1. Миф как он есть
   После отъезда Санджаи из столицы матсьев пандавы провели своё собрание, в котором кроме пяти братьев приняли участие Кришна, Сатьяки и Драупади. Первым взял слово Юдхиштхира и сказал, что пандавы хотят получить от кауравов.

Удьйогапарва, гл. 70, шл. 11 - 17:
"Юдхиштхира сказал:
  ...Вместе с (племенами) каши5 и чеди, панчалами и матсьями (как своими союзниками), о Сокрушитель Мадху, и с тобою, моим покровителем, я избрал только пять деревень. Это — Кушастхала, Врикастхала, Асанди и Варанавата и любое какое-нибудь местожительство взамен пятой, о Говинда! (Мы сказали тогда): «Дай нам, о отец наш, пять деревень, где мы (пятеро братьев) могли бы жить вместе, дабы не погиб наш род бхаратов!". Но злонравный сын Дхритараштры не согласился даже на это, считая, что господство (над миром) должно принадлежать только ему одному. Что же может быть прискорбнее этого?".


   Далее Дхармараджа говорит Кришне, что ему не стоит ехать в Хастинапур, потому что там над ним может быть учинено насилие. Бхагаван отвечает, что его поездка позволит добиться одной из двух целей:" Либо мы когда-нибудь достигнем своей цели, либо же мы по крайней мере избавимся от осуждений" (гл. 70, шл. 85 - 88). Он снова напомнил пандавам о нечестной игре в кости и призвал к убийству Дурьйодханы: "Нечестивый и злонравный (Дурьйодхана) заслуживает смерти от руки всякого среди людей, подобно змее", сам же Кришна готов отправиться в Хастинапур.

Удьйогапарва, гл. 71, шл. 21 - 30:
"Бхагаван сказал:
  ...Я же отправляюсь туда и устраню сомнения всех людей, у которых, о царь, существует еще двой­ственное мнение о Дурьйодхане. Там среди царей я перечислю твои достоинства, общие для всех людей, а также и все пороки, которые есть у Дурьйодханы. И слушая меня, когда я буду говорить там свою речь, благотворную и согласную с законом и пользой, цари все, власти­тели разных стран, будут считать тебя обладающим добродетельной Душою и правдоречивым, а что касается его, то они убедятся, что одер-Жим он жадностью. Я также буду поносить его среди горожан и поселян, перед старыми и малолетними, при стечении представителей всех четырех каст".

   И в самом конце своей речи Кришна снова напомнил об игре в кости. После его речи слово взял Бхимасена и неожиданно произнёс речь с призывами вести дело к миру.
Удьйогапарва, гл, 72, шл. 1 - 8, 9 - 17, 18 - 23:
  "Тебе, о Сокрушитель Мадху, надлежит говорить таким тоном, чтобы был заключен мир с кауравами. Но ты не должен угрожать им войной! Хотя и неистов Дурьйодхана и гневен постоянно, хоть и ненавидит (даже свое собственное) благо и высокомерен, не следует говорить с ним резко. Относись к нему с мягкостью... Подвластный порывам гнева, полагающийся на свой дурной нрав, он по природе своей стремится причинять зло, как змея, уколотая стеблями травы...
...Раньше кауравы вместе с сыновьями жили довольные, и мы тоже вме­сте с близкими радовались, как младшие братья Индры со старшим — Индрой...Поэтому ты должен говорить с ним, столь свирепым в своем могуществе, мягко и спокойно, в дружелюбном и нерезком тоне, и только о том, что сообразно закону и пользе полностью соответствует его наклонностям. Все мы, о Кришна, скорее в унижении последуем покорно за Дурьйодханой, только бы не погиб наш род бхаратов! Действуй таким путем, о Васу-дева, чтобы мы, (если случится), могли скорее жить с кауравами как от­чужденные от них, нежели тот (грех) пагубной политики (от истребления всего рода) коснулся бы кауравов! Следовало бы поговорить с преста­релым дедом, о Кришна, и с теми, кто участвует в собрании, чтобы вос­становить .добрую братскую дружбу между братьями и умиротворить сына Дхритараштры. Именно об этом говорю я. Царь (Юдхиштхира) также одобряет это, Арджуна тоже не склонен к войне, ибо велико в нем чувство сострадания".

