Ты выбираешь свободу. Свобода становится одиночеством. Тьма идет где-то рядом услужливо подсовывая ответ «никто не нужен». Твоя человеческая часть шевелится и пытается дотянуться до людей. Не хватает. Ты рано становишься циником. Ты занимаешься экспериментами. «Люди – интересные существа, их прикольно изучать». Врать легко. Самому себе так вообще раз плюнуть. Ты строишь свой кодекс. Сродни рыцарскому, построенный на том же цинизме. Только твою человеческую составляющую этим не убрать.
Ты злишься, обижаешься на людей, хотя надо бы – на самого себя. Они, видите ли, ограничивают ту самую… на самом деле иллюзию… свободу. Они хотят, чтобы ты был их человеком. А ты хочешь быть ничьим. Думаешь, что хочешь быть ничьим. Внутри страх. Но ты его никогда не признаешь. Ты же сильный. Сильная личность. Тебе нечего бояться.
Где-то внутри простой нормальный человек сходит с ума от этих экзерсисов. Потому что ему нужно тепло и общение. Нормальное. Без подопытных. Ему вообще много что нужно, что может разрушить выстроенную тобой строгую систему.
Такое возникает, когда раз предали. Или когда справился с тем, с чем не мог справиться по определению.
В один миг ты получаешь странную силу, знание, что ты почти все можешь. Только за это придется заплатить определенную цену. Что-то случается снова, и ты понимаешь, что цена не такая уж большая. Потом ты боишься эту силу потерять. В обмен на просто умение доверять. Не принимать и действовать по-своему, а именно доверять.
Ты начинаешь считать себя избранным. Думаешь, что тебя может понять лишь определенный круг людей. Смешно и глупо. Но тебе сложно отказаться от такой надежной стенки-щита.
Мне проще и хуже. Мне когда-то доказали, что некоторые эмоции просто не нужны. Обида ничего не дает. Поэтому я прощать не умею. Мне просто нечего прощать. Я принимаю факт таким, как он есть. И могу просто взять и вышвырнуть все чувства если снова надо будет через что-то пройти. Депра всё равно ходит рядом. Человек не может жить с пустотой внутри. Только чему-то темному эту пустоту заполнить проще. Многие, к счастью, хоть до этого не доходят. Это тот край, который нельзя преступать.