успокоилась))

я тебя люблю

ничего более
ничего более
даже самая нежная нежность становится болью
потому что - ясно же - ничего более

эти глаза и губы, повадка птичья,
это монгольско-ангельское обличье
пусть все будет, как будет, я всем довольна -
лишь бы тебе не больно

я, как она, не умею, я лучше традиционно:
желтый туман сурепки карабкается по склонам
жжет его солнце, дождь обнажает корни,
ветер, ветер их треплет, нет ничего покорней
желтых цветов сурепки, сильных, как униженье,
острых, как страх забыть у доски действие умноженье
я не умею решать задачи, поэтому просто плачу,
не смейся, сижу в слезах, забыв условье задачи,
когда ты вернешься, все будет иначе

ты не поверишь, нет ничего сильнее
желтой сурепки - мне ли тягаться с нею
пусть вас лелеет лето в пыли пригорка
лишь бы тебе не горько

переведи эту просьбу с моего языка на свой
увы, я давно уже говорю не о том и много
мне отчего-то проще идти назад, чем идти по прямой
или совсем не идти под любым предлогом

я овладела искусством теряться в любых глазах
себя забывать в них, вычеркивать телефоны
но я опять не о том - о другом хотела сказать
я против воли забыла как это - быть влюбленной

и пока моя нежность ушла ублажать чужих
(мне ведь зеркалить проще, чем возводить границы)
ты как-нибудь выйди на свет, найди меня, приворожи
нет облика беспокойней, чем облик птицы

и где место тайне в мире простых вещей
трезвые мысли пьяному - не помеха
ты можешь меня не вспомнить, можешь не знать вообще
но переведи мою просьбу и не забудь приехать

мля, откуда посещения?

нужно было делать фотографии как я валяюсь в каждой ванной съемной квартиры.
было бы здорово. Вообще раньше не понимала что можно делать лежа в ванной? В потолок смотреть?
В 18 лет выяснила что в ней можно валяться с мужчиной. В следующей квартире я валялась в ней уже одна с бутылкой пива и книжкой.
А дальше менялись только напитки. Пиво, мартини, вино и неизменно книга.Был еще период примерно в пол года, когда я в ванной валялась с телефонной трубкой. Тогда счастливее меня никого наверно и не было. В последней ванной я валюсь либо с травяным чаем, а вчера вот сок свежевыжатый из термокружки:)
Когда уже будет своя ванная комната?
Это вот у некоторых кабинет личный, а у меня ванная комната будет... надеюсь.

с тобой легко было говорить, с тобой вообще все легко было. Говорить ни о чем и о самом серьезном. Но страшнее становилось, когда я несла всякий бред, (ну т.е. для меня то конечно не бред, но со стороны то...) а ты ловил мою волну и понимал все, мне и договаривать то не приходилось. Ощущение эйфории и не понимание где я думаю свои мысли, а где твои. Помнишь? Мы очень резко прекращали такие разговоры. Потому что и тебе наверно становилось страшно, потому что так нельзя, чтобы путаться где ты. а где я. Потому что если открыть карты и стать ближе, то лично моя вселенная не выдержит взорвется тут же. От того и страшно. Хотелось ощущать под ногами землю. А потому усиленно мы делали вид что ничего не происходит.
Только с тобой прекращала себя ощущать одиноким психом. Я вот три дня думала эти мысли. В голове они в какие то такие теплые красивые фразы складывались. А теперь я их додумала и попыталась изложить, получилось не так тепло и красиво, как оно чувствуется.
Мне жаль что в моей жизни тебя больше нет. Но то, что вообще то ты есть, что ты по прежнему думаешь похожие мысли, греет меня.

У меня есть отличное переносное солнце, купленное на распродаже. И если его включить, станет видно, что, в сущности, мы очень счастливы. Черты станут ярче, ногти застынут нугой из разломленного напопалам шоколада, а на губах проступит винный отпечаток винстона, фильтром искупанного в бокале, как ты меня научил. Станет как то очень заметно, что тебя здесь нет и я, кажется, никогда больше тебя не увижу, потому что давно две тысячи киллометров умножились на два. Станет светлее, стоит включить солнце: маленькое - можно поставить рядом, чтобы тепло, можно закрыть ладонью, чтобы пальцы были кровавыми, словно искусанными - до локтей далеко, не достать. Можно закрепить над зеркалом, подойти - и тогда сразу видно, что год получился зимний и цирковой; холодно, правда, холодно под куполом; красный нос, трико, гаснущие факелы в руках, в ступни врезается тонкий трос, на щеке нарисованная слеза. Маленькое солнце можно носить на ладони, светить, выжигая на эпителии слова радости и любви, освещая дорогу - даже и не себе, если хватит запала. И, забыв, о судьбе крокодила, можно даже проглотить это солнце , когда станет совсем небольшим, растраченным более чем две трети, чтобы там, внутри, тоже было светло и как то сразу понятно, что мы, в принципе,очень счатсливы. Сны станут ярче, страхи застынут и растворятся белой таблеткой в красном бокале, который я непременно выпью, потому что всем известно: от себя не уйти, а царапины ужно обрабатывать спиртом, закусывать шоколадом, не урнить бы факел, не уронить.
Твое здоровье , солнце мое, от неба и до самого дна.

Будет встреча у нас с тобой
Не иначе
Дым и пепел городовой
Мокнуть начал
Это небо над головой
Плачет
Будет встреча у нас с тобой
Значит.

