89.
Возвращаются дворяне к нам опять,
чтобы мусор за холопом убирать…

Январь 2004 г.

Два жутких письма из подмосковной барской усадьбы Середниково пришли в Москву. Одно письмо Президенту В.В. Путину, другое, понятно, мне. Сообщалось в обоих о вопиющем глумлении современных дворян – потомков рода Лермонтовых над местными простолюдинами в духе русского крепостничества.
Восставшие из праха Истории господа – сообщалось в посланиях - под предводительством некого Михаила Юрьевича Лермонтова опять захватили дворянскую усадьбу, когда-то принадлежавшую предкам автора «Мцыри», а после честно отнятую трудящимися. Теперь же незаконно воскресшие призраки старого барского дома, воплотившись в новых русских бояр, выдворив из усадьбы весь трудовой элемент, огородили владения мощным забором и лишили местное население доступа к барскому парку и к барскому пруду – источникам народных моральных ценностей…
Бумаги подписаны жителями прилегающих деревень: Подолино, Жаворонки, Лигачево и т.д. .
Владимир Владимирович от лица президентской администрации попросил господ Лермонтовых прислать ему объяснения. А я так и вовсе не удержался, в Середниково поехал.
Обычно в жалобах от российских крестьян, замученных бедностью, безработицей, стяжателями – заурядно написанных рваным сердитым почерком на пропахшей махоркой бумаге – тяга к моральным ценностям мне еще не встречалась. Потому-то столь не обычная без ошибок и грубых слов компьютерная челобитная с тонким запахом молодой секретарши взволновала меня всерьез.
Расположено Середниково в Солнечногорском районе в 35 километрах от Кремлевской стены. Одна сотка земли стоит здесь только официально до 3 тысяч долларов. А дворцы на тех сотках понастроены такие огромные да изящные с пристройками и с охраной, что который тут барский – с ходу не разберешь!
- Этот что ли? – спрашиваю у народа.
- Не-е, - отвечают, - в этом какой-то милицейский начальник живет. А в том – беженцы из Баку… Районные власти все распродали этим … (нехорошее слово)! – негодует народ. – Лес гектарами вырубают, якобы он жуком зараженный, и все продают!

Торт «Подмосковный» с палочкой Коха
За столь деловую хватку народ не любит начальство, равно как и врачей здешнего туберкулезного санатория и потому с радостью закладывает их прессе.
- Если простудишься, попросишь сделать флюорографию, говорят – плати 300 рублей! А мы же местные, всю жизнь в этом санатории проработали… Они уже все что можно – южанам в аренду сдали. Даже в поселковой администрации коптильный цех открыли! Даже в столовой для туберкулезников южане в подпольном цехе торты «Красный Октябрь» стряпают!
Туберкулезная столовая – убогая обшарпанная коробка – была на ночь закрыта на все запоры при полной светомаскировке. Но мне объяснили, как попасть в тот подпольный цех с черного хода. В грязноватом и пропахшем канализацией помещении двое грузин выпекали какие-то торты, пирожные и коврижки в довольно больших объемах, используя посуду больных.
- Арендуете?
- Нет-нет! Мы тут всего первый день, печем для себя, ничего не знаем! – отвечали вызубрено пекаря. – Не надо! Не надо фотографировать! - и торопливо пытались мне запихать в сумку торт.
В доме администрации смрадный дух копченого мяса и потолки в кабинетах посерели от копоти. Но в мясной цех меня не пустили по санитарным соображениям: «А медицинская книжка у вас имеется?» В кондитерском цехе в том же доме администрации человек семь во главе со старшим-кавказцем плавили шоколад, разливали по формам и паковали в коробки.
- Вы не подумайте, мы здесь не работаем! – стал убеждать меня старший, назвавшийся Романом Аркадьевичем. - У нас тренировочный процесс. Если что-то получится, то потом, может быть, попытаемся выйти на рынок.
Кондитеры «тренируются», как то выяснилось, уж четыре месяца. Но производство левака меня нынче не занимало, так как приехал я освободить крестьян от невозможности доступа к здешним моральным ценностям – к барскому парку и пруду.
* * *
Внесем историческую ясность. Имение Середниково поминается еще с 1623 года. А в 1825-м было куплено Дмитрием Алексеевичем Столыпиным – дедом того самого реформатора Петра Аркадьевича Столыпина (1862-1911 г.г.). А поэт Михаил Лермонтов (1814-1841 г.г.) приходился хозяину усадьбы внучатым племянником по материнской ветке и проводил здесь лета своей юности с 1829 по 1932. В этом месте, согласно преданиям, поэт испытал и первую любовь, и страдания и сотворил свои первые лучшие сочинения.
После изгнания господ Советская власть устроила в том имении лечебницу для туберкулезных больных на 150 коек и назвала ее в память поэта – санаторием «Мцыри». Исторический памятник с прудами и скверами, где (как сказал другой именитый поэт) «харкает туберкулез…» вполне логично был обнесен высоким забором, и местные жители понимающе обходили стороной сей источник моральных ценностей.
И вот в 1992 году в рамках туманной кампании «возрождения национальной идеи» главные корпуса тубдиспансера (покуда не развалились) власти решили передать в аренду дальним родственникам поэта, у которых с Михаилом Юрьевичем общий предок дворянин Георг Лермонт шотландского происхождения. А больных потеснили в примыкающие корпуса. Родственники учинили капитальный ремонт, открыли здесь философскую и Церковно-приходскую школы, дают балы для богатых компаний, снимают фильмы по русской классике.

