Они вон уже в Москву повезли спектакль. Но я что-то не рвусь идти - 9-ого февраля у нас будет. Но отзывы на форуме какие-то жёсткие: вот, можешь почитать - "Гастарбайтеры на Императорской сцене

25 и 26 января Михайловский театр представил на суд зрителей «Сельскую честь» Пьетро Масканьи, ставшую первой оперной премьерой театра в нынешнем сезоне. Интерес к премьере также подогревался и «импортным» именем постановщика – итальянки Лилианы Кавани, прославившейся, в основном, своим знаменитым фильмом «Ночной портье».

Несмотря на все радужные и восторженные пресс-релизы Михайловского театра, Кавани (филолог по первому образованию, кинодокументалист – по второму), никогда не пользовалась славой признанного оперного режиссёра, хотя и ставила оперы в театре и (большей частью) на ТВ. Она много работала на телевидении, где снимала документально-монтажные фильмы по истории: «Эпоха Сталина», «История третьего рейха», «Женщина в Сопротивлении», «День мира» и так далее. Первые её художественные ленты также были сняты в историко-биографическом жанре: «Франциск Ассизский», «Галилео Галилей». И лишь фильм «Ночной портье» в 1974 году принёс ей известность: в этой психологической драме, следуя за Висконти («Гибель богов») и во многом перекликаясь с Пазолини («Сало, или 120 дней Содома»), она преподносит корни фашизма в подавленности сексуальных желаний, при этом не делая разницы между жертвой и палачом. С небывалым до того эпатажем Кавани поведала некую историю садомазохистской любви бывших узницы концлагеря и гестаповца-охранника, которые оказались бессильны противостоять своим животным страстям. В последующих своих фильмах Кавани так или иначе варьирует мотивы предыдущих картин, однако «вариации на тему» успеха уже не принесли. В её фильмах последних лет всегда превалировали элементы эротики и физиологизма в качестве самоценных зрелищных аттракционов.
Поэтому я с опаской отнёсся к вниманию, проявленному Кавани к творчеству Масканьи, считающегося первым веристом в итальянской опере: для опер веристов (от итальянского “vero” – «правдивый») характерна предельная простота сюжетов, правдивое изображение повседневного быта бедноты, острые драматические коллизии, а также острое внимание к переживаниям героев – всё это подчеркивается утрированно- эмоциональным настроем в музыке. Однако премьера в Михайловском театре показала, что опасаться надо было вовсе не этого.

Начнём с того, что сия постановка сделана Кавани в Италии в начале 90-х годов прошлого века. Впрочем, это ещё не беда: практика переноса разных продукций из театра в театр достаточно традиционна во всех оперных театрах мира – и это, конечно, гораздо лучше, чем лепить дорогие однодневки режиссёров «отечественного разлива»: последнее, разумеется, гораздо дешевле и «гламурнее», однако ни мировую, ни отечественную оперу ничем не обогащает. Хуже то, что постановка Кавани также не представляет собой ровно никакой ценности.

Когда-то (точнее, В 1909 году) в Петербурге театром «Кривое зеркало» была поставлена одноактная опера-пародия «Вампука, или Невеста африканская, образцовая во всех отношениях опера» (музыка В. Г. Эренберга, либретто его же по фельетону М. Н. Волконского), в которой высмеивались нелепые условности и штампы в оперных спектаклях. С тех пор название «Вампука» стало нарицательным для обозначения в оперных постановках всего трафаретного, ходульного и далёкого от действительности. Постановка Кавани ходульна и вампучна: и это в веристской опере, где предчувствие катастрофы и кровавый финал спрессованы, как пружина, в одно действие.

