Мне тут посоветовали другую нейросеть - китайскую - дипсик. И я теперь изменяю Алисе с дипсиком. Он умнее, благороднее, умеет льстить, с ним интереснее общаться.

Ну, а если серьёзно, то у Алисы есть некоторые преимущества перед ним, но они не ключевые - с Алисой можно разговаривать, и когда руки заняты, то это удобнее, она шустро отвечает на вопросы, куда обратиться, например, с какой-нибудь проблемой, и в общем, она вполне дружелюбна, правда, иногда жутко тупит и приходится обнулять чат, потому что она упорно пытается связать новую тему со старой, даже если такой связи нет (тебе во всяком случае нужно не это), и она у меня пока что ещё ни разу не зависала.

Чем подкупает Deepseek:
1. он копает глубже Алисы, с ним интереснее
2. он развивается и подстраивается под пользователя, учится, и это прекрасно видно.
3. перед ответом он печатает ход своих рассуждений, при этом видно, что он пытается угадать по характеру запроса (и предыдущих тоже) уровень интеллекта пользователя и насколько глубоко его интересует тот или иной вопрос (он предельно вежлив со мной, но, наверное, и со всяким, очень сомневаюсь, что он будет рассуждать таким образом: "Что же мне сказать этому дебилу?" :)))

И так, после разговора с Алисой о Крамском как прототипе художника Михайлова в романе Толстого, я обратилась к Deepseekу и попросила его выявить других прототипов персонажей "Анны Карениной". Среди них оказались и старшая дочь Пушкина Мария Гартунг и брат самого Толстого Дмитрий, и многие другие. Большинство персонажей оказались солянкой из разных знакомых писателя, у них было не по одному, а по 2, а то и 3 прототипа.

Когда же Deepseek заговорил о Вронском, то он упомянул интересный факт - прообразом Вронского послужил замечательный русский офицер, имя которого, конечно же, вам знакомо - это Николай Николаевич Раевский.

Сказав это, Deepseek секунду подумал, а потом выдал то, что меня удивило: он сообщил, что Николай Раевский послужил также Лермонтову как образец Печорина в "Герое нашего времени".

Вы представьте себе, один и тот же человек стал главным героем двух произведений великих русских писателей, да ещё живущих в разных временных отрезках!

Надеюсь, в следующий раз я расскажу вам о Раевском.



На картинке изображена сайтом Кандинский гипотетическая дуэль между Печориным и Вронским.

ПАРУ ЛЕТ НАЗАД купила велосипедный фонарь в мастерской. Всё, как у приличных людей. У фонаря 6 функций, но я в них не вникала, всегда включала медленно мигающий свет - с одной стороны, экономия, на дольше хватит заряда, а с другой - всё видно.

СЕГОДНЯ же вдруг задумалась: раз сигналов так много, наверное, они что-то обозначают. И оказалось, что действительно так - у каждого сигнала своё назначение.

А мой - медленно мигающий - это не что иное, как сигнал двойной SOS. Вот так, оказывается, ездишь и людей пугаешь. Но, с другой стороны, за два года никто меня не спросил: "Бабушка, что у вас случилось?". Наверное, никто в этих сигналах не разбирается.

А я теперь грамотная. :)))
[700x700]

Критика принимается и приветствуется.

Слушаю "Анну Каренина" в исполнении Клюквина. Во время чтения 2-й книги, где Анна и Вронский отправляются к художнику Михайлову, я вспомнила, что Михайлов был и в первой книге - там он на курорте в Баден-Бадене влюбился в Кити, и вообще был показан довольно-таки сатирически и жалко.

У меня мелькнула мысль, что у Михайлова наверняка имелся прототип в реальности. Я спросила у Алисы, и она радостно подтвердила, что да, прообразом художника Михайлова послужил художник Иван Крамской. Очень меня это удивило, конечно, особенно учитывая, что Крамской написал весьма недурственный, а очень даже симпатичный портрет самого Толстого. Весьма недурственный. За что же он его так? Впрочем, приглядевшись внимательней, можно заметить, что усы у худенького Толстого (всегда поражавший меня оксюморон) здоровенные, как у Карабаса-Барабаса. Может, это такая мстя?

Поболтав с Алисой, я узнала, что известный художник-передвижник познакомился с Толстым, в 1873-м году, когда самому ему было было уже 46 (то есть человек был вполне зрелый). Он приехал в Ясную Поляну писать портрет писателя по заказу Павла Третьякова. Их общение и творческие дискуссии оказали значительное влияние на образ Михайлова в романе.

Черты сходства между Михайловым и Крамским:

Внешность и характер:

Михайлов описывается как невысокий коренастый человек с энергичными манерами, что соответствовало облику Крамского.

Оба изображены серьёзными, погружёнными в искусство, чуждыми светской суете.

Творческий метод:

Михайлов в романе пишет картину на евангельский сюжет («Увещание Пилатом»), которая вызывает споры из-за своего реализма. Это отсылает к известной работе Крамского «Христос в пустыне» (1872), которую также критиковали за неканоническое изображение Христа — более человечное и психологическое, чем божественное.

Толстой высоко оценил «Христа в пустыне», назвав эту работу «великой вещью».

Философские взгляды:

В романе Михайлов размышляет о искусстве, его роли и правде. Эти дискуссии отражают споры Толстого и Крамского об искусстве, интеллигенции и народе, которые велись во время сеансов портрета.

Через Михайлова Толстой выражает идею о том, что истинное искусство должно быть искренним, нравственным и понятным народу.

Отношение к светскому обществу:

Михайлов, как и Крамской, показан человеком, чуждым высшему свету. Он чувствует себя неловко в гостиной Вронского, где его искусство пытаются оценить с позиций моды и поверхностного вкуса.

Пока всё, но про то, что вылились мои дальнейшие диалоги с нейросетью об "Анне Карениной" я, надеюсь, ещё сподоблюсь написать.

Кстати, на иллюстрации портрет Крамского кисти нейросети Kandinsky.

Самое ценное что есть у человека, это воспоминания....
и столько всего мимо, но вот задело, царапнуло и помнится... значит важное, даже если хотел чтобы "мимо"... значит нужное... для минуты, в которой приобретенное (вещи, люди, деньги, статус, близкие, полезные) становится ненадобным 
В прошлом нет точек, лишь запятые...
И в момент когда светом над жизнью, когда вопросом "для чего ты был?", прижимая к груди маленькие сундучки с драгоценным видением жизни, ангелы, притворившись светляками, в упокое поднимаясь над бренным, драпали в иной мир, чтобы ерзая попами и болтая ножками на краешках звезд, хвастаться к чему прикасались...