Рассуждения к эпизоду 4 второй части "Истории, записанной на листьях лотоса" - "Арджуна и Урваши. Почему апсара не может соблазнить пандаву", а также эпизоду 5 "Улупи и Арджуна. Закон Кауравов".
Прошу прощенья, что с опозданием.
Что здесь, собственно, вызвало у меня сомнения, и какие вопросы я хотела рассмотреть:
1. Если Пандавы были евнухами, то когда и при каких обстоятельствах с ними это случилось? Знали ли об этом Кауравы? Или как раз они и сделали?
2. Кого могли пощадить на поле боя и по каким основаниям? Мог ли Карна щадить пандавов по этой причине или были иные.
3. Какие политические последствия мог и должен был повлечь этот факт, если допустить, что Кауравы о нем знали? Если обнародовали?
Начала это рассуждение давно, но что-то оно растет и дробится. Первой неожиданно отпочковалась Улупи.
Итак продолжаю рассуждение: неприкасаемые, сиречь в данном случае - евнухи.

Лично я не думаю, что Пандавов оскопили по приговору суда после скандального заседания в сабхе. И препятствуют мне в этом не симпатии к Кауравам (Пандавы на тот момент еще не того заслужили), а логика и физиология.
Как именно их оскопили? Если аккуратно, руками лекарей и под опиумом - никто не стал бы делать этого немедленно. Напомню, что Драупади своими пререканиями с Духшасаной затянула время настолько, что судьи решили на сегодня закончить. На следующий день планировалось новое заседание, так что окончательный приговор даже еще не был вынесен.
Если же приговор все-таки вынесли (а зачем тогда второе заседание завтра?) и тут же, в зале суда, привели в исполнение боевыми ножами - то никуда бы Пандавы после этого не убежали. Помню, в институте я писала курсовую работу по уголовному праву - по знаменитым преступлениям XIX века, где в частности упоминала процесс над сектой скопцов. В частности, во время этой работы мне попались весьма впечатляющие воспоминания сектанта, проделавшего над собой эту операцию.

"Малая" печать заключалась в кастрации, а "большая" - в иссечении пениса. Операции эти, проводимые кустарно, без должной анестезии и обеззараживания ран, были чрезвычайно тяжелы и опасны. Сохранились воспоминания некоторых скопцов о пережитых ощущениях: "как будто какой-то зверь хватил меня зубами и сразу вырвал полживота. Я, лежа в корыте, подплывал горячей кровью. Несколько раз появлялась сильная тошнота. В глубине раны разыгрывалось какое-то возбуждение, отчего рана вдруг начинала делаться выпуклою, так что чувствовалось сильно давление на повязку. Потом, как-то странно дрогнув, выпуклость опадала и при этом кровь, ударяясь в повязку (слышалось даже журчание), лилась из-под нее теплыми струями. Чувствуя приближение такого симптома и стараясь не допустить такого мучительного вздрагивания, я каждый раз изгибался в клубок, но бесполезно: явление все повторялось и повторялось. В продолжение целой недели меня каждое утро подымали из лужи крови; застывшие куски ее, пристав к рубашке, тряслись на мне как студень." (Г. Е. Прудковский. "Голос из могилы живых мертвецов").

В Древней Индии дело тоже обстояло сурово: будущему кастрату перед процедурой давали изрядную дозу опиума. Его гениталии зажимали бамбуковыми щепками и отрезали острым лезвием. Рану промывали горячим растительным маслом и закрывали тряпкой, пропитанной маслом. Пациент лежал на спине и пил только молоко - до того дня, он пока не придет в себя. Смертельных исходов у индусов было гораздо меньше (чем в Египте -- мое прим.).