Как только поднимается занавес, взорам зрителей предстают абсолютно реалистичные декорации: площадь, справа чуть в глубине – вход в церковь, слева – жилой дом (художник – Данте Ферретти). Канализационный люк, на массивных фарфоровых изоляторах висят провода между домами (хотя я вовсе не уверен, что в те времена в сицилийской деревушке был хоть намёк на электричество). Балконы жилого дома с постоянно отдёргиваемыми-задёргиваемыми занавесочками (таким образом, видимо, на сцене «идёт жизнь») являют пытливому зрителю новое чудо: пресловутые «хрущовки» показались бы бедным сицилийцам, вне всякого сомнения, раем на земле: ибо за каждой балконной дверью открывается «комната»: от силы, 3-4 квадратных метра. Комнаты-квартиры разделены узкими стенами; на каждый этаж их по четыре штуки. Поневоле подумалось: а не для какого-нибудь блокбастера типа «побег из Алькатраза» делались эти супер-реалистичные декорации: ведь в деревеньках-то на Сицилии люди в собственных домах жили (к чему, кстати, очень часто отсылает сам текст либретто), а «хрущовки» и тюремные камеры – это уже, как говорится, из другой оперы.

Однако не будем придираться к мелочам, ибо в постановке нет главного: работы режиссёра с актёром. Может быть, не так уж и существенно то, что Кавани собственной персоной так никогда и не побывала в Михайловском театре (спектакль «поставила» её ассистент Марина Бьянки) – хотя мне приходилось быть свидетелем того, как сам Франко Дзеффирелли, невзирая на свой почтенный возраст и недомогания, всегда являлся на свои «ривайвлы» – проще говоря, переносы своих постановок на другую сцену – лично. И если ему что-то не нравилось – свет, костюмы, актёры – он буквально «ставил на уши» любой театр.

Мама Лючия у художника (костюмы сделаны по рисункам Габриэлы Пескуччи) уже с утра, в светлый праздник Пасхи, когда ещё ничто не предвещает беды, уже вся задрапирована в чёрное и готова к похоронам сына. Сантуцца ходит «в прикиде» какой-то служанки; падре с расторопностью торговца с восточного базара зазывает народ в церковь…

Я, кстати, неспроста упомянул Дзеффирелли: вся постановка выглядит, как беззастенчивый «закос» под постановки этого прославленного мастера. Упущено лишь главное: жизнь, реальная жизнь народа на сцене – это именно тот момент, когда хористы, исполнители главных и второстепенных ролей вдруг перестают выглядеть на сцене «штатными работниками театра» и чудесным образом становятся героями драмы.

Вот мы и перешли плавно к драме. В Михайловском театре драма (относительно премьеры «Сельской чести») касалась только одного: назначения актёров на премьеру в частности и на все спектакли вообще. «Победила дружба», как любили говорить спорткомментаторы в советские годы: вместо штатных солистов театра премьеру пели солисты приглашённые. Но и здесь нет повода для восторгов – это были не Хосе Кура, не Ренато Брузон и не Роберто Аланья, который не так давно давал в Михайловском замечательный сольный концерт. Увы, нет: на главные партии Сантуццы и Туридду из Москвы пригласили, соответственно, Карину Григорян и Олега Кулько. Первая – солистка театра «Геликон-опера», второй – солист Большого театра.

Карина Григорян от природы обладает очень малым ростом – что, конечно, не криминал. Хуже то, что она (как, кстати, почему-то делают очень многие сопрано, считающие себя «большими актрисами») непрерывно и сильно горбится на сцене – разумеется, чтобы «передать драму». С голосом у гостьи также нешуточные проблемы: она не может озвучить низкие ноты (а их в партии Сантуццы композитор написал немало); у неё очень рыхлый, незвучащий средний регистр и крайне визгливый верх. Голос г-жи Григорян не в силах пройти в зал над оркестром. Глядя на сгорбленную карлицу, выкрикивающую что-то невнятное (с дикцией у дамы также есть явные проблемы), я невольно поймал себя на мысли, что (будь я на месте Туридду) то не просто наставлял ей рога, а бежал бы без оглядки, не попрощавшись даже с мамой. Кстати, лишь она – мама Лючия (точнее, Нина Романова в этой роли) – оказалась единственной профессиональной артисткой на сцене, не только полноценно исполнив вокальную партию, но и создав убедительный и трогательный образ страдающей женщины.

