Наверное, я плохой Бог. Наверное, за целую вечность можно было научиться чему-то большему.
Моя история начинается холодным февральским днем на одной из многочисленных кривых улочек столицы России. В тот день было удивительно чистое, холодное небо сине-белого цвета, на улице было довольно людно, но мало кто обращал внимание на стоящего у бордюра молодого парня студенческой наружности, который упорно ковырял тупым мыском турецкого ботинка мокрый и грязный снег у фонарного столба. Не то, чтобы меня это очень огорчало - за столько лет уже и не к тому привык, но все равно было как-то странно. Особенно сильно неприятны были косые взгляды, изредка бросаемые дамочками приятной внешности на мой обыденный наряд и действия ноги. То ли за сумасшедшего меня принимали, то ли еще что, кто их поймет.
- Дядь, а что ты ищещь? - раздался у откуда-то справа-снизу тоненький голосок. Обернувшись на голос, я с удивлением обнаружил девочку лет девяти с веснушками на красных от мороза щеках, в утепленной куртке и смешной черно-желтой шапке с пунпончиком.
- Да ничего, грущу я. - вздохнув, пояснил я сам не зная зачем.
- Так люди не грустят. - она очень серьезно посмотрела на меня.
- Люди по разному грустят. - попытался выкрутиться я, но не тут-то было.
- Грустить надо за телевизором, там мультики смешные! - непреклонно заявило это чудо неизвестного происхождения и улыбнулась.
- Ну... У меня нет телевизора. - зачем я с ней разговариваю?
- А телефон есть? Можно позвонить подруге. - немного подумав, неуверенно посоветовала девчонка.
- И телефона нет. И дома нет. Вообще ничего нет. - усмехнулся я. - А где...
- Мария! Я же тебе говорила - не разговаривай с незнакомыми! Останешься без шоколада на сегодня.
М-да, хорошее завершение диалога. Я проводил грустным взглядом мамашу с дочкой: на углу улицы Мария обернулась и улыбнулась мне еще раз. Внутри, где-то глубоко, поселилось непривычное тепло. Настолько непривычное, что стало практически физически больно. Пришлось даже несколько раз тряхнуть головой, сбрасывая нежданное наваждение. Я - Бог. И я не должен раскисать, иначе... А черти его знают, что там будет иначе.

Какое-то офисное здание, внутри тепло, хорошее освещение, охрана, приемная и множество кабинетов, коридоров. Есть лифты. Но мне они не нужны.
Пройти через охрану труда не составило: я просто приветливо улыбнулся дежурному охраннику, кивнул, мол - здраствуйте, и пошел дальше. Пока там до него дойдет...
Восемнадцатый кабинет. Нет, не то. Двадцатый. Опять не то. А, вот же он.
Толкнув дверь, понимаю, что опозорился - она на себя открывается. Чертыхнувшись, открываю ее, нащупывая в кармане куртки любимую беретту. Тихо взвожу курок, крадущися шагом подхожу к креслу и приставляю пистолет к его спинке, примерно на уровне головы сидящего в нем человека.
- Ты провинился. - меланхолично произношу я уже в пятый или шестой раз за этот день. - Ты будешь наказан.
Почему-то мне вдруг вспомнилась та девчонка с очаровательной улыбкой и на секунду мне захотелось пощадить этого мерзавца, который отбирает у людей последнее, дать ему еще шанс.
- Останешься без шоколада. - криво усмехнувшись, произношу я сквозь зубы.
Выстрел. Это было просто мимолетное наваждение.
Наверное, я плохой Бог. За целую вечность можно было научиться большему.
Например, дарить жизнь.
Но я могу только отнимать. Безнаказанно. Я же Бог.
Одинокий и очень плохой Бог.
По образу и подобию.