Ну и куда в таком состоянии убежишь? Главной их заботой на следующий месяц было бы элементарно выжить. Тут не до беготни и тем более не до драк со стражей.
Я полагаю, что в суде они оказались уже евнухами, а Кауравы с изумлением узнали эту тайну кузенов во время обыска, или когда дали пленникам возможность помыться. Кстати, с Пандавов, прекрасно понимающих, что разоблачение - дело времени, сталось бы демонстративно раздеться при том же Духшасане, когда тот, предположим, распорядился принести им все для омовения.
В Индии до сих пор популярна угроза со стороны хиджры: "Вот я сейчас разденусь, и сам увидишь, что с тобой будет!" Индусы верят, что если полноценный мужчина увидит изувеченные гениталии евнуха, то схлопочет порчу. Поэтому, хотя хиджры считаются неприкасаемыми, с ними стараются не ссориться. Смерть от проклятия хиджры вроде бы не грозит, но в болезни, неприятностях по службе или материальных убытках (именно это, по мнению индусов, навлекают на человека евнухи) тоже ничего приятного нет. Так что если Духшасана не успел отвернуться (судя по эпосу - не успел), то ругался он очень долго, вдохновенно и изобретательно ("сезамовые зерна без зародыша, бесплодные, как чучело антилопы", да).

Возникает вопрос: как же и когда, в таком случае, приключилось с Пандавами подобное несчастье? Я думаю, что это случилось после побега Пандавов из Варанаваты. В лесу они встречают ракшаса (егеря?) Хидимбу и его сестру. В дальнейшем литературный вымысел (выразимся вежливо) авторов эпоса превратит этих людей в демонов-людоедов. Пандавы убивают Хидимбу. Далее эпос излагает нам романтическую историю любви сестры убитого и Бхимы... а потом сам же и опровергает. Словами "царя ракшасов" (генерала внутренних войск Хастинапура?) Алаюдхи: "Бхимасена изнасиловал девицу Хидимби, пренебрегая нами, ракшасами!". "Пренебрегая", по моему мнению, толкуется здесь как "выражая презрение" или "ни во что не ставя".

В тексте Бхима намеревается убить ракшаси, но Юдхиштхира отговаривает его. Видимо, он на тот момент еще не окончательно лишился совести, чтобы убивать человека, которому они и так уже причинили страшное зло. Да и делать это на глазах у матери...
Если Пандавы просто бросили Хидимби в лесу там, где "развлекались", она могла добрести до ближайшего поста стражи или жилья, и рассказать о случившемся сослуживцам брата, после чего по следу тех, кого сочли бродягами-разбойниками, отправился отряд егерей либо варанаватской стражи. Поскольку дело было для них личным - убийство коллеги и изнасилование девушки их сословия, ракшасы не потащили задержанных в суд, а разобрались на месте "по закону гор": отсекли все, чем те согрешили, и оставили подыхать в позоре. К слову, сходный обычай бытовал в начале эры у валлийских кельтов.
От столь бесславного конца Пандавов спас очень вовремя появившийся Гхатоткача, который, разумеется, не был Бхиме никаким сыном - дети не рождаются и не вырастают за несколько дней. Так что здесь та же история, что с Драупади и Дхриштадьюмной, которые восстают взрослыми из жертвенного пламени. Усыновление, либо присяга в духе: "Клянусь повиноваться, как собственному отцу". Кто именно отправил Гхатоткачу навстречу Пандавам, и кто такой он сам - вопрос пока дискуссионный и заслуживает отдельного рассмотрения. Отбил ли он пленников у ракшасов, или пришел потом, когда те уже ушли, совершив свой суд - не столь важно. Нам важно то, что благодаря его своевременному появлению Пандавы получили возможность выжить.

Могут спросить: а как же тогда дети Пандавов?
Что касается детей Драупади, лично я уже говорила, что полагаю их литературным вымыслом. Мы видим лишь список имен, но не видим их в кадре, а возраст их удивительным образом меняется в зависимости от нужд пропаганды: то они "великоколесничные бойцы", то "убиенные младенцы". Но я вполне верю, что после каждой из своих пяти свадебных ночей Драупади поднималась с брачного ложа девственницей. Если мужья - евнухи, для этого не требуется никакого чуда. Чудо было бы, случись иначе.