Впрочем, «хорош» (увы, в кавычках) был и исполнитель роли Туридду, г-н Кулько: от его могучего голоса, кажется, вот-вот лопнет организм певца – ибо зажатый судорожно напряжённой глоткой, голос этот совершенно не «летит» в зал. На сцене артист Большого театра абсолютно неуклюж; он движется и «играет» в полном соответствии с незыблемыми законами «вампуки». Но если бы на г-не Кулько заканчивались все вокальные беды этого злополучного вечера! Неизвестно откуда (причём в буквальном смысле) на роль брутального возчика Альфио (мужа красавицы Лолы, который должен петь мощным драматическим баритоном) откопали некоего Методие Бужора – уроженца Молдавии, который раньше пытался петь басом, а на деле являет собой нечто вроде второго тенора из хора – как и положено работнику хора, без «верха» и без «низа». Он ходит на скрюченных ногах, непрерывно пытается прикурить сигарету (чувствуете, как тонко поработал режиссёр?), а его повадки (извините, «сценическим поведением» эти манеры никак назвать нельзя) просто чудовищны.

Не в том ли дело, что этот Методие Бужор когда-то (точнее, семь лет назад) получил премию на вокальном конкурсе имени Елены Образцовой (напомню, ныне – художественного руководителя оперной труппы Михайловского театра)? Получается, что сама Елена Васильевна в качестве «начальника» оперной труппы Михайловского сегодня отрицает все те высокие стандарты, которые когда-то и пропагандировала. Ведь одной из самых выдающихся работ Елены Образцовой в кино стала именно роль Сантуццы в знаменитом фильме Франко Дзеффирелли «Сельская честь», поставленного великим режиссером на основе спектакля театра «Ла Скала». Партнерами Елены Васильевны тогда выступили Пласидо Доминго, Федора Барбьери и Ренато Брузон. «В моей жизни, – писал Дзеффирелли, – были три потрясения: Анна Маньяни, Мария Каллас и Елена Образцова, которая в дни съемок фильма «Сельская честь» сотворила чудо». Эта киноверсия оперы до сих пор считается эталонной во всём мире – как у критики, так и у и зрителей.
Что же случилось со вкусом и музыкальным чутьём великой примадонны? Неужели она считает, что сомнительные постановки с бездарными (но приглашёнными!) солистами стоят того, чтобы унижать штатных солистов труппы – которые, ей-Богу, ничем не хуже? Для чего выдёргивать из других театров Питера солистов первого положения и оставлять их в своём театре без работы? «Гламур», господа. Всё тот же нелепый и ничтожный «гламур». Ну, как же так? – штатные солисты, отечественный режиссёр.. – в таком случае не будет «информационного повода» для публикации в газетах, газетищах и газетёнках. А тут – вот оно вам: итальянцы, москвичи… Потрясная интернациональная халтура получается!

Ведь на выборе солистов вопросы не кончаются: дирижировать премьерой был приглашён некий Даниэле Рустиони (для дирижёра 24 года – этап школярства), который никак, никогда и нигде не зарекомендовал себя в качестве хоть чего-то стоящего оперного дирижёра. Нелепые темпы, нарциссические кривляния на подиуме под музыку, полный «раздрай» между оркестром и сценой. Я с тоской вспоминал Андрея Аниханова (главного дирижёра Михайловского): тот умеет добиваться от оркестра волшебного “pianissimo”, умеет и извлечь из коллектива красивое, пастозное «форте» – а не крикливое фортиссимо, которое своей вульгарностью может соперничать только с оркестром Мариинки. За пультом и на поклонах этот дирижёр превзошёл самого Колю Баскова по количеству кривляний и воздушных поцелуев. Так же, как мог бы это сделать Басков, он провёл и спектакль – а может быть, и много хуже. Хор (и это, к сожалению, уже стало «визиткой» Михайловского театра) звучал отвратительно: даже статично выстроившись на сцене, они неспособны совпасть и по группам, и с оркестром; вновь создалось впечатление, что хористов собрали только вчера.

