"...о добрых делах Николая Некрасова: он об них не публиковал..."

Действительно, перечень этих свидетельств велик. Это и открытая в селе Абакумцево школа для крестьянских детей, которую Некрасов как попечитель обеспечивал всем необходимым: книгами, учебниками, деньгами на содержание. Задуманная Некрасовым и воплощенная в жизнь серия «красных книжек», предназначенных для народа; участие в делах Литературного фонда: поручительства за нуждающихся литераторов и их семей (вдов и сирот), денежные взносы, посещение подопечных семей, участие в благотворительных вечерах в пользу фонда.

«Выдачи вперед, постоянные ежемесячные содержания многим лицам производились, несмотря на то, что интересы издателей сильно страдали… Некрасов, распоряжавшийся выдачами с согласия И.И. Панаева, никак не мог решиться отказать в выдаче просившему», - писал в воспоминаниях о Некрасове Ипполит Александрович Панаев, много лет отвечавший за ведение хозяйственных и денежных дел в «Современнике». И.А. Панаев также отмечал: «Вообще выдачи из кассы «Современника» делались в таких размерах, что у издателей никогда ничего к концу года не оставалось

 

 

Долги Некрасов часто «прощал», попросту вычеркивал. Изрядно играл в карты, но и на нужды журнала тратил немало. «На деньги Некрасова много поддерживалось людей, много развилось талантов, много бедняков сделалось людьми», - защищает И.А. Панаев друга в его пристрастии к карточной игре.

Часто Ипполит Александрович предлагал Некрасову опубликовать опровержение слухов и клевет, представить финансовый отчет журнала. Некрасов не соглашался.

«И к чему, - говорил он, - когда-нибудь узнают, что все это вздор…»

 

«Это был человек мягкий, добрый, независтливый, щедрый, гостеприимный и совершенно простой», - утверждал И.А. Панаев.

 

В доме у Николая Алексеевича всегда бывало многолюдно: друзья, коллеги, соискатели, просители. Здесь проходили шумные редакционные обеды. Хлебосольный, ломящийся от яств стол. Часто квартира Некрасова была полна детей, то тут то там слышался детский смех. У Некрасова гостили земляки-крестьяне из Ярославской, Новгородской, Костромской губерний, младшие братья Н. Добролюбова, детишки из Грешнева, племянники из Карабихи, племянники Авдотьи Яковлевны Панаевой. Несколько лет до своего замужества жила у Некрасова сводная сестра Лиза. «Сегодня стол накрыт у меня во всю длину моей комнаты, целое детское население собирается, через полчаса будем обедать», - писал Некрасов в письме к Добролюбову 1 января 1861 года.

 

Помогал Некрасов не только друзьям, но и врагам.

 

В.И. Немирович-Данченко в воспоминаниях о Некрасове приводит случай, когда Некрасов оказал помощь некоему «мелкому юмористу», когда-то преследовавшего его «довольно глупыми и подлыми стихами». Узнав, что журналист тяжело болен, а жена и двое детей голодают, Некрасов вложил в конверт две сторублевые купюры и протянул их Немировичу-Данченко со словами: «Только дайте мне слово: ни гугу, от кого… Если проговоритесь, - никогда не прощу вам. А через неделю вы ему еще отвезете». Немирович-Данченко связывает некрасовскую чуткость к чужой нищете с тем, что, как известно, Николай Алексеевич испытал ее на себе, со всеми горестями и унижениями, которые несет в себе бедность.

 

Таких анонимных пособий было немало со стороны Некрасова.

Часто Николай Алексеевич использовал для подобных целей лакея А.А. Краевского, Гаврилу. Некрасов не раз прибегал к его услугам. Однако потом случались комические сцены, когда люди приходили благодарить ничего не понимавшего А.А. Краевского, а тот только разводил руками: «Не Гаврила же им помогает?»

 

Таким образом, Некрасов придерживался той самой христианской морали, которая гласит: добрые дела творятся тихо.

 

О доброте Некрасова свидетельствовали и простые крестьяне.

 

Слуга Некрасова Никанор Афанасьевич Бутылин рассказывал: «…Некрасов во все карманы жилета и пиджака накладет денег: где полтинник, где рубль, где три рубля, где пять рублей, и дорогой, кто попадется плохо одетый, остановит встречного, дорогу спросит, которую отлично сам знает, и с последующим ответом дает на чаек».

 

Льется со страниц воспоминаний о Некрасове многоголосье его крестьян:

 

«Жалованье! Какое жалованье! Тут не в жалованьи дело! А родной он был!», «Хороший барин был Николай Алексеевич, такой, что не найдешь другого скоро: добрый, ласковый, необидчивый, за всех заступник», «Да что тут говорить, таких господ, как покойный Николай Алексеевич, нынче нет, да, пожалуй, и не будет…»

 

Литератор П.Д. Боборыкин вспоминал:

«В последние десять лет Некрасова одолевали и лично, и письменно просьбами о денежном пособии. Мудреного тут ничего не было: всякий знал, что он человек с хорошими средствами; по всему Петербургу ходили рассказы о его больших выигрышах.

Но вслед за просьбами пошли и разные виды шантажа, угрозы обличений». Много ходило сплетен, кривотолков и наветов.

 

«Отчего клевета не обходила его? – задается вопросом И.А. Панаев, - Он имел громадный талант, и, кроме того, во вторую половину жизни – деньги. Как, и то, и другое!! Многие не могут переносить этого. Им как будто обидно, точно талант и деньги отняты у них…»

 

Терзали Некрасова и после знаменитого прочтения оды М.Н. Муравьеву, и задолго до того, когда гремело «Огаревское» дело. А он не спешил отвечать на клевету. В 1860 году в зале Дворянского собрания на благотворительном вечере, встреченный поначалу мертвой тишиной зала, Некрасов прочел своим негромким хриплым голосом, словно обращаясь ко всем клевещущим и осуждающим его:

 

«Что ты сердце мое расходилося?

Постыдись! Уж про нас не впервой

Снежным комом прошлась, прокатилася

Клевета по Руси по родной.

Не тужи! Пусть растет, прибавляется,

Не тужи! Как умрем,

Кто-нибудь и об нас проболтается

Добрым словцом».

 

Тишину зала огласили неистовые рукоплескания. Но на поклон Некрасов так и не вышел. Он никогда не оправдывался, не доказывал собственную невиновность, просто жил и работал.

И делал добро людям, сколько мог.

 

В завершение хотелось бы привести слова Ипполита Александровича Панаева о Некрасове:

«Бросьте свои сомнения; перестаньте слушать разные небылицы и клеветы, и верьте, что ваш поэт был тем, чем рисует вам его воображение и что подсказывает сердце».

 

Автор текста – Юлия Викторовна Васильева, хранитель экспозиции Мемориального музея- квартиры Н.А. Некрасова.

 

 

 

 

Изображения:

М.Б. Тулинов. Портрет Н.А. Некрасова. 1861

Записка Н.А. Некрасова И.А. Панаеву. После 19 февраля 1864 год.

Красные книжки. СПб, 1862

 

Всероссийский музей А.С. Пушкина (vk.com)