Меня спросят, а как же дети Арджуны, которых мы видим в сюжете?
А здесь, на мой взгляд, все просто.
Идея Соккара, что Кришна спихнул Субхадру за Арджуну уже беременной, подтверждается индийскими боковыми версиями.
История с Читрангадой выглядит крайне странно. Нам предлагается версия, что царь Манипура фактически использовал Арджуну для нийоги, чтобы получить от дочери наследника своего царства. Но не могло ли быть так, что на момент прихода Арджуны царевна была уже беременна от любовника, не очень подходящего на роль отца наследного принца? Любя дочь, царь Манипура делает все, чтобы замять грядущий скандал: договаривается с Арджуной и объявляет, что царевна родит наследника от великого героя, сына Индры. Арджуна честно проводит рядом с "женой" четыре месяца, потом уходит, а вернувшись еще через пять получает доказательство своей мужской полноценности - "у него родился сын". Все довольны. У царя есть наследник, царевна не опозорена, а про Арджуну уже никакой злой язык не заикнется, что тот - евнух. Вот же доказательство обратного!
Возможно, фиктивному мужу было поставлено царем условие: исчезнуть и не показываться на глаза, когда необходимость в нем отпадет. Как видим, Арджуна честно исчез и не показывался до самой ашвамедхи, а в разговорах о наследнике Пандавы напрочь зациклены на Парикшите, и даже не вспоминают Бабхрувахану, словно неродного. Так он им, похоже, и не родной.

Скажут: есть еще Улупи и ее сын Ираван. Отвечу: ища информацию по царевне нагов Улупи, я не единожды натыкалась на немаловажное уточнение - "Когда Арджуна был в Манипуре, овдовевшая царевна нагов Улупи влюбилась в него".
Где бы найти подробности - как и когда овдовела Улупи? Уж не в тот ли день и час, когда Арджуна "приносил жертву Агни" в ее доме? И кто был ее мужем?
Но это действительно интересная подробность. Пожалуй, она исключает Дурьйодхану и Шакуни из списка претендентов на отцовство Улупи. Если царевна успела выйти замуж, прожить какое-то время с мужем и овдоветь - она слишком взрослая, чтобы быть дочерью одного из них. А вот Змей Вритра становится заманчивым претендентом. А еще в этом случае - Улупи не невинная девушка, не знавшая мужчин, кроме Арджуны. Речь идет о похищении дочери Вритры, беременной (от мужа, естественно) его внуком, которого брахманы надеются... воспитать в своей вере как своего претендента на престол Гандхара?
После рождения ребенка Улупи, видимо, утопили в Ганге, а ее сына воспитали на сказке о страстной любви матери к герою Арджуне. В результате Ираван всю жизнь пытался заслужить любовь отца, которой тот и не думал к нему питать, прекрасно зная, что парень - никакой ему не сын.
Что-то скажет брат Улупи Карна, когда узнает, что произошло с сестрой?
А он скажет: "То, что этот мерзавец Арджуна - евнух, отнюдь не повод его не убивать!"

Продолжение "О некомбатантах и пощаде в бою" следует...



PS от 03.01.2018. По вновь открывшимся обстоятельствам.

Итак, поступила новая информация. Возобновляю расследование.
Если вы прочли версию оскопления Пандавов ракшасами за изнасилование девицы Хидимби - можете ее смело забыть. Впрочем, мой напарник сказал, что тот комплекс рассуждений оказался небесполезным, так что не буду убирать.
Должна сказать, мои новые выводы - не то, что мне бы хотелось бы озвучивать (да еще под праздник) об одном из любимых моих героев. Многие, пожалуй, сочтут, что такая смерть позорит его как царя, как воина и как мужчину. Я ни секунды не разделяю этого мнения, а восстановление исторической справедливости требует правды. Так что прости, Дурьйодхана, но...

...но сложить тебе курган - погребальный дар
невозможно, тайну гибели не раскрыв...

Итак, признав логичность выводов Соккара о том, что указанное мной время - слишком раннее и порождает слишком много вопросов без ответа, но считая при этом, что Пандавы пробыли евнухами дольше последних тринадцати лет, я решила для очистки совести уточнить сведения о случаях ритуальной самокастрации жрецов Вишну. Этому желанию способствовала также попавшаяся информация о сакхибхактах - скопческой секты в кришнаизме - вроде бы эта секта впервые засветилась в истории где-то XVI века, но чем бхуты не шутят... Изобилие евнухов в окружении Кришны настораживало (современные хиджры считают таковым еще и Шикхандина, поклоняясь ему как покровителю. Наряду с Арджуной в образе Бриханнады и его сыном Ираваном, хотя за что это Иравану - и вовсе непонятно).