   В ответ Кришна произнёс длинную речь , в которой подверг Бхимасену острой критике, при этом слова его буквально жалили пандаву.

Удьйогапарва, гл. 73, шл 1 - 8, 17 - 23:
"Вайшампаяна сказал:
  Выслушал могучерукий Кешава эту речь Бхимы, проникнутую кро­тостью и столь беспримерную, как если бы гора обрела легкость или же огонь стал холодным. И промолвил тогда младший брат Рамы из рода Шуры — обладатель лука шарнга, громко смеясь, сидевшему Бхиме— Врикодаре, проникнутому состраданием, разжигая его словами, подобно тому как ветер раздувает огонь: «В другое время ты, о Бхимасена, восхвалял только воину, горя жаждой убить жестоких сынов Дхритараштры, ко­торые сами находят удовольствие в убийстве других...
  Увы, ты, подобно евнуху, не обнаруживаешь никаких признаков му­жественности у себя! Ты охвачен ужасом, и поэтому разум твой в расст­ройстве. Сердце твое содрогается, а разум твой повергается в смятение, и бедра твои онемели, поэтому ты и желаешь мира. Душа смертного, о Партха, временами (бывает) также неустойчива, как пушистая обо­лочка хлопкового зернышка, потревоженная порывом ветра. Такое состоя­ние твоего разума так же чуждо тебе, как членораздельная речь скотам! Оно заставляет погружаться сердца сыновей Панду (в бездну отчая­ния), словно пловцов, лишенных лодки, (в пучину вод). Для меня это великое чудо, равное перемещению горы, что ты, о Бхимасена, должен произносить такие неожиданные речи. Памятуя о своих деяниях и о своем рождении в высоком роду, о потомок Бхараты, восстань, о герой, не впадай в отчаяние и будь стойким! Такая слабость, какая (заметна) у тебя, не­пристойна тебе, о усмиритель врагов, ибо кшатрий никогда не -пользуется тем, чего не приобрел он своею доблестью!".

   После речи Бхагавана пандава буквально пришёл в ярость, и Кришне пришлось уже успокаивать его. Он обещал братьям на следующее утро отправиться в Хастинапур, чтобы "достичь примирения, не умаляя ваших интересов". И в конце своего обращения к Бхиме он произнёс: " Вот почему, встревоженный твоим суждением, о Врикодара, я возбуждал тебя задорными словами, желая только разжечь твой пыл! (гл. 75, шл. 15 - 20).

   Арджуна тоже призвал к миру, впрочем, далее он предложил Кришне поступать на переговорах по своему усмотрению: "Бу­дет примирение с ними или нет, как ты того сам пожелаешь, любое твое желание, о Кришна, будет для нас руководящим" (гл. 76, шл. 8 - 14). И снова пандава посетовал на нечестную игру в кости. Последовал ответ Кришны.

Удьйогапарва, гл. 77, шл. 9 - 15, 16 - 21:
"Бхагаван сказал:
  ..Не отдаст царства и тот злодей, хотя и будем мы его упраши­вать. Я не считаю поэтому, что нужно передавать ему послание Юдхишт-хиры... Ты ведь знаешь, о могучерукий, об его (Дурьйодханы - Л.П.) заветных стремлениях и (знаешь) также о том, что я желаю оказать любезность царю справедливости.

  Зная его душу и мои сугубо сокровенные мысли, ты теперь, о Арджуна, безо всякой на то причины, сомневаешься (во мне), будто не ведая ни о чем. И та высочайшая божественная цель, которая была опреде­лена предписанием свыше, также постигнута тобою... Во всяком случае, что до меня самого, то мною будет выполнено повеление царя справедливости. Поэтому я дол­жен вновь обдумать 67 коварные действия того злоумышленника".

