обидятся... 

И ужасно несправедливо продавать за такие деньги столь малое количество вина в терминале Д. Хотя, все познается в сравнении. Утренний путь из отеля в аэропорт в Сочи занял 6,5 минут. 1200 рублей. Олимпийская столица, хуле...

В общем, если есть вопросы - я завтра буду иметь время на них ответить.

А сломалась на собственноручно приготовленном штоллене. Это - чума! (недоеденное лежит в чемодане)