Занимаюсь доведением до ума книжки о тренерах, ибо сегодня выяснилось, что на финал Кубка мира по пятиборью в Лондон я не поеду и работы на ближайшие пару дней не предвидится никакой. 

Соответственно, взялась перечитывать то, что уже написано. И поняла вдруг, что все эти великие - не только одинаковы по многим своим  профессиональным взглядам. Есть еще одна ужасная закономерность: многие из них страшно тяжело уходят из жизни. Причем распространяется это большей степенью на тех, кто по каким-то причинам был отлучен от любимого дела. И болеют тяжело, и умирают мучительно.

Не думаю, что так происходит только в спорте. Почему-то уверена, что и в других профессиях с великими происходит то же самое. 

А вот часть предисловия к этой пока еще не законченной книжке 

...В 1996-м  мой отец – выдающийся тренер по плаванию Сергей Вайцеховский - попал в больницу в Вене после очередного инсульта, неизвестно какого по счету. К тому времени он уже не двигался. Не говорил. Никого не узнавал и ни на что не реагировал. Компьютерные томографы показывали, что головной мозг полностью разрушен. Последнее, что сделали для отца австрийские врачи – сложную полостную операцию: вывели из желудка специальную трубку для искусственного питания, поскольку самостоятельно он уже не мог сделать даже глотка воды. Спустя неделю, выписывая тяжелого пациента домой, доктор несколько виновато, как всегда бывает, когда врач отдает себе отчет в непоправимости происходящего, сказал мне и маме:

- Мы уже погрузили вам в машину специальное питание. Платить за него не нужно, как и за все лекарства, что я выписал, за шприцы, памперсы, одноразовые пеленки и перевязочные материалы. Там всего с запасом -  на две недели.

- Может быть, я возьму питание хотя бы на ближайший месяц, чтобы маме не пришлось лишний раз к вам приезжать? – переспросила я.

Врач сочувствующе сжал обе мои руки своими и покачал головой.

- Вам не понадобится на месяц. Неделя, максимум – две. Мы сделали все, что было в наших силах, но... Простите, мне действительно очень жаль...

Отец прожил еще шесть лет. Он отчаянно цеплялся за жизнь, хотя и не понимал этого. Его не стало 15 сентября 2002 года. В день 46-й годовщины родительской свадьбы.

Хоронили его там же, в Вене. На знаменитом венском кладбище, где широченные аллеи были залиты осенним солнцем, а под ногами хрустели спелые коричневые каштаны.

У нас не было никаких формальных оснований везти тело отца в Россию. Австрийское гражданство он получил уже в ходе болезни, отказавшись от российского паспорта, как того требовали законы страны. Собственно, это и продлило его жизнь на максимально возможный срок. И я, и мама понимали, что необходимое лечение в Москве нам просто не по карману. Опыт уже был. Пока отец еще мог передвигаться, мы каждое лето привозили его в Москву – лечиться в специализированном военном госпитале в Химках. Один день пребывания там обходился в 120 долларов. Австрия же все предоставляла бесплатно.

Но главное заключалось даже не в этом. Я больше всего боялась, что мама просто не переживет всех унижений и бесконечных вымогательств, которыми наверняка сопровождались бы похороны отца в России.  Благо, примеров было более чем достаточно.

Мама и сама сказала: «Не нужно никуда везти. В конце концов, я здесь, рядом. Так будет лучше. И ему, и мне...»

На церемонии прощания, где присутствовали только самые близкие люди, я неожиданно обратила внимание на незнакомого мне пожилого человека в спортивном костюме, потрепанной куртке и кроссовках. Поймав мой вопросительный взгляд, он смущенно улыбнулся и подошел ближе:

- Простите меня. Я, наверное, совершенно лишний тут сегодня. Я – тренер по плаванию. Просто тренер. Работаю с детьми в Линце. В 1989-м, когда ваш отец приехал в Австрию работать, он приезжал в наш клуб. Рассказывал, каким видит будущее австрийского плавания, что для этого нужно сделать. Он тогда произвел на меня очень сильное впечатление. И когда я прочитал в газетах о его смерти, то понял, что не могу не приехать в Вену и не попрощаться с ним.

Отъезд в Австрию и стал для отца концом жизни. Концом смысла жизни – правильнее, наверное, сказать именно так. В 1982-м он был отстранен от должности главного тренера сборной СССР по плаванию, которую возглавлял 10 лет. Какое-то время работал на кафедре плавания, потом возглавил научно-исследовательский институт физкультуры. В 1989-м был неожиданно приглашен на чемпионат Европы по водным видам спорта в Бонн комментировать соревнования на ТВ. И там сразу несколько стран предложили ему долгосрочные контракты. Он выбрал Австрию. Но до самого отъезда бросался дома к телефону, едва раздавался звонок, с надеждой, что его попросят не уезжать, остаться в России, вернуться в плавание...

Той осенью я – уже журналист центральной спортивной газеты – сделала с ним интервью. В нем он мне и сказал: «У меня еще остались тренерские идеи. Хочу попробовать их реализовать».

- В чужой стране? – не подумав, автоматически спросила я.

Отец хмыкнул и отвернулся к окну.

- Ну ведь в своей я никому не нужен.

Первый инсульт у него случился сразу после отъезда...