   Накула поддержал мнение Арджуны и предложил действовать по обстоятельствам, а вот Сахадева советовал Кришне поступать так, "чтобы началась война". Сатьяки поддержал Сахадеву. Драупади одобрила слова Сахадевы и Сатьяки. Неожиданно она рассказала о тайном послании Юдхиштхиры.

Удьйогапарва, гл. 80, шл. 1 - 9:
"Вайшампаяна сказал:
  ...дочь царя Друпады Кришна, с длинными, иссиня-черными волосами, обратилась, терзаемая горем, к сидевшему подле Дашархе, одобряя Сахадеву и Сатьяки, могучего воина на колеснице. Видя, что Бхимасена склонен к миру, она, сильно встревоженная душою, с глазами, полными слез, сказала муд­рая такие слова: «Тебе известно, о могучерукий Сокрушитель Мадху, как с помощью обмана были пандавы лишены своего благосостояния сыном Дхритараштры вместе с советниками, о знающий закон, Джанардана! и какое послание было втайне передано Санджае царем Юдхиштхирой, о потомок Дашархи, — тебе также известно; и что было тогда сказано Санджае, все то ты также слышал. Оно гласило, о лучезарный: „Дай нам, о братец, пять деревень: Кушастхалу, Врикастхалу, Асанди, Варанавату и любое какое-нибудь местожительство вместо пятой, о могучерукий!. Так было сказано тогда Дурьйодхане и его друзьям, о Кешава! Но услы­шав те слова скромного Юдхиштхиры, желающего мира, Суйодхана не внял даже им, о Кришна, отпрыск рода Дашарха!".

   По мнению Драупади, если кауравы пожелают заключить мир без возвращения царства пандавам, то к ним не следует проявлять милосердие. Дочь царя Друпады напомнила Кришне, что она "сестра Дхриштадьюмны и твоя любимая подруга". Она снова рассказала об игре в кости, когда была приведена в зал собрания: " Если я заслуживаю твоей благосклонности, если у тебя есть состра­дание ко мне, пусть весь гнев твой, о Кришна, обратится на сыновей Дхритараштры!" (гл. 80, шл. 29 - 32). После своей речи на принялась громко и судорожно плакать.

   Васудева обещал ей, что она увидит плачущих жён кауравов: "Клятвенно обещаю тебе, о Кришна, останови же свои слезы. Скоро ты увидишь врагов мужей твоих убитыми, а самих супругов, преисполненными благоденствия!".

2. Где в мифе история
   Совещание пандавов с Кришной и Сатьяки в Упаплавье начинается с длинной речи Юдхиштхиры, в которой он повторил свои слова, сказанные ранее в разговоре с Санджаей, о желании братьев получить пять деревень от кауравов и не согласии Дурьйодханы на это предложение. Из слов Драупади в самом конце совещания мы вдруг неожиданно узнаем, что это пожелание Юдхиштхиры было передано Санджае "втайне"! Столь неожиданный шаг Дхармараджи заставляет задуматься: для кого это пожелание стало тайной и до каких пор? Приехавший в Упаплавью Санджая передаёт послание Дхритараштры в присутствии пандавов, сринджаев, Кришны, Сатьяки и Вираты. В их же присутствии Юдхиштхира оглашает официальное требование всей коалиции к Дхритараштре: "Либо ты отдашь мпе (назад) мой Шакрапур, либо ты, о герой, первейший среди потомков Бхараты, сразишься (в битве со много)!" (гл. 30, шл. 41 - 47). Здесь, несомненно, речь идёт о всём царстве пандавов со столицей в Индрапрастхе. Но уже в следующей главе, состоящей из одной только речи Юдхиштхиры, это требование уже носит характер пожелания: "Пусть местожительством нашим будут Кушастхала, Врикастхала, Асанди и Варанавата и еще какое-нибудь (селение) вместо пятого. Дай пяте­рым братьям лишь только пять деревень, о Суйодхана!" (гл. 31, шл. 12 - 23). А вот здесь как раз идёт речь о том, что Драупади и назвала тайным посланием Дхармараджи. Получается, неофициально в беседе один на один с Санджаей Юдхиштхира просил царя кауравов дать пандавам только пять деревень. За спиной Кришны, Друпады, Дхриштакету и Сахадевы или Джаятсены - своих союзников! И эта согласованная позиция, как минимум, четырёх братьев (кроме Сахадевы), стала полным сюрпризом для Кришны. Далее эта история приобретает совершенно детективный характер.