У мужицкой власти сила велика
- Если так дело пойдет, то и у Зимнего дворца и у московского Кремля найдутся свои хозяева, - размышляют с тревогой в местной администрации, - что теперь, все исторические заведения бывшим отдать? По какому праву они огородили парк? Где людям отдыхать?!
- Так ведь свинячат, небось, в историческом парке? – предположил я, зная норов российского отдыхающего.
- Этот вопрос можно решить! – отвечало начальство, - надо поставить на берегу пруда торговые ларьки и обязать их хозяев убирать мусор…
Вот он – здоровый практичный взгляд купца Ермолая Лопахина на проблему русского вишневого сада!
- Откуда взялись баре?! – негодовали работницы тубдиспансера «Мцыри». – Они хотят вообще закрыть наш санаторий! А вы знаете, как быстро ныне туберкулез по стране распространяется?!
Ну так, еще бы ему не распространяться, если в туберкулезной столовой выпекают левые кренделя и торты…
- А правду сказывает народ, - спросил я работниц, - что у вас в столовой для туберкулезников (где вчера мне пихали торт) кондитерский цех открыли?
- Вы что?! Вы что?! Как можно такое?! – заголосили дамы, чересчур переигрывая.
Помещения тублечебницы – в бывшей барской конюшне - скорее похожи на тюремный лазарет: в маленьких «камерах» со спертым воздухом старые скрипучие шконки, протекающие умывальники, какие-то тряпки-портянки, прогнившие потолки… - снимать, разумеется, запретили.
От так называемого санатория до барского дома аккурат двадцать шагов. Я велел дворовым доложить о моем визите, и меня скоро проводили в будуар к молодой и прелестной дворянке Лермонтовой Марине Михайловне дочери главного арендатора Михаила Юрьевича. Слегка поклонившись, она предложила сесть, выкушать кофе и выкурить сигарету. Неспешно расспросив о делах, и «в каком, мол, полку служили?» - барыня открыла компьютер и вынула текст своего письма В.В. Путину на жалобы жителей деревень: Подолино, Лигачево, Жаворонки, Голиково, Лугино.
После восстановления дома, парка и каскада прудов, поясняют Президенту Лермонтовы, усадьба превратилась в зону отдыха, где люди рубят деревья для шашлычных костров, моют машины…
- Я даже таблички развесила «ПРОСЬБА НЕ СОРИТЬ», - рассказывает Марина Михайловна, а они, представляете, все равно везде сорят и сорят! Мы мусорные баки привязывали цепями к вековым липам, продырявили в тех баках днища, чтобы сделать их непригодными в хозяйстве, но их все равно воруют вместе с цепями! Под каждым кустом – туалет. А мусор мы собираем самосвалами! Поэтому и огородили, но парк запирается только на ночь, а днем – пожалуйста, для всех ворота открыты.
- Тогда почему же люди подписали жалобы?!
Мне показали нескольких подписантов.
- Да мы на коптильный цех жаловались, от него вонь жуткая, - пояснили люди, - тогда нам женщина из администрации сказала: подпишитесь против этого цеха, мы и поставили подписи, - а потом, оказалось, что наши подписи к другому письму приложили.
Вот так и ввели в заблуждение нас с Президентом, но зачем? Да просто из вредности к господам. Когда те обустроили усадьбу, пришел человек: «Я от администрации. Есть предложение убрать с вашей усадьбы всех туберкулезных больных (обрадовал он господ), а на их место завести наркоманов!» Господа округлили глаза. «Да вы понимаете, какие деньги можно от наркомании поиметь?! Эту программу международные фонды будут оплачивать!» Товарища не поддержали, с тех пор у Лермонтовых с поселковым начальством отношения-то и обострились. О выводе тубдиспансера речь уже и не шла. А прямо на усадьбе непонятливых господ Лермонтовых - обозначенной в документах Правительства Московской области особо охраняемой территорией памятника истории и культуры федерального значения - разрешили строить коттеджи. Прямо в сотне шагов напротив старинной церкви 18 века, вырубив липовую аллею, некая гражданка Хромых С.Н., прописанная в Москве, отстроила каменный дворец высотой чуть пониже самого храма, с пристройками и с охранниками. Какие у той гражданки площади не ведают даже в поселковой администрации. «А кто ее знает, она забор все расширяет и расширяет». На жалобы церковных прихожан Косых дала пояснения в поссовет: «В целях повышения экологии – уборки мусора вокруг моего участка мною был перенесен забор от границ моего участка на пять соток земли… В целях повышения экологии прошу разрешить мне выкупить прилегающую землю к моему участку в количестве 10 соток…».
- Но откуда у гражданки Косых С.Н. такие миллионы в наше трудное время, – спросил я в поселковом совете. И мне объяснили, что гражданка Хромых это только по документам, а настоящий хозяин прицерковного особняка Кудоян Арнес Аванесович – работник одной московской прокуратуры.
А-а, ну это другое дело!

