Искусство всегда было там, где красота. Только двадцатый век вообразил, что одно может обходиться без другого. Красота – это корень, который растет из такой глубины, где сходятся все смыслы, истины и тайны жизни. Попытки извлечь ее оттуда в равной степени нуждаются и в содержании, и в форме. Но в последние сто лет искусство утратило это равновесие. Форма, пройдя через абстракцию и формализм, причалила к берегу массовой культуры, обеспечив ее расцвет в виде поверхностной красивости предметов и одежды, рекламной и клиповой картинки и т.п. Здесь спорят о частностях, о мелочах того, что не имеет серьезного значения как целое. Содержание, наоборот, отбросив форму, впало в концептуализм и вообразило, что может совсем обойтись без плоти. Оно устремилось к полной дематериализации, отказу не только от формы, но от вещества вообще, к превращению в чистый смысловой импульс, в игру ума, который, потеряв опору, быстро вырождается в пародию и шутовство. С другой стороны, все попытки вернуться к утраченному балансу содержания и формы оказываются архаическим и жалким эпигонством, заведомо обреченным на неуспех. Дух уже не дышит в местах, когда-то брошенных художниками, здесь уже не растет ничего живого, кроме благих намерений авторов, мечтающих вернуться к мифическому «золотому веку». Нужна совсем новая божественная искра, чтобы соединить мертвое тело и обезумевшую душу в единый организм искусства.