   Тайное предложение Юдхиштхиры Санджая в Хастинапуре нигде не оглашает, он говорит только об официальном требовании, которое сута передаёт словами Арджуны: "Если вы в самом деле не отдадите Юдхиштхире, губителю врагов, его долю (царства), которую он требует (вернуть), тогда я при помощи острых стрел от­правлю вас вместе с конницей, пехотинцами и слонами в неприглядную область усопших предков!" (гл. 64, шл. 11 - 15). Здесь речь уже идёт о царстве пандавов со столицей в Индрапрастхе. Несомненно, данное официальное послание согласовано с позицией царей коалиции пандавов: Друпадой, Виратой, Дхриштакету, Сахадевой и Сатьяки. Тем не менее, с неофициальным обращением Юдхиштхиры кауравы знакомы. На совещании в Хастинапуре о пяти деревнях говорит Дурьйодхана: "Юдхиштхира, потеряв, (всякую надежду получить) хотя бы город, просит только пять деревень, ибо он, о владыка, испытывает страх перед моим войском, а также перед моею мощью" (гл. 54, шл. 23 - 32). С одной стороны поразительная скромность пандавов удивляет. Можно допустить, что в реальной жизни пандавы ощущали себя самозванцами, ведь они не были детьми Панду - брата Дхритараштры. В эпосе об этом прямо сказано, что они были сыновьями "богов". А для кауравов эти "боги" были просто лесными бродягами. Союзники пандавов так долго говорили им о законности их прав, но, когда дело приняло совсем уж угрожающий характер, Юдхиштхира предпринял попытку выйти из-под опеки Кришны. С другой стороны из слов Дурьйодханы нельзя сделать вывод, готов ли он пойти навстречу этому пожеланию Юдхиштхиры. Вообще нет прямой реакции кауравов на это предложение! Есть лишь косвенные намёки на реакцию Дурьйодханы со слов Видуры. Юдхиштхиры, Драупади. Просто молчание. Такое впечатление, что Дурьйодхана хочет, чтобы это пожелание Юдхиштхиры было првозглашено официально, а не "втайне", ведь в этом случае его могут не понять союзники кауравов, почему Дурьйодхана ведёт какие-то закулисные переговоры за их спиной.

   Выяснив историю тайной дипломатии Юдхиштхиры, обратимся снова к совещанию в Упаплавье после отъезда Санджаи. В своей первой речи Юдхиштхира, наконец, произносит то, что говорил Сандажае наедине. Совершенно очевидно, что он настроен мирно. Правда, его насторожило молчание Дурьйодханы. При этом он каким-то образом уже знает, что "сын Дхритараштры не согласился даже на это" минимальное пожелание. Кто же принёс такой ответ? Никаких сообщений на эту тему нет. А ведь в этом случае согласие или отказ Дурьйодханы должен был передать специальный посланник, особо доверенное лицо. В двух предыдущих случаях такими послами были жрец Друпады и Санджая. Но человек с таким высоким статусом в Упаплавью из Хастинапура после отъезда Санджаи не приезжал. Возникает впечатление, что молчание Дурьйодханы следует толковать так, что в тайные переговоры с пандавами он не вступает, а ждёт официального подтверждения, чего хотят пандавы: вернуть их "долю" или получить пять деревень. Своим поведение Дурьйодхана вынуждает Юдхиштхиру сделать выбор.