Крепостная Россия ХХ1 века

С Михаилом Юрьевичем Лермонтовым арендатором усадьбы Середниково мы спускались к часовенке на берегу речки. Михаил Юрьевич сам построил ее на радость народу, и народ приветствовал барина еще издалека. В этот день было Крещенье, и люди ныряли в ледяную купель. Потом сугревались водкой, тут же свиняча у часовни бутылками, пластмассовыми стаканами, бумагой. Барин лишь грустно помотал головой, и мы пошли дальше.
Михаил Юрьевич кандидат технических наук, атомщик. Жил и работал в Электростали. Имеет около 200 небедных родственников рода Лермонтовых по всему белу свету, которые помогают содержать усадьбу.
- Как мыслите, Михаил Юрьевич, почему русских дворян постиг столь суровый кровавый рок? – спросил я его.
- Наверное, потому, что дворяне не выполнили своей исторической просветительской миссии? – подтвердил он мои догадки.
Да уж, дворянство русское, как известно из классики, в большинстве своем не являло собой образец трудолюбия, благородства и целомудрия, несмотря на свое высокородие. А человеческая Природа, по моим наблюдениям, очень тянется к идеалу, и когда Ею избранные не помогают Ей в совершенстве, Природа их жестоко карает. Природа избавилась от дворянства и от монархии, как от бракованной человечьей прослойки, и коммунистов дефектных сбросила в хлам исторический, и демократы, как показали выборы, оказались для Природы пустышками.
За тысячу лет ни одна власть, ни одна партия не смогла русскому мужику доходчиво объяснить, и не пыталась, и сама то не понимала, что, например, купаться в пруду, связанном с именем великого национального поэта столь же мерзко, как справлять нужду на могилы предков. Значит, и мужика невозможно за то корить, что он всюду за собой гадит – плохие были и есть у мужика воспитатели. Потому и усадьба, где когда-то творил сам Лермонтов, для мужика делового – лишь источник наживы, для пьяницы – уголок веселья.
Крепостнические гены неистребимы. Мужик, конечно, имеет некое представление о моральных ценностях и даже может ими хитрить в письме к Президенту, но постичь и принять сей предмет душой ему не дано. Посему и не стоит роптать на судьбу, она такая, какой мы достойны. Помойки на исторических землях, кренделя из туберкулезной столовой – это то, чего все мы заслуживаем по своему воспитанию. И что нам тот исторический заповедник? Сколько места он занимает на столь дорогих гектарах – ни себе, ни людям. Долой господ! Продать гектары силовикам, цыганам… И неча голову мужику морочить какими-то там духовными ценностями.
Для ясности обозначу: сам я из мужиков, правда, не из крепостных – из северных. Не люблю ни дворян, ни простолюдинов. Но отдельных из тех и других весьма уважаю. Почти наизусть знаю «Мцыри»…