Некоторых коллег  раздражает моя манера переиначивать  на свой лад раз и навсегда заведённые трактовки произведений. Столь  привычные и  «обкатанные».

Что ж, грешен. Моё собственное  видение хрестоматийного образа, лермонтовского «Паруса», к примеру, - предстаёт парадоксальным; племя, которое  горьковский Данко выводит к свету, - не достойным его жертвы..

Я глубоко убеждён: вся радость и удовольствие от чтения в том и заключаются, чтобы из года в год открывать  для себя заново литературный шедевр.  И свою тему, которая сегодня стала вдруг для тебя самой актуальной. Какую-то одну-единственную. «свою». строку. Или дождавшуюся твоего «просветления» МЫСЛЬ,

Помню, как потрясла меня своими детскими читательскими впечатлениями о Пушкине – Марина Цветаева. Как завораживающе представила она  бесов, «подругу дней моих суровых», Пугачёва из «Капитанской дочки». На всю жизнь околдовала…

… «Страх и жалость ( ещё гнев, ещё тоска, ещё защита) были главные страсти моего детства….

Бесов я жалела – жалостью высокой, жалостью восторгом и восхищением, как потом жалела Наполеона на Си. Елене…»

 Я уверенно поставил читательские грёзы Марины Цветаевой в свои учебники по литературе. И ни разу не пожалел. Читатели-дети не пожалели тоже.

 Пребывать в постоянном поиске – СВОИХ смыслов. Именно  эта работа и делает из нас ЧИТАТЕЛЯ, ради этого мы, собственно, и берём в руки  КНИГУ.

Я говорю о том, что выразил одной гениальной строкой Афанасий Фет: «Чужое вмиг почувствовать своим».

Это о вдохновении поэта.

Но это – и о вдохновении ЧИТАТЕЛЯ.