овечье



у иоганна себастьяна стеклянно натянулись струны
овца ступает златорунно в попоне алого сафьяна
по гулким улицам стокгольма свыкаясь с мыслью об утратах
здесь никому не будет больно,
здесь никому не будет больно

вот перед ней супермеркато свои распахивает двери
и словно по равнинам прерий стремясь к гармонии квадрата
она идёт шатаясь пьяно, ломая вечный треугольник
здесь никому не будет больно
здесь никому не будет больно

у иоганна себастьяна…
да что ей, право, этот циник!
забросив грусть на антресоли и улыбаясь виновато
она опять его покинет, она уходит постоянно,
оставив за собой пустыню

здесь никому не будет больно
сумбур