Ключ нашелся внезапно в книге Ж. Марсиро "История сексуальных ритуалов". Единственное, что там было сказано о жрецах Вишну - что они это делали. Но несколькими абзацами выше обнаружилось вот это:

КАСТРИРОВАННЫЕ БОГИ И ЖРЕЦЫ
Боги-кастраты
Во всех мифах, относящихся к определенной эпохе, затрагивается тема кастрации. Сатурн отрезает детородный орган у своего отца, а Юпитер, в свою очередь, подвергает той же операции Сатурна. В греческой мифологии Океана кастрирует его сын Кронос. Спящего скандинавского бога Одина лишает половых органов кабан, как и Адониса, возлюбленного Венеры. На всех своих изображениях Адонис предстает с раной на бедре, а бедро символизировало в древности половые органы.

"Да боги ж пресветлые... и претемные тоже!" - ахнула я и отправилась, как вы понимаете, шерстить "Сказание о битве на палицах". Хотя, собственно, уже догадывалась, что я там найду. "Я тебя самого евнухом сделаю!" - вот что говорит в сабхе Бхима в переводе с индоэпического на русский.

Содержание мифа:
Битва на палицах с переменным успехом продолжается до заката. Арджуна по совету Кришны подаёт Бхимасене знак, чтобы тот прибег к обману. Бхимасена наносит противнику удар палицей ниже пояса и раздробляет ему бедра. Дурьйодхана падает, как от пули, мгновенно теряя сознание. Довольно надолго (судя по многословному трепу у него над головой, на который он не реагирует, а Баларама замечает, что не следует глумиться над бесчувственным). Земля сотрясается, падает огромный метеор, дуют ветры, обрушиваются кровавый ливень и ливень пыли, животные поднимают страшный шум. Бхима стоит над поверженным врагом и торжествующе орет. Примерное содержание его воплей: "Нас обзывали коровами, ну и что, вот кто тут теперь "корова"?"

В сущности, все предельно ясно.
Перебитые бедра Дурьйодханы - извечная проблема индийских кинематографистов, они не знают, как это показать. Ясное дело, что перебить одним ударом обе ноги на уровне бедер, когда противник еще и не стоит столбом, а весьма активно двигается - как-то нереально. Плюс: перелом бедра, разумеется, тяжелая травма даже по нынешним временам, но она вряд ли может мгновенно и надолго "вырубить" такого сильного и выносливого воина, как Дурьйодхана ("Не трать слова, он уподобился куску дерева" - изрекает Кришна), да еще в бою, когда он весь на адреналине. А какая может?
Сюда же описание состояния Дурьйодханы после того, как враги убрались, "предоставив его собственной карме". С перебитыми ногами он скорее старался бы лежать неподвижно - по возможности конечно. Но все иначе. Раненый корчится в луже крови, у него судороги. Помните мемуары сектанта: неконтролируемая судорога, сворачивающая тело в клубок, предваряющая очередной приступ кровотечения? Что ж, Бхима, нельзя не признать, Духшасана был не прав. Ты не корова. Ты (да простят меня читатели)... самка собаки. И да не обидятся на меня собаки за это устойчивое выражение. "Безбородый евнух" бил не по бедру, а в пах - своим ударом он оскопил противника.
Отчасти поэтому так неистовствует Баларама. Тут не просто возмущение нарушением правил - у него еще и мужская солидарность работает. На себя примерил. И представил, видимо, что будет, если подобное войдет в обычай. "Брат, ну так Кали-юга же наступила!" - возражает Кришна. Изумительное обоснование! Наступила Кали-юга - теперь все можно! Молодец, Кришна, ты воистину освободил своих адептов. От "химеры совести". Право, даже жаль, что Дварака затонула - когда справедливость по отношению к Кауравам будет восстановлена, люди не смогут написать их имена на стене тамошней сабхи и поставить над нею красное знамя с изображением слона.

