Я варю кофе. Вот он иногда пропадает, а иногда появляется, но здесь нет никакой мистики, а скорее закономерность: друзья, вечно приходящие и вечно уходящие, так и сказать - преходящие или переходящие, от случая к случаю, от ситуации к ситуации, от друга к другому другу. Они любят ссыпать остатки кофейного порошка мелкого, микроскопического помола на столешницу и рисовать им фигурки, пока говорят или я говорю и рассказываю что-то, приплясывая босыми ступнями по каменным плитам пола, пританцовывая и напевая, тебе бы понравилось. По вечерам я надеваю твою футболку - ту самую, с дождливым силуэтом, верчу в руках кольцо, разглядывая не такие уж и загадочные символы, начертанные неведомым индийским монахом на нём. О чём думал этот монах, когда вырезал их? О тебе или обо мне? Возможно о том, что где-то есть страны, в которых всегда идёт дождь, и поэтому у нас уже вторую неделю идёт вялый, будто бы сонный осенний дождь, влажно моросит и окропляет лицо, и через минуту волосы становятся тяжёлыми и влажными и самые кончики начинают виться. Интересно, как ты выглядишь? Длинные ли у тебя волосы, вьются ли они? Мама давным-давно говорила, что не стоит доверять мужчинам со вьющимися волосами; но мне думается, они у тебя такие же, как у силуэта на футболке - иначе зачем? Я медленно закуриваю, пуская дым изо рта кольцами, надевая их себе на пальцы. Я вообще-то не люблю курить, но мне кажется, тебе бы понравилось это зрелище: я в твоей футболке, с твоим кольцом сижу на подоконнике в темноте на фоне засыпающего квартала, курю, пускаю дым, смотрю в подёрнутую дождливой дымкой даль, где порт...

 

Первой вещью, которая пропала у меня, был ловец снов. Дурацкая ярко-фиолетовая пёстрая подделка с обглоданными кем-то выкрашенными в неестественно рыжий цвет перьями. Осколки зеркала были плохо наклеены и то и дело отваливались, а я постоянно резала о них пальцы: зеркало пило мою кровь, превращаясь в настоящее, и охраняло меня, а за это я не выкидывала безумную побрякушку, подаренную кем-то из друзей: кто знает, что бы произошло, не будь у меня ловца? Теперь мои сны охраняешь ты. Следом за ловцом пропал горшок с единственным растением, которое прижилось у меня на подоконнике в плохо освещённой солнцем комнате - дерево счастья или, как его иначе называют, денежное дерево. Оно со мной было с конца третьего класса, помню, лето, жарко, линолеум скрипит под ногами, а нас заставили оттирать от него следы жвачки и чужих кед, а потом разбился горшок с этим самым деревом и я унесла домой крохотный росток. С тех пор оно невероятно повзрослело и чутко отзывалось на мои руки теплом и мягким золотистым сиянием. Мне кажется, нам с тобой не помешает его помощь и немного счастья.

 

Город тоже начал меняться: переулки путаются местами, улицы забывают, где им положено быть, перекрёстки разворачиваются под невероятными углами и норовят запутать невнимательного и задумавшегося горожанина, тут и там появляются кирпичные стены, шлагбаумы или вдруг пропадают заграждения и ветер гуляет по пустынным переулкам, которые всегда раньше были забиты, закрыты и заколочены. Каждый день меняются вывески кафе, на столбах и в витринах появляются странные объявления о пропавших и найденных вещах - кактусы, велосипеды со спущенными шинами, чашки с недопитым кофе и следами чьей-то помады, огарки свечей и использованные спички, серьги с выпавшими турмалинами и кольца-спирали в виде змей. Чего только не находят и не теряют нынче в городе. В моём любимом переулке слышится эхо чьих-то торопливых, но немного неуверенных шагов - будто кто-то слишком стремительно шёл, шёл, шёл, да и потерял вдруг звук ходьбы, который от нечего делать начал множиться и отражаться от стен да так и поселился здесь. Это твои шаги, потому что я нашла их.

 

У меня в сердце тикают часы. И я знаю, что совсем скоро я проснусь и не услышу их тиканья. Вокруг будет тихо-тихо, будто в город пришло наводнение и всё приглушила водяная подушка или мы вовсе ушли под воды и теперь будем жить как рыбы - немые и глухие. Свет будет лениво падать на пол, а на столе стоит сломанный будильник: батарейка села, стрелка, отсчитывающая секунды нашей жизни, нервно дрожит - влево-вправо, влево-вправо, будто позабыв неожиданно, в какую сторону должна пускать время - вперёд или назад. Я прислушаюсь к своему сердцу и пойму, что оно поёт. Потому что вселенная украла мои часы для тебя.