Гл.6 Иркутск
Меня всё время удивляло то, что наш поезд шёл очень плавно и совершенно бесшумно. Никаких толчков, рывков, нет привычного постукивания колёс на рельсовых стыках. Пейзаж за окном неторопливо и непрерывно уходит назад. Вот проплыла зелёная поляна, окружённая белоствольными берёзками. И сразу вслед за ней розовые песчаные барханы, а вдали оазис: пальмы с тёмно-зелёными кронами и оранжевыми гроздьями фиников. Или это фата-моргана? Только что были пальмы, а теперь город с белоснежными домами и тонкими остроконечными минаретами. Раз - и на месте города синее море, а по нему плывёт большой белый пароход. Розовый цвет песка плавно переходит в белый. Что это? Неужели снег?! Да, вот заснеженные пихты - это тайга. Над верхушками пихт открылись сверкающие льдом горные вершины. И вот уже ни пихт, ни снега, а вниз к тёмно-синему озеру сбегает альпийский луг с яркими голубыми и жёлтыми цветами. Может быть здесь выйти? Красиво, но сердце молчит.
Я спрашиваю Катю, почему поезд едет без остановок. Разве никто из пассажиров не входит и не выходит?
- Что вы, Юра! - говорит Катюша, - да он чуть ли не каждые пять минут останавливается! Вы этого просто не замечаете. Я всё время кого-то встречаю, провожаю. Ох, как мне нравится эта работа! Как хорошо, что я не попала в своё скучное детство. И сейчас я с тоской вспоминаю, что уже меньше чем через два месяца мой отпуск кончится, и опять университет, лекции, студенты. Нет, я люблю свою работу, и другой не хочу, но сейчас! Вот оно, настоящее счастье. А вы ещё ничего не почувствовали, сердце ничего не подсказало? Не сомневайтесь, оно не ошибётся.
Ближе к вечеру меня стало одолевать какое-то беспокойство. Что-то мешало мне спокойно сидеть в кресле и смотреть в окно, за которым быстро сгущались сумерки. Я выходил в коридор, но там в окнах проплывал тот же пейзаж, что и в окне моего купе.
В коридоре показалась Катюша с какими-то судками. Увидев меня, стоящего у окна, она видимо сразу поняла моё состояние, и поспешила ко мне:
- Уже, да? Мы подъезжаем к Иркутску, будем там с минуты на минуту. Вы в детстве бывали в Иркутске?
- Нет, я там вообще никогда в жизни не был.
- Выйдете?
- Да.
- Хорошо, я вас провожу. Не забудьте вашу карточку, она вам очень пригодится. Ну, пойдёмте.
Поезд стал плавно тормозить. Катюша открыла наружную дверь тамбура, выставила руку с красным флажком. В тамбур ворвался холодный ветер. Я посмотрел через катюшино плечо. Пустой тёмный перрон, в одном только месте ярко горит фонарь, и в его свете кружатся снежинки.
- Здесь что, уже зима?
- Нет, ещё осень. Ноябрь, 1941 год. Ну всё, идите. От души желаю вам счастья.
Я сошёл на перрон. Катюша выставила жёлтый флажок. Поезд тихо, без малейшего толчка тронулся. Катюша помахала мне рукой и закрыла дверь. Я остался один на перроне.
Я не знал, что мне делать. Пошёл было к вокзалу, услыхал сзади кашель, оглянулся. На месте поезда, на котором я только что приехал, стоял эшелон "теплушек", знакомый мне по времени эвакуации. В вагонах было пусто, все двери открыты. Около одного из вагонов стоял сцепщик в стёганом ватнике и шапке-ушанке:
- Мальчик, что ты здесь делаешь? Ты что, отстал от своих? Ты в этом эшелоне приехал?
- Я не знаю, дядя. Не помню.
"Мальчик", "дядя"?! Я только сейчас обратил внимание, что я стал гораздо ближе к земле, и на мне курточка, из которой я вырос - руки торчат из рукавов.
- Иди на вокзал, найди дежурного. Он тебе поможет разыскать своих.
Только я вошёл в зал ожидания, навстречу мне худенькая фигурка в светлом осеннем пальтишке. Мама!
- Юра, ну куда ты пропал, где ты ходишь?! Все уже уехали. Пойдём, здесь недалеко.
- А куда мы пойдём?
- Мне дали адрес, где нас примут. Давай скорей, нас уже там ждут!
А мне в поезде нравится качка и перестук колес, мне так не хватило бы в этом путешествии этого...а так здорово, читается легко, без напряга, что мне в твоих текстах всегда нравится, знаю как трудно писать легко
Ответ на комментарий Юрий_Басин #
Что ж , Вам виднее. А я с наслаждением читаю Вас, Юрий-сан. Честно - только у Вас и удаётся расслабиться и улыбнуться))) Спасибо Вам