"Кришна, тебе не стыдно?" - спрашивает очнувшийся Дурьйодхана.
Не стыдно -- Кришна не знает, что это такое. Но, видимо, его все-таки взяло за живое -- он прекращает нести "прекрасную чушь" и начинает впервые в жизни говорить правду: да, мы победили нечестно. А что было делать? Мы не могли победить честно Бхишму. Дрону. Карну. Да явись сюда сам бог Яма, он не смог бы одолеть тебя честно в поединке на булавах! Ты сам виноват! Потому что нельзя быть на свете сильным таким! А еще таким бесстрашным и упрямым. Это не способствует спасению душ врагов. Они, бедные, вынуждены...
Пандавы... до них, кажется, что-то дошло. Они ни в жизнь никому не сознаются, что в действительности сделали с царем Кауравов. Будут завешивать чужие уши образными речами насчет "перебитых бедер". Но эпос, на их несчастье, оказался медицински точен (симптомы описаны подробно, достаточно сверить их с приличным сайтом военной медицины, чтобы стало ясно - ранение там не только в ноги, вот травмы органов тазовой области плюс травматическая кастрация - где-то такую картину и дадут), а Бхима от великого своего ума и вовсе выдал чистосердечное признание. Слово - не воробей...

Впрочем, зная Волчебрюха, нельзя и перебитых бедер исключить, в буквальном смысле. Бхима - садист, с него бы сталось. Но делалось это в таком случае с уже поверженным. Чтоб враг точно не выжил (хотя где там выжить, удар со всей дурной Бхиминой силищи, да плюс он Дурьйодхану на встречном рывке подловил), но подольше помучился. А после - толкнуть ногой голову, в попытке расшевелить, привести в чувство. Чтоб очнулся, осознал случившееся и предстоящее, и сломался, взмолившись даже не о пощаде, а чтоб хотя бы добили поскорее.
Ведь действительно что-то происходит такое, что тринадцать лет мечтавший о мести Юдхиштхира не выдерживает и говорит: "Прекрати! Это непристойно!". Для него содеянное братом - как-то слишком. Так что вряд ли речь только о "стопе, попирающей голову, знавшую царское помазание". Впрочем, в том, чтобы поиграть в Черного Властелина и закатить победную речь, стоя над поверженным, но еще живым противником, Юдхи себе все-таки не отказывает...
Впрочем - не выгорело.
Дурьйодхана не намерен сдаваться даже сейчас. Ранение, которое большинство мужчин сочло бы смертельно унизительным, он воспринимает как просто смертельное. Это не он унижен - это враги упали до предела низости. Царь Дурьйодхана доволен своей честной солдатской смертью. Выкусите, сволочи! Передай моим родителям, что я счастлив, Санджая!
Поистине, великое мужество этого человека никак не зависело от телесной целостности!

Но это уже эмоции. Суть в том, что отныне мы точно знаем:
- странная обзывалка насчет "коровы" означала именно оскопление, а не что-то иное;
- примененное Духшасаной слово, переводимое как "бесплодные зерна", обозначает в данном случае именно евнухов, а не является ругательством со значением "трус немужественный" (хотя есть и такой вариант значения);
- Пандавы были приговорены именно к такому наказанию;
- именно на суде в сабхе;
- идея исходила от Дурьйодханы. Видимо, вытащил из под сорокалетней пыли прецедент с Панду. Отсюда зашкаливающая ненависть Пандавов именно к нему, нескончаемое поливание грязью, "тяжкое горе Бхимы" и именно такой удар в последнем поединке.

И небольшое пояснение для тех, кто верит в "безвинно пострадавших" и "облыжно лишенных". По Артхашасте Пандавам по совокупности деяний (поджог арсенала в Варанавате, контакты с враждебными Хастинапуру властями Панчала и Двараки, мятеж с отделением Индрапрастхи и самовольным провозглашением Юдхиштхиры махараджей, убийство союзника Хастинапура -- царя Джарасандхи, нападения с территории Хастинапурской империи на соседей) светила квалифицированная казнь путем сожжения головы и рук (помните угрозы Бхимы насчет "я сожгу тебе руки"? Вот-вот. "Только посмей сдать Драупади -- и ты у меня до палача не доживешь, сам все сделаю!" -- вот что говорит Бхимасена брату). Однако мы не видим, чтобы ставкой в "игре в кости" была жизнь. Речь идет об имуществе и свободе. С другой стороны, мотив игры на жизнь могли изъять позже. Учитывая богатое прошлое подсудимых, речь просто не могла не зайти о смертном приговоре. Видимо, "вариант Панду" оказался единственным способом избавить их от казни. Пандавы остались живы, хотя и лишились самого главного... Нет, не того, о чем подумал читатель. Есть люди, для которых самое главное в жизни -- надежда влезть на трон.