   И тут же Кришна перехватывает инициативу из его рук: он предлагает самому отправиться в Хастинапур. Юдхиштхира пытается ускользнуть из цепких объятий своего доброжелателя: мягко и осторожно он высказывается против его поездки, опасаясь за жизнь своего покровителя. По всей видимости, как самый умный и расчётливый, он догадывается, что в разжигании войны заинтересован больше всех Кришна, поэтому его поездка в Хастинапур может стать крахом тайной дипломатии Юдхиштхиры и обернётся для всех катастрофой. И ведь он оказался прав!

   Столкнувшись с неожиданно мирным настроением Юдхиштхиры, Кришна понял, что так тщательно и долго готовившаяся им война с кауравами может не начаться из-за попытки пандавов противостоять его военным планам. Он снова напоминает братьям об "игре в кости", вспоминает слова Дурьйодханы, произнесённые им тогда братьям, что "их имя и род исчезнут бесследно!". Похожие слова произносил Кришна и в разговоре с Санджаей. Тогда его попытка разжечь ненависть пандавов к кауравам была ещё красноречивее. Напомнив пандавам, как в зал собрания Духшасана "приволок Кришну на средину собрания", он сказал: "Затем, когда Кришна стояла в зале собрания, сын возницы сказал ей в присутствии ее свекоров: "Нет у тебя прибежища, о Яджнясени? Отправляйся теперь (прислуживать) в жилище сына Дхритараштры. Твои мужья побеждены (в игре) и (для тебя) не существуют более. Выбирай же, о красавица, себе другого супруга!". То слово, что исходило от Карны, было остро отточенною стрелою, уязвляющей наиболее чувствительные места в теле, стрелою страшной, сокрушающей даже самые кости, глубоко вонзавшейся в сердце Бибхатсу - Пхальгуны. Когда (пандавы перед уходом в изгнание) собрались облачиться в шкуры черной антилопы, Духшасана произнес (такие) язвительные слова: "Все они погибли, подобно бесплодным сезамовым семенам. Они нашли свою гибель и низвергнулись в ад на долгие времена!" (Удьйогапарва, гл. 29, шл. 36 - 43).

   Поистине, в умении разжечь вражду Кришне нет равных! Столь яркое и бесконечно повторяемое упоминание об "игре в кости", когда пандавы были приговорены к кастрации, сыплет соль на старые раны, которым не даёт затянуться Кришна. А ведь всем участникам тех событий хорошо известно, что это был суд царей, а не "игра в кости".

   Дурьйодхана, по мнению Кришны, достоин смерти: "Убей же его, убийца недругов, и не сомневайся нисколько, о царь!" (гл. 71, шл. 21 - 30). И чтоб никто из братьев не сомневался, что за "миротворец" едет в Хастинапур, он говорит чем будет заниматься в городе: "Я также буду поносить его среди горожан и поселян, перед старыми и малолетними, при стечении представителей всех четырех каст" (гл. 71, шл. 21 - 30). Наверно, его не удовлетворяет работа агентурной сети, что он сам хочет принять участие в компании клеветы. И в конце своей речи к Юдхиштхире он снова напоминает об "игре в кости". Поистине, хочешь войны - говори об "игре в кости"!

   Неожиданно на помощь брату пришёл Бхима. Этого уже Кришна совсем не ожидал! Мирная речь Бхимы, да ещё с напоминанием того, что и "Арджуна тоже не склонен к войне" возмутила Джанардану в высшей степени: это совсем уже было похоже на бунт. Оскорбления в адрес Бхимасены посыпались как из рога изобилия: уподобив его евнуху, он сказал, что Бхима склоняется к миру из-за трусости. А в реальности ведь было ещё жёстче! Если умный Юдхиштхира промолчал на милитаристскую риторику Кришны, то Бхима не удержался и разразился шквалом агрессии. В устах евнуха эти слова выглядят забавно. Но ведь главное - это результат. Царь-марионетка должен объявить войну кауравам, а не устраивать бунт вместе с братьями против Кришны. Но вот цель достигнута, Бхима приведён к покорности, можно снова снизить градус агрессии и говорить, что он, Кришна, будет стремиться к мирному решению вопроса. А что же скажет Арджуна?

