Ну что с того, что я там был

Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл.
Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе.
Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как мушка в янтаре.

Ну что с того, что я там был. Я все забыл. Я все избыл.
Не помню дат, не помню дней, названий вспомнить не могу.
Я топот загнанных коней. Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня, я бой на дальнем рубеже.
Я пламя вечного огня, и пламя гильзы в блиндаже.

Ну что с того, что я там был. В том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл, я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне, война участвует во мне.
И пламя вечного огня горит на скулах у меня.

Уже меня не исключить из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить от тех снегов, от той зимы.
И с той зимой, и с той землей, уже меня не разлучить.
До тех снегов, где вам уже моих следов не различить.

                                                          Ю.Левитанский.

[430x700]

Это мой дедушка -Александр Николаевич Усков. Папа мамы. Второй муж бабушки. Родился в 1913 году в Новороссийске, раннее детство провёл в Баку. От расстрела семьи (отец, мать, двое детей) в 1919 году, спасён старшей сестрой. Знаете, что спасло? Безграмотность палачей. В мандате было написано: семья генерала: муж, жена, 4 детей. Полуграмотные активисты прочитали как: семья генерала: муж, жена, 4 людей.

На момент ареста пред ними было двое взрослых и двое детей - четверо. Баланс сошёлся. В расход.

Старшая дочь, шестнадцатилетняя Шура, гуляла в это время с младшим Сашей вне дома.

Как она обнаружила смерть семьи, как с ребёнком на руках без документов выбирались из Баку, как оказались они в Тбилиси - не знаю. 

Я вообще почти ничего не знаю. В отличие от меня, языкатого потомка, дедушка никогда ничего не высказывал. 

Его высказывания стоили дорого - жизни близких. Поэтому - никому никогда ничего. 

Всё, что я знаю - скудные отрывки, рассказанные бабушкой, которая тоже собрала их из рассказов людей, знающих Сашо.

На этом фото 1939 года, дедушке 26 лет. Я так понимаю, на срочной службе.

[449x700]

Это уже 1941 - призван по мобилизации. Уже из Киева. Вообще-то, он киевлянин. Во всяком случае, доходная недвижимость у семьи была здесь. Когда, спустя не знаю сколько лет, аккурат перед Войной, сын владельца объявился на Подоле, жильцы его признали и, в память об отце, постановили обеспечить жилплощадью и прописать.

Невероятный случай.

В той квартире жила потом и бабушка моя, и мать, и я.

[450x700]

1943. Освобождён Киев. В ряды Красной Армии вернулись сотни узников-военнопленных из Дарницкого концлагеря, куда Александр попал при отступлении.

Правда, деду и тут свезло: к тому времени в него уже влюбилась моя бабушка, и, как истинная казачка (нить Судьбы её тянется из Орла через Ростов/Дон в Киев), не бросила помирать, а выкупила его у немцев.

Больше в нашей семье золота не водится))).

До прихода наших, Александр Николаевич сидел в подвале, где от фашистов пряталась ещё и еврейская семья. А бабушка работала в немецком госпитале, тырила там еду и кормила сидельцев. 

Кто она - моя бабушка? Для коммунистов - предатель. Для евреев - праведник. Для деда - жизнь. Для меня - многое.

[508x700]

6.
[507x700]

1944. Европа.

[434x700]


[393x700]

1945. Наверное, газетчики приезжали. Явно постановочные фото.

[471x700]
 

[441x700]

[446x700]

[428x700]

Тут появляется загадочный Йозеф. Кто такой - не знаю. Похоже - чех. Деда уважал невероятно. До самой смерти поздравлял с Победой и выказывал знаки почтения. За что - не говорил. Никто.

[459x700]

[393x700]
 

Бабушка моя, Мелитина Порфирьевна Кутина. Эта фотография прошла войну и вернулась в Киев.

[469x700]

Эта фотография была отослана на фронт с надписью на обороте: " 09.1944. Девятый месяц."

Мать моя родилась 1 октября 1944 года.

На фото бабушка и её старшая дочь Галина. Ну, и мать моя))).

[489x700]

Тот же период. Для меня загадка: КАК они умудрялись так выглядеть? Точно знаю, что бабушка платья шила сама.

Я понимаю немцев, которые закрывали глаза на её воровство продуктов. У неё отбоя не было от женихов.

Да, слабы мы по сравнению с поколением Войны. Слабы и позорны.

В наше время, уже б, задравши подол, побежала бы взамуж за иностранца.

[434x700]

Здесь уже 1968 год. Период относительного покоя и благополучия. Жить деду оставалось 3 года...

[700x478]
 

Все мужчины в моей семье (кроме одного - сильно ценный был для Родины, инженер) воевали.

Никто даже ранен не был. Ещё одно чудо. 

[429x700]

Из родственников в живых у деда была только сестра. Друзей было много. О них никто не знал. Только изредка вдруг кто-то приезжал, останавливался на ночлег. Дед просто говорил "это друг". Всё.

Когда в средине 60-х, они поехали в Баку, оказалось - море народа знает и помнит Сашо Ускова. Приезжали чуть ли не со всего Кавказа и области повидаться с сыном Николая Ускова и его супругой.

[393x700]

А это просто " из архива". Помните - "Откровенники-песенники". У меня тоже был. 

[700x524]

А ещё погоны свои нашла. И аксельбант. Тоже из "забытОго", моего уже))

[484x700]

[604x401]