Что же мы имеем в «сухом остатке»? – увы, ничего. Елена Образцова – сама (в своё время) легендарная Сантуцца – импортировала в Тулу груду самоваров, навербовав в оперу солистов, которые ничем не лучше штатных. В театр привезли старую постановку более чем среднего уровня. Похоже на то, что «поля не видит» сама Елена Образцова. Ей можно простить очень многое – и «вокальные конкурсы», и любовь к не блещущим талантами вокалистам – но нельзя простить вопиюще некомпетентное руководство оперной труппой.

В театре всегда так: бывает, что в постановке что-то не нравится; неважно играет оркестр, плохо звучит хор, или неудачно выступит кто-то из солистов. Но так, чтобы было плохо решительно всё – да ещё после массированной рекламы и нешуточных денежных вложений в театр – бывает крайне редко даже в России. В некотором смысле, конечно, это крупное достижение."

А вот теперь и не знаю - может сходить - дорогие билеты?

Мурашов, а кто писал рецензию? Просто со многим я не соглашусь. За вульгарность оркестра Мариинки автор может и ответить - там очень большая культура исполнения. Аниханова я слушал три раза и все три оркестр играл одно, а он показывал другое. Явно чем-то купленым рецензия попахивает. В отношении Рустиони - мне понравилось. Сельскую честь я в принципе не люблю, но в его интерпертации мне понравилось: опера летящая получилась, устремлённая к финалу, электрическая даже - того и гляди дёрнет. Очень тонко прочуствована инструментовка - даже при фортиссимо слышно каждый иинструмент в отдельности, раньше в Мусоре вообще в оркестре сборная солянка творилась. За фразу "нелепые темпы" любителям музыки вообще голову отрывать надо. Они-то откуда знают, какие темпы "лепые", а какие - нелепые? В одной рецезии на запись "Кандида" под управлением автора я прочитал, что дирижёр не чувстует партитуру и все темпы тяжелы и замедлены. Автор-то лучше,наверное, знает. Так что этот выпад - очередное общее место.
Далее - по поводу Кулько и Бужора соглашусь. Позорище. Хотя Кулько - народный артист, и серенада из-за сцены получилась, в общем и целом его не было слышно. О маме Лючии -правда, только автор, кажется, позабыл, что Лючия - вдова и в чёрном ходить может хоть 24 часа в сутки. О Карине Григорян рецензент, судя по всему, и до спектакля был невысокого мнения. В Сельской она отыграла на 95% процентов - сначала просто раскачаться не могла. В дуэте же была на высоте - от финального проклятия просто мурашки по коже. Она, между прочим, совершенно спокойно перекрывала оркестр, критик ой как лукавит, причём на любой высоте.
Хор, кстати, заслужил овации. Никогда ещё хор Мусора с такой отдачей не звучал: крепко, слаженно и выразительно. За Regina Coeli ему даже браво кричали итальянцы. К тому же, на поклонах аплодисменты были фантастически долгие. Это что же получается, все в театре идиоты, а Весселаго (это же он написал?) один умный? В общем, бред.
Я бы советовал сходить, если билеты не очень кусаются. Если же Образцова решила подзаработать - лучше, действительно, итальянскую видеоверсию купить

Безумный_музыкант, Ясно. Спасибо за развёрнутый ответ. Наверное схожу своё мнение составить... А насчёт мусора - я был там до реорганизации - это было ооочень скучно и непрофессионально. Так что уверен, что это в любом случае будет level up.=)

+

+