   Его выступление - это тоже призыв к миру, вот только носит он несколько декларативный характер. Арджуна стремится угодить и Юдхиштхире (всё-таки между братьями была предварительная договорённость о минимальных требованиях к кауравам), и Кришне. Эквилибрист пытается сохранить равновесие, но в конечном итоге и он попадает в цепкие объятия Кришны: "Поэтому делай без промедления то, о отпрыск рода Вришни, что ты считаешь подходящим и полезным для пандавов и что нам следует делать вслед за этим!" (гл. 76, шл. 15 - 20).

   Мастер психологической манипуляции - Кришна - по-разному строит свою речь в разговоре с каждым из братьев. Он хладнокровно и издевательски переигрывает Юдхиштхиру, когда предлагает свою кандидатуру в качестве посла, бьёт по самолюбию и чувствам Бхимы, а в речи к Арджуне играет роль друга с намёками на некий тайный смысл, известный только Арджуне и ему. Особые отношения связывают обоих Кришн ещё со времён 12-летних скитаний Арджуны. Санджая говорил Дхритараштре, что он имел встречу во дворце, "где были оба Кришны, Кришна (Драупади) и прелестная Сатьябхама" без свидетелей. Такое впечатление, что этих четверых объединяет не только идейная близость, а чуть ли не интимная. И не случайно, видимо, Драупади говорит о себе Кришне: я - "твоя любимая подруга". (гл. 80, шл. 20 - 28). Кришна напоминает Арджуне, что пандава знает его "сугубо сокровенные мысли" и "высочайшую божественную цель".

   Комментарий Нилакантхи к этим словам говорит о схождении на землю богов для удаления бремени земли. Но вряд ли речь идёт об этом. Кришна раскрыл Арджуне свой план прихода к власти. Об этом пойдёт речь в "Бхагавадгите". Именно в эти мирные дни он "пропел" свою божественную песню, чтобы окончательно приблизить Арджуну к себе. Он польстил самолюбию своего ученика, когда напомнил ему о его "подвигах" при похищении скота у Вираты. Иначе говоря: я поставлю любой спектакль, где только ты будешь главным героем. Как великий артист Бхагаван показывает своё искусство играть на разных инструментах. Вспомнив просьбу Юдхиштхиры о пяти деревнях, вскользь он заметил, что не считает это послание нужным передавать Дурьйодхане, а в самом конце своей речи произнёс противоположное: "Во всяком случае, что до меня самого, то мною будет выполнено повеление царя справедливости. Поэтому я должен вновь обдумать коварные действия того злоумышленника". (гл. 77, шл. 16 - 21).

   Он не считает возможным, но всё же обещает передать. Казалось бы, какая верность! Так ведь не передаст же! Но сейчас каждый услышит своё: Юдхиштхира - что послание будет выполнено, Арджуна - что всё пойдёт по плану "сокровенных мыслей". Кознодей! И этот человек говорит о коварстве Дурьйодханы? Чтобы снять с себя естественные подозрения в обмане союзников, Кришна предпочитает переложить бремя своих грехов на других. Обвинив Дурьйодхану в коварстве (для данного конкретного случая нет никакого повода к этому), он ставит себя в положение несправедливо обиженного.

   Речь Накулы, выразившего желание поддержать старших братьев, теперь можно уже игнорировать, тем более, что Сахадева и Сатьяки целиком на стороне Кришны.

   А вот "прелестная" Драупади продолжила бросать поленья в костёр вражды. Она напомнила Кришне о тайных переговорах Юдхиштхиры и не могла не сказать об "игре в кости". Эта традиция такая у пандавов звучит как призыв к мести. Льются слёзы Драупади, несутся слова о позоре Бхимы и Арджуны - 13 лет она таила в сердце гнев. Эти слова найдут отклик в душе Кришны. Пусть нет у неё супругов - Кришна отомстит за утративших мужское достоинство! Он обещает Драупади, что она будет счастлива, когда увидит слёзы жён кауравов.