Frag:
С виду такая мирная девочка...

taolay:
что ты что ты))

taolay:
мальчиков била)

taolay:
одному как то об голову пенал пластмассовый сломала

Frag:
8-/

taolay:
этот который в спец войсках служил как то толкнул меня ну так легонько, флирт типо, а я возьми и в ответ... на три парты отлетел от меня

taolay:
с тех пор заигрывать перестал))

taolay:
каратэ ж занималась)

taolay:
реакция была и силы ух)

Frag:
Да-а.

taolay:
мирная девочка говоришь))

Frag:
С виду!

Frag:
Издали!

Девочка научилась расправить плечи, если взять за руку - не ускоряет шаг. Девочка улыбается всем при встрече и радостно пьет текилу на брудершафт.
Девочка миловидна, как октябрята - белая блузка в тон, талисман в кулак.
у нее в глазах некормленные тигрята рвут твой бренный торс на британский флаг
То есть сердце погрызть - остальное так,
Для дворников и собак.

А у девочки и коврик пропылесосен (или пропылесошен?), плита бела.
Она вообще всё списывала на осень, но осень кончилась, а девочка не ожила.
Девочка выпивает с тобой с три литра, смеется, ставит смайлик в конце строки,
Она бы тебя давно уже пристрелила, но ей всё время как-то всё не с руки,
То сумерки, то попутчики - дураки,
То пули слишком мелки.

У девочки рыжие волосы, зеленая куртка, синее небо, кудрявые облака.
Девочка, кстати, полгода уже не курит, пробежка, чашка свежего молока
Девочка обнимает тебя, будто анаконда, спрашивает, как назвали, как родила.
Она тебя, в общем, забыла почти рекордно - два дня себе поревела и все дела.
Потом, конечно, неделю всё письма жгла.
И месяц где-то спать еще не могла.

Девочка уже обнимает других во снах о любви, не льнет к твоему плечу.
Девочка уже умеет сказать не "нахрен", а спасибо большое, я, кажется, не хочу.
Девочка - была нигдевочкой, стала женщиной-вывеской "не влезай убьет".
Глядишь на нее, а где-то внутри скрежещется: растил котенка, а выросло ё-моё.
Точнее, слава богу уже не твоё.
Остальное - дело её.

....

А ей говорили - дура, следующего так просто не отпускай.
Ты наори на него и за волосы потаскай.
А то ведь видишь - какая теперь тоска,

Поздравляешь её "здоровья, любви, вина"
А её так тянет ответить: "Пошел ты на"
И дергаться, как лопнувшая струна.

А с утра ей стресс, а после в метро ей транс.
В пору кинуться на пол и валяться там, как матрас.
Декабред - это бред, увеличенный в десять раз.

И она смотрит в себя - и там пустота, пустота, пустота,
Белее любого безвыходного листа,
И всё не то, не то и она не та.

И щека у нее мягка и рука легка,
И во всем права, и в делах еще не провал.
В следующий раз она будет кричать, пока
Не выкричит всё, чем ты ее убивал.


----

А я сижу в ночи, и собака лает, так жалобно - куда уж там соловью,
Дедка Мороз, я пишу тебе соком лайма, кефирчиком залью и дымком завью.
Будешь читать - пожалуйста, пожелай мне вырубить это чертово ай-си-кью.
Столько народу в четыре утра в онлайне - страшно за их налаженную семью.

В детстве я мечтала, о том, что буду жить одна. в большой квартире.много работать. по вечерам выпивать вина. слушать любимую музыку и вобще всячески уделять себе время. Вобщем за что боролись. Единственное что я не подозревала о причинах такого образа жизни. Иначе бы не мечтала.

по периметру (обозначенному сначала железной койкой
и моими шальными руками немного после)
оставляю следы морзянкой: здесь был такой-то,
о таком-то тоскуя, метался неделю... поздний
черный кофе без сахара где-то в районе Лимба,
чтоб опять не заснуть до утра, ковыряя мысли
размышлениями: "могли бы! да да! могли бы!"
жаль, корабль свернул на запад внезапно - мы с ним
разминулись. еще б на метр напрячь поджилки -
нате танго на палубе, нате коньяк в каюты...

но Москва: + 1, туман ледяной и жидкий
дождьпунктир, и зима, стремясь забраться под юбку,
как мужик, неуклюже, пачкает реагентом
ХКМ сапоги, заставляет машины харкать.

я иду от метро по бульварчику. "где ты? где ты?"
вместо пульса поет в середине моей дыхалки.

этот год скоро закончится. чуть чуть еще

устала. как же я нечеловечески устала

а когда станем совсем большими и умными
станем храбрыми, верными, сильными и лаконичными
то не будет в нас былого того уж безумия
станем скучными для самих себя прямо до неприличия

и тогда как заветная тайна все и откроется
все покажется, свяжется, сблизится, станет острее..
и все то, чего не было летним дождиком смоется
и все то, что должно быть, случится гораздо быстрее..

Ты приходишь обычно утром ранним
Неожиданно, а может ночью, я не уверен.
А меня мотает опять по окраинам,
Я опять для себя потерян.

Ты рисуешь повсюду свои картинки
На земле на деревьях, на серых крышах
И на стеклах сверкающие паутинки
С каждым днем твою музыку лучше слышу

И как в первый раз, ты стираешь мне память,
Заставляешь заснуть, как и раньше, умело
Укрываешь меня опоздавшего, пьяного,
Чем-то мягким, холодным и удивительно белым..
(с)Danil Elizariev

"...я бы хотела выидеть в тебе врага
или под сердцем сердце твое носить..."