Бархатцы – род однолетних или многолетних цветочных культур, насчитывающий более 50 представителей, из семейства Астровые. Родиной растения является Южная Америка (Мексика), откуда в 16 веке колонизаторами оно было завезено в европейские страны, где полюбились очень многим жителям. Эти необычайно яркие и красивые цветки, обладающие высокой декоративной ценностью, можно встретить практически на каждом дачном участке, в садах, в палисадниках вблизи частных домов и даже на балконах многоквартирных домов.
Однако далеко не все знают, что они используются не только для украшения и озеленения территории, но и в народной медицине, косметологии, кулинарии, быту. Лечебные свойства и противопоказания бархатцев определяются качественным и количественным составом обнаруженных в них химических соединений, особую ценность из которых представляют компоненты эфирного масла. На Украине это растение имеет поэтическое название «чернобрывцы», в Германии – «турецкая гвоздика» или «студенческий цветок», в Англии его называют «золото Девы Марии» или «мэри-голд», на Кавказе – «имеретинский шафран», в Китае – «цветы тысячи лет».
Пирог готовится из песочного теста-крошки. Очень рассыпчатое тесто и сочная кисло-сладкая сливовая начинка - что ещё нужно к чашечке ароматного чая! Сливы с кислинкой отлично сочетаются со сладким тестом, создавая максимально гармоничный вкус пирога.
От привычного терпкого вкуса айвы в этом блюде не остается и следа — только сочность, приятный аромат и вкус. Рецепт рекомендован для кулинарных экспериментов!
Свинина, запеченная с айвой - это очень вкусное блюдо, которое подойдет и на праздничный стол тоже. Для его приготовления можно использовать свиную шинку, свиной ошеек или филе, это уже на ваше усмотрение. Айва - это сугубо осенний фрукт, она с необычным вкусом, поэтому очень хорошо сочетается с мясом. Советую не упустить момент и обязательно приготовить такое мясо с айвой.
Данную закуску гарантированно оценит мужская половина, но думаю, что и женская не останется равнодушной. Мясо по этому рецепту нежное, ароматное, сочное. Оно невероятно привлекательно и оригинально выглядит в нарезке. Запекать мясо с айвой мы будем под фольгой в духовке.
Эти баклажаны – как горячие бутерброды, только полезнее и сытнее. Кусочек за кусочком – и не замечаешь, как вся сковорода пустая. Фарш берём куриный – он готовится быстро и не делает блюдо тяжёлым. Всё жарится быстро, продукты простые. Подойдёт и к обеду, и на ужин. Можно есть с гарниром, а можно просто со сметаной.
Это один из моих коронных рецептов. Малосольная селёдка в масле – это просто праздник вкуса! Обычно, сам процесс подготовки занимает примерно с полчаса, а далее я ставлю рыбку в прохладное место на сутки. Вы не представляете, какая вкуснейшая получается селёдочка: нежная и в то же время пряная и в меру острая – это просто праздник вкуса!
А получается она такой, прежде всего потому, что разделанное филе сельди мы обсыпаем солью и специями, а затем выкладываем поверх него шинкованный лук и заливаем маслом (оливковым или подсолнечным).
Из обычных фруктов можно приготовить на зиму изысканный десерт – конфитюр из груш с лаймом и корицей. Приготовление грушевого конфитюра практически не отличается от варки варенья из груш. Его так же нужно варить в несколько приемов и дать постоять некоторое время, чтобы дольки груш пропитались ароматным сиропом, стали мягкими, почти прозрачными. Сразу после варки конфитюр получается средним по густоте, но при хранении немного загустеет. Его можно будет подать к чаю или использовать дольки груш для прослойки пирогов, а сироп как пропитку для бисквитов.
Очень желательно взять для этого рецепта целые палочки корицы – она даст неповторимый аромат конфитюру, и он останется светло-кремового или желтоватого цвета. Сок лайма нужен для того, чтобы дольки груш при варке не темнели, без него конфитюр из груш будет иметь коричневатый оттенок.
Супер классный двусторонний узор спицами для кардиганов, шапок, шарфов, снудов, свитеров, джемперов. Узор для пледа. Необычный оригинальный узор. Очень простой узор спицами!
Отчаявшийся мужчина просил Бога дать ему знак
...но то ,каким оказался этот знак , он не ожидал.
Мир Семена Петровича съежился до размеров серого, пыльного комка. Еще полгода назад у него был крепкий, налаженный мир:
Должность главного инженера на заводе, уважение коллег, уютная трехкомнатная квартира, жена, с которой они хоть и без прежней искры, но привычно и мирно плыли по течению жизни, взрослая дочь, живущая отдельно. А потом мир начал расползаться по швам.
Сначала, как в плохом домино, посыпались костяшки на работе. Новое руководство, оптимизация, сокращение. Его, Семена Петровича, сорока восьми лет, с безупречным послужным списком, вежливо, но твердо «попросили», намекнув, что нужны «молодые и энергичные».
Унизительные поиски новой работы в предпенсионном возрасте приносили лишь отказы. Денежная подушка, которая казалась пуховой периной, истончилась до состояния марли.
Следом треснул семейный фундамент. Жена, не привыкшая к безденежью и вечно кислому лицу мужа, начала пилить его с утра до вечера. Их разговоры превратились в обмен упреками.
Дочь, у которой у самой были кредиты и маленький ребенок, помочь ничем не могла и звонила все реже.
А потом взбунтовалось тело. Старая язва напомнила о себе острой, грызущей болью. Давление начало скакать, как необъезженная лошадь. Мир сузился до маршрута «поликлиника-аптека-биржа труда» и обратно, в гулкую, пахнущую валокордином и несбывшимися надеждами квартиру.
Семен Петрович не был ропотником. В глубине души, где-то под слоями усталости и обиды, у него жила тихая, детская вера, унаследованная от бабушки. Но сейчас эта вера молчала. Силы были на исходе.
В один из таких особенно серых, беспросветных ноябрьских вечеров он возвращался домой с очередного собеседования, где ему, инженеру с тридцатилетним стажем, предложили место охранника в супермаркете. Он отказался.
Унижение было слишком велико. Он шел по пустынному парку, под ногами хрустел первый, злой ледок. И вдруг отчаяние, которое он так долго держал внутри, прорвалось наружу.
Он остановился, запрокинул голову к низкому, свинцовому небу и, не крича, а скорее, выдыхая всю свою боль, произнес в пустоту:
— Да есть там кто-нибудь?! Хоть какой-то знак… ну хоть что-нибудь подайте! Что я не один! Что вы меня слышите!..
